Дитя Селены - Лили Янг

Дитя Селены

Лили Янг

© Лили Янг, 2017

ISBN 978-5-4483-8383-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Наступил октябрь. Пора золотой осени. Погода была на редкость изумительна. На голубом небе не было видно ни одного облака. Солнце светило очень ярко, и, хотя воздух уже был пропитан свежестью, все равно было еще очень тепло. Воздух был настолько чист и приятен, что невозможно было им надышаться.

Природа приобретала такие краски и цвета, что, глядя на всю эту красоту, замирало сердце. Осенний лес, прежде чем погрузиться в долгий зимний сон, покрывался живописной росписью. Листья в лесу лежали как ковер, на котором можно было выспаться. Стояли спокойные, залитые солнцем дни. На фоне чистого голубого неба лес красиво переливался всеми красками осени, начиная от зеленого и заканчивая ярко-багровыми цветами.

По дороге, петлявшей среди осеннего леса, двигался шикарный свадебный кортеж. Во главе этой величавой церемонии, в белой карете, запряженной четверкой великолепных белых лошадей, сидели счастливые молодожены. Они были очень счастливы. Это было видно сразу. Жених, смуглый мужчина тридцати двух лет, не отрываясь, смотрел на свою на свою красавицу – жену с удивительно нежной светлой кожей. Время от времени он склонялся к ее прекрасной головке и что-то шептал ей на ушко, отчего невеста заливалась звонким смехом.

Натали была прекрасна в своем свадебном наряде. Весь образ невесты был воплощением романтики, нежности и красоты. Она была очень хорошо сложена. Тонкую осиную талию облегал корсет, вышитый жемчугом и драгоценными камнями. Они переливались на ярком солнце всеми цветами радуги и были похожи на чистые росинки ранним солнечным утром. Платье было таким пышным, что закрывало собой половину кареты. Длинные и стройные ноги обтягивали ажурные чулки. А когда невеста заливалась смехом и немного откидывалась назад, из-под платья были видны ее маленькие ножки в золотистых туфельках на не высоких каблучках.

Изящные руки, как два крыла, время от времени обнимали за шею своего возлюбленного. На тоненьком красивом пальце сверкало золотое колечко с огромным бриллиантом. Ее лицо светилось от счастья. В голубых бездонных глазах отражалась вся синева осеннего неба, а длинные черные ресницы делали эти глаза незабываемыми. Пухлые губки кораллового цвета притягивали к себе и кричали: «Поцелуй меня!» Когда Натали смеялась, то показывался ряд белоснежных ровных зубов. Лучики солнца плясали в ее золотистых волосах цвета спелой пшеницы, а легкий ветерок легонько трепал локоны на ее прекрасной головке и обдавал теплом все тело.

Дэвид Паркер был эталоном красоты настоящего мужчины. Смуглый, высокий, грациозный и элегантный, он был похож на одного из греческих богов, спустившегося с Олимпа. У него были исключительно правильные черты лица и пропорции тела. Под густыми черными бровями на Натали смотрели карие, почти черные глаза. Взгляд, за исключением некоторых и особых случаев, был холодный и циничный. Смуглое лицо обрамляли черные, как смоль волосы. Прямой нос, высокие скулы, четко очерченный рот говорили о твердом характере этого человека.

В его красоте было что-то дьявольское, но именно эта загадочность и порочность притягивала, как магнит, как женщин, так и мужчин. Временами он был дерзок, агрессивен и раздражителен.

Дэвид обожал споры и карточные игры, любил высшее общество и общение, и не выносил тупых и ограниченных людей. Но он был настолько обаятельным, что люди были всегда от него в восторге.

Он хорошо следил за собой и за своей фигурой, о чем свидетельствовали мускулы на его руках и прекрасный плоский живот с кубиками пресса.

Дэвид обладал безукоризненным вкусом, он знал толк в моде и всегда был одет по последнему ее писку. Вот и сейчас на нем был прекрасный черный смокинг, сшитый на заказ, белоснежная рубашка, черные лакированные туфли и шляпа по последней моде.

Тонкие губы время от времени растягивались в довольной улыбке.

От чего он был счастлив больше? От любви к прекрасной женщине или от ее денег?

«Я сорвал джек-пот», – думал Дэвид.

И его тонкие губы опять растянулись в довольной улыбке. Еще бы! После того, как его фирма обанкротилась, у него оставалось состояние, оставленное ему отцом по завещанию. Но Дэвид быстро прогулял его, тратя деньги на женщин легкого поведения, алкоголь и казино. Он никогда не мог вовремя остановиться и, если бы ни встреча с Натали, в скором будущем Дэвида ждала нищета и жалкое существование.

