Исповедь о сыне - Валентин Богданов

Валентин Богданов

Исповедь о сыне

© В. Богданов, 2016

Коля солирует на саксофоне в студенческие годы 80-х годов на концерте. Фото любительское.

Рецензия о книге Валентина Богданова «Исповедь о сыне»

Само название книги Валентина Николаевича Богданова – «Исповедь о сыне» – звучит не совсем обычно. В самом деле – бывает рассказ или повесть О КОМ-ТО, а бывает исповедь КОМУ-ТО (когда человек обращается с исповедью к священнику, к другу, к читателю, и так далее). Здесь же во фразе, казалось бы, не совсем правильно построенной, кроется глубокий смысл: эта книга – именно исповедь, обращенная к любому внимательному читателю и одновременно к Богу, и центральным действующим лицом Исповеди Валентина Богданова является его сын Николай. Безвременно погибший, а по версии автора книги, его отца, – убитый. Об этом и написана книга. Отец вспоминает всю свою жизнь и жизнь своей семьи, ставя в центр повествования жизнь безвременно ушедшего сына, и хочет понять: как такое случилось, почему его внуки остались сиротами, кто в этом виноват, была ли смерть Николая несчастным случаем или же это было убийством, логическим концом той травли со стороны спецслужб, которой подвергалась вся семья?

Отец отчасти винит в гибели сына и себя, свою беспомощность перед лицом судьбы, он с трогательным раскаянием вспоминает мелкие и крупные детали жизни сына, терзается различными часто сомнениями – например, стоило ли ему так часто просить сына помочь ему по работе? В этом – великое проявление отцовской

любви, в то же время по мере повествования мы знакомимся с покойным Николаем и видим его честным, талантливым, трудолюбивым, обязательным человеком, любящим родителей, брата, сестру и свою семью. Тем обиднее нам как читателям постепенно понимать, что смерть Николая явилась не случайностью, а – скорее всего – отец прав – его сына убили. Однако ни правоохранительные органы, ни другие органы, куда обращался Валентин Николаевич, этого признать не хотят. Много лет отец, верный памяти покойного сына, добивался справедливости. Но следственные органы и вышестоящие инстанции отказались пересматривать дело и признать его убийством. Эта история горькое свидетельство беспомощности простого честного труженика перед лицом государственной машины. Многим людям будет полезно прочитать эту переписку, чтобы понять, какие препоны готовят государственные органы тем, кто хочет добиться справедливости. Автор пытается проанализировать – почему именно его семья стала предметом травли. Вспоминает эпизоды из своей служебной карьеры, одновременно он просто и увлекательно рассказывает нам о жизни своей семьи – простой, честной средней советской семьи – в годы советской власти. Само по себе это уже стало памятником эпохи. Многие молодые люди, рожденные после распада СССР или бывшие в 1992 году детьми, плохо представляют себе советские реалии, а ведь это уже наша история! И прочитать воспоминания из первых рук – это бесценно.

В письме, адресованном в наше издательство, автор Валентин Богданов подчеркивает: «В начальном варианте эта книга называлась «Повесть о сыне», но одна читательница, в своём отзыве, сердито меня одёрнула, что «это не повесть, а исповедь и к литературе не имеет отношения. Это всего лишь описание личной трагедии».

Стоит ли объяснять, как заблуждается эта дама? Литература бывает разная. Исповедь – это очень распространенный жанр. Например, знаменитый роман французского классика Жан Жака Руссо так и называется – «Исповедь». Известны «Дневник писателя» Достоевского, исповедальные романы Толстого и многих других писателей. Знаменитую трилогию Горького «Детство. В людях. Мои университеты» тоже можно назвать исповедью. Никто не усомнится, что это литература, хотя, например, дневник Достоевского – это действительно записи и размышления автора дневникового характера…

И этот жанр ничем не хуже других, наоборот – он дает возможность автору раскрыть перед читателем свою душу обнажить ее тайники, поделится с миром своими переживаниями. И умные благодарные читатели отвечают на это доверием к автору, любовью к его творчеству.

Валентин Николаевич также подчеркивает в письме в издательство: «Русский классик Варлам Шаламов писал, что «Вопрос встречи человека и мира, борьба человека с государственной машиной, правда этой борьбы, борьба за себя, внутри себя и вне себя. Возможно ли активное влияние на свою судьбу, перемалываемую зубьями государственной машины, зубьями зла. Иллюзорность и тяжесть надежды.» И далее Шаламов пишет: «Весь «Ад» и «Рай» в душе писателя, его огромный опыт, дающий не только нравственное превосходство, не только писать, но и право судить».

