Дитя Селены - Лили Янг

Казалось, про малыша забыли все, включая его няню. У Ричарда почти не было друзей, только его школьные приятели, и частенько он в одиночестве сидел в своей комнате, забытый всеми.

Здесь, дома, он привык быть любимчиком всех окружающих его людей. Его любили, баловали, о нем заботились, дарили игрушки и сладости, позволяли делать все, что ему захочется.

И вдруг все это в одночасье рухнуло. Теперь никто не обращал на него внимания. Он часто стал слышать крики и упреки в свой адрес:

– Не мешайся под ногами.

– Не подходи близко к Виктории.

– Не кашляй на нее.

– Иди к себе в комнату.

От былой радости, что у него будет сестренка, остались только злость и разочарование. Он почти ненавидел ее и готов был на все, лишь бы вернуть любовь и внимание своей семьи.

Даже папа Дэвид почти перестал играть с ним в свои странные игры, которые нравились ему все больше и больше.

Эти непонятные игры взрослого мужчины и ребенка, чрезмерная любовь матери и всех женщин в доме, поцелуи, сюсюканье и так оставили за эти годы свой неизгладимый, непонятный след в душе ребенка, а нынешнее отношение всех членов семьи только делало это след еще глубже и больнее.

День ото дня Ричард становился все мрачнее и несчастнее. Он стал замкнутым, угрюмым и печальным. Иногда ему казалось, что весь мир перевернулся с ног на голову. Он был всеми брошен и почти забыт.

Однажды за оживленной беседой о том, как быстро растет Виктория, и какая она становится хорошенькая, мальчика даже забыли позвать к столу на ужин.

Он взрослел, но ему не с кем было даже поговорить и излить душу. Почти все время, кроме школьного, Ричард проводил дома. Он часто запирался в своей комнате, не выходил на улицу, не гулял по лесу, не играл с игрушками, и ни один человек даже и не подозревал, что творилось у него в душе.

Ему так не хватало любви, которой когда-то было в изобилии, общения, поцелуев матери, игр с отчимом и ласки. От недостатка всего этого он безумно страдал. Почти каждую ночь, не дождавшись вечернего поцелуя мамы и долгого поцелуя отчима, он рыдал, уткнувшись в подушку.

Со временем мальчик замкнулся, стал нервным, не общительным и перестал доверять людям.

Но у него осталась одна радость, которую никто в доме не мог отнять. Она время от времени появлялась в ночном небе и всегда заглядывала в окно мальчика. Глядя на большое желтое пятно, Ричард рассказывал луне о своих проблемах, страхах, делился с ней своими мыслями и тайнами и после этого всегда засыпал крепким сном.

Ричарду никогда не разрешалось одному входить в комнату, где спала Виктория. Да у него и не было особого желания возиться с ней.

Однажды до него донесся слабый писк из комнаты, где стояла ее кроватка. Поначалу он не обратил на это ни малейшего внимания, но писк продолжался и с каждой минутой становился все тише и тише.

– Что там такое и почему ей не закроют рот? Хотя бы соской, – думал мальчик.

Наконец любопытство взяло верх, и он заглянул в спальню. Из взрослых там никого не было, а в кроватке слабо пищала его сестренка. Когда он подошел ближе, то увидал на личике младенца маленькое одеяло. Виктория плакала, ей не хватало воздуха, она задыхалась, но сбросить с себя она его, естественно, не могла. Видимо, кто-то из взрослых положил одеяло на край кроватки, а оно каким-то образом свалилось на голову ребенка.

В тот момент, когда Ричард убирал одеяло, в комнату вбежала Натали и няня. Женщины подскочили к кроватке, и Натали с такой силой оттолкнула сына, что он отлетел метра на два.

– Ты что задумал? Ты хотел задушить ее? Зачем ты положил это ей на лицо? – кричала Натали.

Ее глаза потемнели от злости. Ричард никогда раньше не видел маму такой. – Признавайся, это твоих рук дело? – не унималась женщина.

Ричард замотал головой и в страхе попятился назад. Он смотрел на мать глазами, полными слез, и не мог понять, что происходит, что он опять сделал не так.

Натали одной рукой держала плачущую Викторию, а другой так впилась в руку сына, что у него тут же появился большой фиолетовый синяк.

– Мамочка, это не я, – пробовал оправдаться сын. Я зашел и увидел, то есть услышал, как Виктория плачет. Я хотел помочь ей.

Слезы крупными каплями стекали по его щечкам, он полными от страха глазами смотрел на мать. Ричард никак не мог понять, почему мамочка так рассердилась.

– Убирайся вон из этой комнаты. Неблагодарный мальчишка. Как ты мог так поступить? Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать.