Но судьба была милостлива к нему и преподнесла Паркеру второй шанс стать хорошим человеком. В один прекрасный вечер, в фойе театра он нечаянно столкнулся с ослепительно красивой женщиной, а когда узнал, что она вдова и при этом очень богата, он решил любым способом добиться ее расположения, а со временем жениться на ней.

Поначалу Натали была не очень благосклонна к своему ухажеру. Ее пугали и одновременно завораживали его черные глаза. Его взгляд как будто проникал в глубину ее души и начинал бродить там, отчего Натали становилось не по себе. Но Дэвид очень хорошо знал женщин. Он часто поговаривал среди друзей: «Женщина, как кобыла. Не подпустит спереди – подойди сзади, не подпустит сзади – дай кусочек сахара». А ухаживать за женщинами у него получалось лучше всего.

Он дарил ей разные подарки, был внимательным, добрым и заботливым, говорил ласковые, нежные слова и Натали, наконец, сдалась.

Четыре года назад она потеряла мужа. За это время у нее не было ни одного мужчины. Она так тосковала, особенно долгими зимними ночами в холодной постели, когда не могла заснуть. Ее сердце истосковалось по любви, ее тело жаждало ласки, она хотела любить и быть любимой.

Одно радовало ее. После тяжелой утраты у нее остался маленький Ричард, сын, которому она посвятила всю себя и все вокруг. Она до того обожала мальчика, что баловала его как могла.

Роды у Натали были очень тяжелыми. Она никак не могла разродиться и провела в мучениях целый день. Сильная боль кольцом сжимала всю грудь, живот и поясницу. Она задыхалась, металась по кровати, крупные капли пота стекали по ее лицу, шее и груди. Но как бы она не старалась, ребенок никак не хотел появляться на свет. Наступила ночь, а схватки все продолжались. Натали до того была уже измотана и физически и морально, что время от времени она начинала терять сознание от усталости и боли.

Придя в себя после очередной схватки, она медленно открыла глаза. Что-то освещало комнату не ярким светом. Натали повернула голову, посмотрела в открытое окно и увидала полную большую луну на небе. Это небесное создание, казалось, приблизилось к окошку и с любопытством заглядывало в комнату. Молодая женщина, не отрываясь, смотрела на луну и вскоре заметила, что боль понемногу начинает утихать. Она протянула руку и с мольбой в глазах прошептала: «Помоги мне, Селена». Очередной приступ был менее болезненным, и акушерка порадовала ее, сказав, что ребенок начал продвигаться. Затем последовало еще несколько схваток, и малыш благополучно появился на свет. Все это время, пока шли роды, молодая женщина, не отрываясь, смотрела на луну, боясь оторвать от нее свой взгляд.

Через некоторое время, когда все уже было закончено, и ребенок сладко спал в своей кроватке, Натали, глядя на луну, улыбнулась и сухими губами прошептала: «Благодарю тебя, Селена. Теперь это и твой сын». Она сразу уснула, а луна продолжала заглядывать в окно и, освещая кроватку малыша, как будто разглядывала его и убаюкивала.

Маленький Ричард был точной копией свой матери. Светлые кудрявые волосики топорщились в разные стороны, широко открытые голубые глаза смотрели с большим доверием на все и всех. А от пухленьких розовых губок невозможно было отвести взгляд.

Ричи, просыпаясь ночью, любил смотреть на яркое желтое пятно, которое, казалось, так и норовило заглянуть в комнату. Он мог, не отрываясь подолгу разглядывать его, не тревожа своим плачем молодую маму. Иногда он смеялся и протягивал ручки к ночному светилу, но вскоре засыпал крепким сном до самого утра.

Он был маленький, пухлый, мягкий и до того сладкий ребенок, что все женщины, которые работали в доме, обожали его. И поэтому мальчик большую часть суток был окружен чрезмерной женской лаской и заботой. Его постоянно обнимали, тискали, поднимали на руки и все крепко и смачно целовали. Ричарда легко можно было принять за девочку, если бы не маленькое хозяйство, болтавшееся среди ножек.

Мальчику было пять лет, когда Дэвид предложил Натали руку и сердце. Она согласилась. Молодая женщина влюбилась как девчонка. Она пела, танцевала, смеялась, и сердце ее замирало, когда она думала о Дэвиде. В своих мечтах Натали надеялась найти Ричарду хорошего отца, который помог бы ему стать настоящим мужчиной, научил бы его вести дела на фирме, стрелять, скакать на лошади, играть в футбол, гольф и делать то, что умеют делать все мужчины.