Тафгай 6 - Владислав Викторович Порошин

Тафгай 6

Глава 1

Я думаю, многие знают историю появления кубка Стэнли. Эта такая декоративная серебряная ваза 90-сантиметровой высоты, купленная за 50 долларов генерал-губернатором Канады Артуром Стэнли. Сначала Артур вручал чашу всяким залётным встречным поперечным, лишь бы они выиграли хоккейный матч у лучшей любительской команды губернской страны «К». И первым обладателем кубка стали хоккеисты из Монреаля в 1894 году, в то самое время, когда у нас в России скончался государь-император Александр третий Миротворец. В общем, было не до хоккея. Затем в 1908 году за кубок Стэнли стали бороться исключительно профессионалы. За пятнадцать с половиной килограммов декоративного чистого серебра бились победители двух ведущих лиг Канады НХА и ТХА вплоть до 1917 года. А у нас уже вовсю бушевала ВОСР, то есть Великая Октябрьская социалистическая революция, и опять было не до клюшек с шайбой. Кстати, в 1920 году в Канаде тоже случились волнения. Новые победители кубка Стэнли, хоккеисты «Оттавы Сенаторз» перепились, подрались и ценный трофей целые сутки проплавал в сточной канаве. Однако восстание пьяных хоккеистов не перекинулось на сам сенат, на правительство и монарха. А вот 17 марта 1955 года в Монреале из-за дисквалификации Мориса Ришара, легендарного франкоговорящего хоккеиста тех лет, возмущённые жители полдня громили свой собственный город, но вновь до Октябрьской революции не дотянули.

Итак, к 70-ым годам кубок Стэнли, серебряная декоративная ваза, на которой гравировали имена всех победителей, пройдя испытание временем, стала трофеем номер один в Мире. Только одного не испытал этот кубок, его ещё никогда победно не вздымал над головой ни один хоккеист из Европы. Кроме трёх игроков — исключений, приехавших в Канаду ещё детьми. Это родившийся в Бирмингеме англичанин Кен Ходж, чехословак Стэн Микита, и такой же канадец, но родившийся в Югославии, Иван Болдырев. Двое последних — мои будущие партнёры по тройке нападения.

«Смогу ли я прикоснуться к хоккейному трофею с такой огромной историей?» — в среду 4 октября 1972 года я совсем не думал. В этот день мне пришлось из хмурого Чикаго прилететь на одни сутки в солнечный Вашингтон. Посещение радиостанции «Голос Америки», было прописано в контракте с клубом НХЛ «Чикаго Блэкхокс», или «Чёрными ястребами», как команду называли местные болельщики и фанаты. Регулярный сезон Национальной хоккейной лиги открывался через три дня, и тянуть мне с посещением «вражьего американского радио» дальше было уже некуда. Генеральный менеджер «Ястребов» Томми Айвен на каждой тренировке капал на мозг, что контракт — это дело святое, и уважать, прописанные в нём буквы, почётная обязанность каждого гражданина Соединённых штатов.

— А почётное право вписывать мелким шрифтом разные подозрительные дополнения к договору — это прерогатива всех граждан США, или только особо хитрожопых? — Высказался я прямо во время одного из занятий на льду, но так как после драки «махаловка» — это дело бесперспективное, поехал в столицу соединённых штатов.

Всю ночь думал и гадал, как бы дать такое интервью на радиостанции, чтобы и нашим и вашим как минимум не навредить, а как максимум — угодить. Да и генменеджер Томми тут не причём, звякнули ему откуда надо, намекнули про внезапную налоговую проверку, припугнули финансовыми неприятностями, вот он и пошёл на подлог, впечатал вредное для меня дополнение прямо перед подписанием договора. Мне сразу вспомнился контракт подписанный Павлом Буре с «Ванкувером Кэнакс», где вместо американских долларов были вписаны канадские зелёные бумажки, которые подешевели на 60%.

А «Голос Америки» я вам скажу, забрался в самоё историческое сердце столицы США. Вокруг музеи, министерства, Белый дом на Капитолийском холме, куда любит прилетать на барбекю Римский Папа, в общем, ни больше ни меньше Третий Рим, чтоб четвёртому не бывать. Однако здание, где кроме «вражеского» радиопередатчика ютились департаменты здравоохранение и образования, упрямый архитектор выстроил в так называемом египетском стиле, а центральный вход в вестибюль — это один в один вход в двуспальную гробницу Тутанхамона и Нефертити. «Вы товарищ, коль пришли, так мордой не фертити», — усмехнулся я про себя, остановившись на крыльце монументального здания.

На первом этаже, рядом с полицейским на вахте меня встретила женщина средних лет, одетая в деловой костюм с юбкой, прекрасно говорившая по-русски. Странное дело, пробыл в штатах меньше месяца, а уже истосковался по родной речи. Языковой барьер давил на нервы особенно во время тренировок, где хоккеисты болтали не вынимая жвачки изо рта и без того на ужасном небрежном английском языке, проглатывая все окончания.

Женщина, которая представилась секретаршей Татьяной Петровской, проводила меня на третий этаж в русский отдел «Голоса Америки». Большое помещение, напоминавшее чем-то конструкторское бюро на заводе «ГАЗ» полностью было заставлено столами с пишущими машинками. Кроме этого в комнате были отдельные кабинки, как на переговорном пункте, где корреспонденты работали со звуком. Именно там, выйдя из одной из кабинок, со мной поздоровался незнакомый деловой мужчина:

— Приветствую в стране, где свобода слова — это священное право каждого гражданина! Меня зовут Виктор Адольфович Французов, я начальник отдела политики.

«А я Кутузов приехал бить Французов», — подумал я про себя и представился сам:

— Иван Тафгаевич Иванов, то есть Тафгай Иван Иваныч, можно просто Иван, центральный нападающий, спортивных званий не имею, только достижения.

— Ну, как же наслышан. — Начальник отдела политики показал мне рукой следовать за ним. — Олимпийский чемпион, чемпион мира. Я ведь тоже спортсмен, шахматист. Если вы не против, проведу вам небольшую экскурсию. Как вы, Иван, считаете, дожали бы канадские профессионалы сборную СССР, если Суперсерию продлили бы до десяти игр?

Эта тема с продлением серии сразу же всплыла в Канадской и Американской прессе, как только сборная НХЛ выиграла три последние московских матча. Кстати, в прежней истории профессионалы тоже выиграли подряд три встречи, правда, они до этого уступали по матчам 3 : 1 и это имело смысл, а не 4 : 0. В общем, нужна была хорошая мина при плохой игре, и североамериканские газетчики с телевизионщиками «рвали жилы», спасали престиж родоначальников хоккея, забивая мозг поротых болельщиков разными теориями. В одной жёлтой газетёнке даже написали, что хоккеисты из Советского союза во время игр использовали допинг. Рецепт ядрёной пищевой «спортивной» добавки приводился тут же: мёд, чеснок и самогон. В подтверждения бредней журналиста, игрок команды НХЛ, участник суперсерии, который пожелал остаться неизвестным, заявил, что во всех трёх финальных московских матчах