Ii. Камень второй. Горящий обсидиан - Ольга Макарова

Макарова Ольга

Камень второй. Горящий обсидиан

Во внешний мир, жестокий мир,Не отдаю тепла,И, падшим ангелом храним,Принес я много зла.

Огонь, с которым я рожден,Такой, каким был дан,В стекло вулкана заключен —В обсидиан.

Людьми я в мире нелюбим,Ни в этом, ни в другом…И — коль осмелишься — возьми:Ты станешь им врагом.

Но я не остаюсь в долгу.Безумным смельчакам,Пророки верят, я могу, —Я власть над миром дам…

Жизнь человечья коротка;Как снег, она пройдет,И на меня вновь на векаЗабвение падет…

Так было, но один хитрецМне обещал Тебя.Бессмертным будешь ты, юнец,Таким же, как и я.

Возьми же красную звезду;Под стали шум и звонТебя, мальчишка, возведуЯ на высокий трон.

Глава первая. Храм у леса Магров

Когда истинная история забывается, появляются религии, хранящие обрывки правды о тех, кто сотворил мир и управлял им многие тысячи лет. Встанет ли Омнис на путь религий, погрязнет ли в религиозных спорах, как мир-первоисточник? Вам решать, дети мои. Не забывайте жестокой правды.

Счастлив тот, кто видел лес Магров весной!.. Когда фиолетового цвета в нем куда больше, чем зеленого. Так цветет луговой вид диадем[1] — причудливых деревьев с висящими кончиками тонких ветвей, с которых каждую весну фиолетовые лепестки всех оттенков летят, словно снег. Каждому найдется, о чем подумать в этом лесу, особенно тому, кто идет нелегким путем. Воинов, сохраняющих жизнь можно часто увидеть на извилистых тропинках леса Магров. Они носят простую одежду, как многие путники, но со своих катан эти воины всегда снимают гарду, чтобы получить выход на незаточенную сторону лезвия, которой безбоязненно можно коснуться ладонью. Есть много приемов, использующих этот переход, и эти приемы способны сохранить жизнь и дать кому-то второй шанс. Это нелегко; убить человека куда проще.

Но самая большая трудность Пути — в том, что нельзя спасти всех. Воин, сохраняющий жизнь, порой вынужден убивать…

…В тот день сквозь цветущий лес Магров пролегли десять разных дорог. В разное время им суждено было встретиться во дворе тихого храма Жизни. Этот храм не был посвящен какому-либо божеству, а прославлял саму жизнь как величайший дар и величайшее таинство. Во дворе храма вели тренировки и философские беседы четыре дюжины воинов с мечами без гарды. И над всем безмятежно цвели луговые диадемы. Древний, но шумный город Фираска отсюда виделся блестящей горсткой кубиков, разбросанных по далеким холмам. И верно: юных Сохраняющих Жизнь, едва ступивших на Путь, до поры до времени не должна касаться городская суета.

Солнце только поднималось; холодная роса легла всюду, и двое мужчин на балконе храма Жизни зябким весенним утром кутались в теплые плащи. Первый был сед и стар, хотя старость не испортила его уверенной гордой осанки и не посмела тронуть небесной ясности глаз; его звали Сайнарнемершгхан Сайдонатгарлын (в миру был больше известен его псевдоним — Хансай Донал), и он легко мог проследить историю своей семьи на три тысячи лет назад, до самого Эрхабена… Второй был высок и суров; черты лица выдавали в нем родственника Сайнара, седина едва коснулась висков. Этот человек пришел к храму первым из всех десяти, что ожидались здесь. Его звали Кангасск Абадар.

— …Ты, сынок, всегда был первым, — загадочно улыбнулся ему Сайнар и добавил: — Как, должно быть, и твой ученик… Я давно не видел твоего парня. Расскажи мне о нем.

— В моем Джуэле течет кровь файзулов, — скрестив руки на груди, гордо произнес Абадар, — и этим все сказано. Он сильный лидер. У себя на родине, за краем карты, парень давно бы вел за собой дикие армии.

— Для начала он поведет отряд из девяти мальчишек, — с ехидной веселостью усмехнулся Сайнар. — Поглядим, так ли это будет просто.

— Куда ты задумал отправить их, отец? — с сомнением спросил Кангасск Абадар. — И не рано ли?.. Из всех десяти взрослые сейчас только трое… ну ладно, еще парню Мажесты шестнадцать; пятнадцать парню Орлайи. Остальные пока совсем дети.

— Не время спорить со мной, сын, — ласковым тоном предупредил Сайнар, точно тупой стороной меча повел по шее, — я всё-всё объясню, когда соберутся все десять. Да! и для начала взгляну на ваших мальчишек…

…Ученики десяти детей Сайнара впервые увиделись только в библиотеке храма. Солнце стояло высоко, в стрельчатые окна бил яркий свет; в теплых золотых лучах плясали пылинки. Так получилось, что никого в этот час не оказалось за книгами и никто не мог увидеть встречу десяти. В огромном каменном зале они были одни…

Джуэл Хак. Кожа слегка красноватого оттенка напоминает, откуда он родом. Файзулы искусны в охоте, войне и пытках. Они редко посещают цивилизованный Омнис: крохотные враждующие племена слишком заняты друг другом. Кангасск Абадар взял Джуэла на воспитание трех лет от роду; сейчас парню двадцать два, но главные черты характера изжить так и не удалось… впрочем, Абадар особо и не старался: он был горд, что растит непобедимого воина.

Орион Джовиб. Потомок легендарного пирата, о котором до сих пор поют все таверны Аджайена и Мирумира. Далекий потомок, но историю семьи помнит не хуже самого Сайнара — на три тысячи лет назад. Во многом благодаря традиции имен… «Эти три имени были в нашей семье всегда: первую дочь всегда называли Мералли, первого сына — Орионом, а второго — Зигой. Неудивительно, что каждый ребенок спрашивал и запоминал, отчего его назвали именно так…»

Ориону восемнадцать лет; у него спокойный и ясный взгляд человека, склонного ко всему подходить философски и не слишком заботиться о пережитых неприятностях. Семейство Джовиб — известные перевертыши: сегодня они разбойничают, завтра каются и сочиняют баллады, послезавтра ступают на законный путь, а потом… кто знает.

С Орионом тяжело соперничать, даже спорить: так и кажется, что он где-то и в чем-то на шаг впереди тебя. Он умен и хитер, в этом ему не откажешь. Он мог бы быть лидером, если б захотел. И не деспотом, как Джуэл, а лидером очень приятным и харизматичным, способным вести за собой умы… в любую сторону…

Его учитель — Кангасск Лар — ненамного старше своего ученика (Ориону было восемь, когда Лар взял его на обучение, а самому Лару тогда едва исполнился двадцать один год), потому со стороны эти двое выглядят братьями и мало напоминают классическую пару учитель-ученик.