Среди нас выживает сильнейший. Книга 1. - Евгений Кукаркин

Евгений Кукаркин

СРЕДИ НАС ВЫЖИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ

(повесть первая)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КУРСЫ ВЫЖИВАНИЯ

Поезд подкатил к маленькой одноэтажной станции «Чупры». Со всего состава я высадился на низкую платформу только один. Проводник подал мне чемодан и тут же за моей спиной раздался голос.

— Простите, вы не лейтенант Комаров?

Оборачиваюсь и вижу худенького солдата в засаленной пилотке.

— Я.

— Меня прислали за вами.

— Вы с машиной?

— Да.

— Очень хорошо.

В это время состав дернулся и медленно покатились вагоны. Поезд набирал скорость и вскоре понесся по широкой просеке пробитой в тайге. Мне стало тягостно на душе. Черт, куда меня занесло?

Газик пылит по грейдерной дороге, вьюном изворачивающейся в густом еловом лесу.

— Далеко еще? — спрашиваю шофера.

— Да нет, километров десять будет.

Это были не десять километров, а все двадцать. Машина подкатила к большим зеленым воротам и солдат мне посоветовал выйти на КПП.

На пропускном пункте прапор долго сопел, рассматривая мои документы.

— Так вы разве не из центра космонавтики? — спросил он.

— Нет.

— Странно.

— Чего странного?

— Так здесь все они…, космонавты тренируются.

— Откуда я знаю, прислали и все.

— Ну что же, все правильно оформлено. Сейчас идите влево вдоль забора, потом вправо, увидите кирпичный двухэтажный дом. Это гостиница, для приезжих.

Он протягивает мне в окошко документы и небрежно отдает честь.

За стойкой сидит толстая мадам. Она совсем не обратила на меня внимание, хотя дверь за мной лязгнула, как буфера вагонов. Женщина настойчиво изучала тоненькую книжечку.

— Простите…, - начал я.

— Вам чего?

Никого движения с ее стороны, по-прежнему взгляд на странице.

— Я командировочный.

— Тогда подождите.

— И долго мне ждать?

— Сколько надо, столько и ждите.

— А сколько надо?

Лицо бабы оторвалось от книги и бешенный взгляд обрушился на меня.

— Вы кто такой? — изменился голос до металла.

— Прибыл на место службы, вот мое предписание.

Эту дрянь совсем не интересует моя бумажка.

— Прибыли…, так и ведите себя как положено.

— Разве я, что то нарушаю?

На этот раз, она просто выдирает из рук мое предписание и покопавшись под стойкой выкидывает мне бланк анкеты.

— Приезжают здесь всякие… Заполняйте.

Заполняю графы дурацкого вопросника, а женщина тем временем чиркает что то в моем направлении.

— Все. Готово. — передаю ей анкету.

— Ваше предписание я сама отдам в штаб. Уже пошел какой-то идиотизм, — ворчит противная баба, — по моему, в управлении рехнулись, всякую вшивую пехоту стали отправлять к нам.

— Я часто моюсь.

— Ну и что?

— Поэтому у меня нет вшей.

— От этого ничего не меняется, есть ли вши на голове или нет, это совсем не важно. Важно, что нам стали присылать дурные головы, набитые черт знает чем, может теми же паразитами…

— Вам действительно не повезло.

— Вон от сюда. Вот ключи. Номер тринадцать.

Эта психопатка выбросила мне ключ с биркой и демонстративно уткнулась в книгу. Ну и стерва.

Это крохотная однокомнатная квартира без кухни. Здесь малюсенькая ванна, туалет, два стенных шкафа и комнатка с кроватью и большим столом. Зато везде на стенах: в коридоре, в комнате, в ванной — висит распорядок дня, где подчеркнуты, красным карандашом, выделялись слова: «… Опоздавшие на обед, завтрак и ужин, пищей не обеспечиваются…»

Я распихиваю содержимое чемодана по шкафам, тумбочкам и тут слышу стук в двери. На пороге стоит светловолосый, молодой атлет в майке.

— Новенький? — спрашивает он.

— Новенький.

— Давай знакомиться. Я Гриша, старший в четырнадцатом отряде космонавтов.

— А я Николай и, как заметила полная женщина, сидящая внизу под вывеской «Администратор», сюда прибыла вшивая пехота.

— Вот здорово. Так значит ты войсковой?

— Войсковой.

— Вот это новость. Здесь в основном тренируются ребята и девчата из космического центра. Надо же как все меняется.

— Ничего странного, такие тренировки теперь наверно будут нужны и пехоте. Ты лучше заходи в номер, Гриша, чего болтаешься на пороге.

Парень заходит и садится на кровать.

