Мария-Антуанетта - Эвелин Левер

Эвелин Левер

Мария-Антуанетта

Глава 1. О, АВСТРИЯ, ТЫ ПРЕКРАСНА!

В королевской церкви, служившей приходом для Венского двора, императрица Мария-Терезия и ее сын император Иосиф II вели к алтарю эрцгерцогиню Марию-Антуанетту — сквозь толпу придворных, высокопоставленных особ, среди которых были представители самых знатных семей империи. Сегодня, 19 апреля 1770 года, в длинном платье, расшитом серебром, шлейф которого поддерживала графиня Траутманндорф, малютка принцесса стояла рядом со своим братом, эрцгерцогом Фердинандом, представлявшим дофина Людовика-Августа, внука короля Франции Людовика XV, и обручавшимся по доверенности с самой красивой из дочерей Марии-Терезии.

В свои четырнадцать лет и пять месяцев супруга будущего короля Франции была уже очень хорошо сложена, хотя и считалась немного худоватой по канонам красоты того времени. Из-за нежно-розовой кожи, огромных удивленных глаз и маленького ротика с припухлыми губками она походила па обиженного ребенка, несмотря на величественную осанку и изысканно уложенные вокруг диадемы светлые волосы.

Пока папский нунций Висконти служил мессу в стенах готического храма под звуки величественных гимнов, императрица внутренне наслаждалась триумфом. Эта свадьба исполнила давнишнюю мечту королевы. Она скрепила дипломатический договор об альянсе, задуманный канцлером Кауницем более пятнадцати лет назад и заключенный между Францией и Австрией в 1756 году. С того дня укрепление этих хрупких связей стало задачей императрицы, желавшей сохранить дружбу с королем Франции и, кроме того, думавшей о судьбе своих многочисленных дочерей. Мария-Амелия вышла замуж за инфанта Пармского, Мария-Каролина за короля Неаполя. Даже эти выгодные для Марии-Терезии партии, конечно, не могли сравниться с нынешней, теперь уже никто не сомневался, что грациозная Мария-Антуанетта станет однажды королевой Франции.

Императрица думала о судьбе, которая ждет ее дочь, родившуюся 2 ноября 1755 года, в семь часов вечера, в то время как ее муж, император Франциск I, отсутствовал вместе со старшим сыном, эрцгерцогом Иосифом. Мария-Терезия больше не боялась родов. Она рожала уже в пятый раз. Императрица продолжала работать с документами до тех пор, пока ее не заставили позвать врачей. Прежде чем отдать себя в их руки, она успела приказать дантисту вылечить ей больной зуб. Сразу же после родов она подписала еще несколько документов и только потом отправилась отдыхать.

Родившуюся девочку крестили на следующий день именем Мария Антония Жозефа Иоганна. От имени короля и королевы Португалии, ее крестных, к купели девочку подносили ее брат и сестра, эрцгерцог Иосиф и эрцгерцогиня Мария-Анна, относительно взрослые: четырнадцати и шестнадцати лет.

Как и все императорские дети, маленькая Антония была отдана в руки гувернанток, нянь, обязанных заботиться о ней. Занятая прежде всего государственными делами, которые она вела жесткой императорской рукой, императрица препоручила свои материнские обязанности доверенным лицам, отправляя им всякого рода письменные рекомендации. Ей случалось не видеть своих чад по несколько дней, но она неукоснительно требовала от нянь подробных отчетов о здоровье и поведении детей. Переписка велась на французском языке, который наряду с немецким и итальянским был одним из трех языков, на которых говорили все члены императорской семьи.

Уделяя большое внимание здоровью детей, Мария-Терезия отдавала многочисленные четкие приказания на этот счет. Она требовала, чтобы ее уведомляли в любое время дня и ночи о малейших признаках недомогания детей. Няни могли не бояться беспокоить императрицу по этому поводу. Она всегда говорила себе: «Надо быть готовой ко всему». Во время ее отсутствия только врачи имели право принять решения, касающиеся здоровья эрцгерцогов. И ни при каких обстоятельствах ни один гувернер или гувернантка не могли изменить режим питания императорских детей без специального разрешения доверенных лиц императрицы.

Самым влиятельным из них был знаменитый доктор Ван Швитен, который следил за здоровьем всей августейшей семьи. Он очень беспокоился о здоровье императора и императрицы, которые, по его мнению, никогда не придерживались предписанной им диеты. Оба слишком много ели, и от этого постоянно полнели. Он делал им кровопускания и давал хинную настойку. Мария-Терезия соглашалась на это и следовала советам доктора только ради своего многочисленного и прекрасного потомства.

Детям запрещалось поглощать много конфет, пирожных и других сладостей. Каждый вечер им полагалось есть суп, яйца и легкий десерт. Кроме того, императрица рекомендовала воспитателям приучать детей к личной гигиене, следя, однако, за тем, чтобы «гувернантка тщательно следила за собой, подавая тем самым пример». Надо было также избегать переохлаждения детей и вместе с тем не кутать их.

Мария-Терезия уделяла больше внимания воспитанию самых маленьких детей. Она хотела приучить их спать, не обращая внимания на шум и свет, малышей обычно не укачивали и не пели им колыбельных песен. Полагалось также «искоренять в зародыше любые страхи перед чем бы то ни было». Заботясь о достоинстве, которое было свойственно людям ее ранга, императрица требовала, чтобы детей отвлекали от «кривлянья, гримасничанья и от всего, в чем чувствовалась фамильярность». Когда дети начинали говорить, няни должны были «не искажать обычные слова» в угоду малышам. Наконец, императрица желала, чтобы дети делали первые шаги как можно раньше, для этого «их не надо было слишком долго водить на специальных подвязках. Почувствовав, что ничего не стесняет их движений, дети станут более ловкими». Это были определяющие принципы раннего воспитания Марии-Терезии, которое проходило под строгим надзором графини Брандесс в апартаментах, отведенных специально для детей во дворце Гамбурга или в изысканном замке Шенбрунн, периодически перестраиваемом Марией-Терезией. В детстве эрцгерцогиня Мария-Антуанетта дважды заставила мать сильно переживать: в декабре 1757-го она перенесла краснуху, а в декабре 1763-го у нее начались сильные судороги, из-за которых девочка теряла сознание, и все думали, что это последние дни в ее жизни. Однако она вскоре поправилась и больше не болела.

Мария-Антуанетта играла вместе с братьями — Фердинандом, который был старше ее на год, и Максимилианом, 1756 года рождения. Однако ничто не могло сравниться для нее с компанией Марии-Каролины, которая была на три года старше ее. Другие братья и сестры были гораздо старше. Леопольд — 1747 года, Мария-Амелия — 1746, Мария-Елизавета — 1743, Мария-Кристина — 1742, Иосиф — 1741, Мария-Анна — 1738 года рождения. Тем не менее Мария-Терезия и Франциск I периодически собирали их вместе на семейные вечера, в которых не было ничего напыщенного и величественного, и свидетельство этому гуашь эрцгерцогини Марии-Кристины. Картина представляет королевскую чету с четырьмя детьми, которые только что получили свои подарки на день святого Николая в 1763 году. Император, в домашнем платье и ночном колпаке, читает, сидя у камина, императрица, просто одетая, стоит позади его кресла, а дети резвятся вокруг них. Мария-Антуанетта рассматривает новую куклу, Максимилиан играет со своими солдатиками, а другой эрцгерцог (Фердинанд?) плачет.