Я полностью согласна с этими словами. Автор книги «Исповедь о сыне» действительно берет на себя смелость и ответственность судить и нравственно осуждать те отрицательные явления, с которыми ему пришлось столкнуться в своей жизни и поиске справедливости.

#Он выстрадал это свое мнение, этим он отдает дань сыну, безвременно ушедшему по вине равнодушия тех, кто мог сделать его мишенью для сведения счетов с его отцом. Но это – лишь одна из версий гибели Николая. В книге высказаны и другие предположения. Читатель, если он будет читать книгу внимательно, познакомится с размышлениями отца на эту тему, Проникнет в духовный мир автора, станет заочным другом семьи Богдановых, так как не сочувствовать ей невозможно. Как пишет автор, писатель Аркадий Шулпинов в своём отзыве написал только одну строчку. «Как ты мог написать такую книгу? Её же читать страшно и больно». А мне думается, что как раз такая литература больше всего и нужна читателю: ведь душу многих людей, зачерствевшую в погоне за материальными благами, нужно пробудить, заставить трепетать, тогда люди сделаются добрее и внимательнее друг к другу.

Книгу Валентина Богданова нужно читать медленно и размышлять над ней. Она учит не только любви и доверительным отношениям в семье, но и твердости в поиске правды ради памяти покойного сына, ради справедливости на земле. Эта книга будет полезна как молодым, так и зрелым читателям. Её можно назвать подвигом Отца.

От автора:

Исповедь о сыне написана горькими слезами всей нашей замордованной жизни, и никому её никогда не смыть, как невозможно истребить саму жизнь на земле.

Эта печальная книга посвящается моим родным, внукам-сиротам, Грише и Ане, светлой и незабвенной памяти их любимого папы и нашего горячо любимого сына и брата, Николая Валентиновича Богданова, безвременно ушедшего из жизни, и мой отцовский ему земной поклон.

Мне никогда в своей жизни не приходилось видеть, как рушатся вечные горы и целые города, превращаясь из-за яростно-взбесившейся стихии в общую могилу для погибших. Как, вздымая ввысь исполинские воды океана, несущаяся вздыбленная волна, набирая гигантскую разрушительную силу, неумолимо сметает и крушит на своём беспощадно-гибельном пути всё, что попадётся. И захваченные врасплох в своей беззащитности люди бесследно гибнут тысячами, не успев порой выдохнуть и предсмертного вопля. Библейский ад, всегда казавшийся нам несбыточным, а то и сказочным, неотвратимо и сокрушительно вползает в нашу жизнь, относительно убаюканную цивилизацией. И всё чаще становится неожиданной и страшной реальностью, от которой, кажется, нет никакого спасения. Откуда и когда грохнет, где тряханёт, сокрушительно навалится на человека неотвратимая беда, никто заранее не знает, и в этом сегодня весь наплывающий ужас нашего будущего в его устрашающей загадочной неизвестности. Не приведи Господи всё это увидеть и испытать самому. К счастью, человеку подобное не дано Божьей милостью – наперёд знать свою судьбу, иначе это было бы для него невообразимой пыткой и потеряло бы всякий смысл в жизни.

Однако подобное этому, а вернее – самое страшное в моей жизни, мне пришлось в полной мере познать, испытать и пережить, и сейчас переживать и страдать до конца своих дней из-за неожиданной и загадочной гибели своего родного сына.

Так случилось, что в летний июльский день, где-то ближе к вечеру, мне неожиданно сообщили страшную весть, что на своей даче скоропостижно

скончался мой старший сын Коля, с которым я четыре часа назад обедал в своём доме, когда он по моей просьбе заехал ко мне по пути на дачу.

Я очень тосковал по нему в последнее время. Как ни странно, но мне почему-то непременно захотелось с ним встретиться именно в тот роковой день. Очень уж не терпелось посмотреть на него и поговорить по душам о его слишком перегруженной работой жизни, которой он вконец был измотан. Поговорить о его кандидатской диссертации, которую он непонятно как сумел написать всего за семь месяцев, и ему осталось только начисто её перепечатать. По отзывам его коллег и научного руководителя, это была, вне всякого сомнения, блестящая работа, написанная, безусловно, человеком талантливым и незаурядным. Даже при беглом прочтении было видно, что её писал человек глубокого ума и невероятной трудоспособности. Он перелопатил очень много необходимой литературы и успел за такой короткий срок почти закончить работу. Невыносимо больно и тяжело читать мне сейчас эту сиротливую диссертацию, которую ему так и не пришлось защитить… Сейчас она для нас, его родственников, – печальный памятник его творческого взлёта в самом цветущем возрасте, мученическая боль его родителей и детишек.