Ричард как пуля выскочил из комнаты и побежал к себе.

– В чем я виноват, в чем? – рыдал малыш. – Что я сделал не так? Почему мама опять кричала на меня?

Слезы градом катились из его глазок, он кулачками растирал их по щекам, а в голове стучала одна мысль: «Почему? За что?»

Прошло еще довольно много времени, прежде чем он успокоился и перестал плакать.

Глава 4

Жизнь маленького Ричи в доме становилась все невыносимее. Он постепенно становился изгоем. Даже мамочка, которую он обожал, после последнего случая с маленькой Викторией, очень изменилась. Она стала часто кричать на него, чего раньше никогда не было, ругала за малейшие шалости и несколько раз даже шлепнула его. Ричард был очень несчастен в кругу своей семьи. А последний случай вообще поставил точку в их отношениях…

А Дэвид жил своей жизнью. Он опять возвращался к прежним привычкам. Натали была полностью занята воспитанием дочери, а Паркер медленно погружался в болото азарта и игр. Он часто проводил время в игровых клубах, транжиря деньги своей жены. А где были деньги, там была выпивка и женщины легкого поведения.

Постепенно дело дошло до того, что несколько раз он вытаскивал из сундучка Натали драгоценности, сдавал их, меняя на деньги, и проигрывал в казино.

Вот и сейчас, когда жены не было дома, он стоял перед открытым сундучком и решал, что же взять, чтобы это было незаметно. Дэвид держал в одной руке красивый браслет, усыпанный бриллиантами, а в другой – маленькие сережки ослепительной красоты.

– Не заметит, – успокаивал себя Паркер. – Раньше ведь не замечала и сейчас пронесет. У Натали много драгоценностей.

Мужчина подумал еще немного и решил, что за браслет он получит сумму намного больше, чем за сережки. Быстро сунув драгоценность в карман, он повернулся, чтобы уйти и столкнулся с Ричардом, стоявшим у него за спиной.

Глаза мальчика в упор смотрели на отчима. Ричи не был уже тем глупым малышом. Ему было почти 15 лет, и он уже многое понимал в этой жизни. Он замечал, каким хитрым и изворотливым становился папа Дэвид, как он пропадал в городе целыми днями и ночами, убеждая Натали, что это дела.

Мальчика уже трудно было обмануть, и сейчас Ричард прекрасно понимал, зачем Дэвид копался в сундучке его матери.

– А, малыш, это ты? – попытался улыбнуться отчим. – Ты что здесь делаешь?

– Зачем ты взял мамин браслет? – сдвинув брови, спросил Ричард, – я видел, как ты положил его в карман.

– Видел? – и глаза Дэвида стали как две маленькие щелки. – Понимаешь, я хотел сделать маме сюрприз. Она ведь недавно искала какой- то браслет. Может это он и есть? Я хотел показать ей его. Но пусть это будет нашим маленьким секретом. У нас раньше с тобой было много секретов. Помнишь?

Протянув руки к Ричарду, Дэвид сказал: «Иди ко мне, я обниму тебя». И сделал шаг навстречу мальчику.

Ричи попятился назад.

– Ну что ты, малыш. Мы ведь с тобой друзья.

– Друзья, – как эхом повторил Ричард и быстро вышел из комнаты.

Дэвид зло смотрел вслед удаляющемуся мальчику.

– Этот паршивец может испортить все, – подумал он. – Ну ничего, я что-нибудь придумаю. И его тонкие губы расползлись в зловещей улыбке.

В правой руке Паркер зажимал все те же сережки.

Неделю спустя Натали кружилась перед зеркалом в шикарном платье. Дэвид стоял немного в стороне и, казалось, любовался женой. Он был, как всегда, одет с иголочки. Но в его красивой голове роились совсем не хорошие мысли.

Они были приглашены на праздничный вечер к своим друзьям. Больше часа Натали перебирала свои сундучки и шкатулки с украшениями в поисках одного браслета, который она никак не могла найти.

– Это очень странно, – думала молодая женщина, перекладывая драгоценности с одного места на другое. – Куда он мог деться? Он ведь всегда лежал здесь. И вообще, это не первая вещь, которую я не могу найти.

Натали выбрала другой браслет и, в предвкушении прекрасного вечера в кругу друзей, на время забыла о своей пропаже.

Но вечером, когда они легли спать, она поделилась своими мыслями с мужем по поводу своей пропажи.

– Успокойся, дорогая, – поцеловав жену, сказал Дэвид. – Никуда он не денется. Лежит где-нибудь у тебя в шкатулке.

– Дело в том, что это не первая вещь, которую я не могу найти. И вчера, просматривая все свои драгоценности, я не увидела и других некоторых вещей. Они пропадают.