— Небось уже сцепился с Агнией Кирилловной?

— А кто это такая?

— Как ты только что сказал, о полной женщине, сидящей под вывеской «Администратор».

— Ах, с этой то. Да она дура набитая.

— Тс… Может она и дура набитая, но здесь верховодит всем. Агния жена командира части, поэтому все непонравившиеся ей кандидаты, получают очень нелестную аттестацию, если выживут, конечно.

— Гриша, поподробней. пожалуйста. Что значит «выживут»?

— Коля, ты же не с луны свалился. Здесь же обучают выживаемости в экстремальных ситуациях. Для космонавта это важный вопрос. Спустился наш аппарат в тайгу, или пустыню, или в тундру, а то и на воду, надо выбираться… Когда там тебя найдут, через день, месяц, год, неизвестно. Вот и учат здесь всяким таким премудростям, как добраться живым и невредимым, без пищи, без воды до жилых мест. Гос экзамен прост, сажают в самолет и зашвыривают в неизвестную точку земли, где ближайшие деревни или поселки за сотни километров.

— Это мне говорили.

— А говорили тебе, что не все доходят до жилья?

— Нет, я думал, что дают радио маяки.

— Ничего не дают. Самые поганые маршруты, вот эта то Агния и предлагает своему мужу для непонравившихся курсантов.

— Неужели здесь можно погибнуть?

— Можно и даже погибают.

Я задумался, такого в штабе округа мне никто не говорил.

— Да ты не дрейфь, — продолжает Гриша, — лучше скажи, у тебя горючка есть?

— Чего?

— Ну, ты спиртного, чего-нибудь привез?

— А это… да. Две бутылки водки. Мне ребята посоветовали взять с собой…

— Золотые у тебя ребята. А ты не против если в часиков десять вечера, мы соберемся у тебя.

— Конечно, не против, заходите.

— Отлично, я пойду поговорю со своими, предупрежу их.

— Гриша, а что это за дурацкий порядок дня, что развешан здесь на стенах?

— Наша Агния, по совместительству, командует офицерской столовой и держит нас в строгости. Кто опоздал, в столовую не допускается. Объясняется это тем, что электропечи жрут много энергии и лишний раз разогреваться пища не будет. Кругом должна быть экономия. Так что приходи через час ужинать вовремя.

— Уговорил.

Гриша вскакивает с койки и убирается из номера.

Столовая на десять столиков, но они заполнены не полностью. За шестью столами сидят двадцать парней и четыре девушки, они чинно едят гречневую кашу с подливкой. У дверей в кухню, монументом стоит Агния и зорко следить за окружающими. Я сижу рядом с Гришей и двумя парнями, Виктором и Михаилом. Судя по их скромному виду, это пай мальчики, которые молча глотают жидкое месиво переваренной гречихи. У каждой тарелки стакан с подозрительным компотом, похожим на грязно-коричневую труху в жидкости. Я не могу терпеть это подлое молчание.

— Уважаемая, Агния Кирилловна, нельзя ли мне…

Толстая женщина отрывается от косяка и теперь возвышается надо мной.

— Что?

— Нельзя ли чаю?

— Пейте компот.

— Вот чего я не хочу, так это компота.

— Тогда не пейте ничего.

— Ну зачем же так строго. У вас же наверняка остался кипяток, заварить… пара пустяков.

— У нас нет кипятка.

— Тогда давайте я схожу на кухню и наверняка там чего-нибудь соображу.

— Вы никуда не пойдете…

— У вас наверно там большая антисанитария и вы боитесь ее показывать?

В столовой пронесся смешок. Толстая женщина побагровела, сжала губы, но сдержалась.

— Раз вы так настаиваете, я сейчас принесу вам чай.

Мощная рука пронеслась мимо моего носа, пальцы цепко ухватили стакан с компотом и Агния Кирилловна потопала с ним на кухню.

— Ты ее окончательно довел, — хмыкнул Гриша.

— Зря лезешь на рожон, — замечает Миша. — она тебе потом все припомнит.

— Но нельзя быть все время приниженным этим чудовищем…

— Здесь другие условия.

— При всех условиях были нормальные люди…

В столовой появляется Агния. В руках у нее стакан с коричневой жидкостью. Она небрежно хлопает им об стол, да так, что часть чая выплескивается на клеенку. Потом возвращается к косяку и опять застывает монументом, но ее глаза внимательно изучают курсантов. Чай похож на воду из туалета. Я покрутил стакан перед носом и поставил его обратно.

— Можно жалобную книгу.

Пискнули от хохота девушки, чуть не подавился компотом Миша, остальные, кто хмыкнул, кто с интересом поднял головы.