Исповедь о сыне - Валентин Богданов

метра от места его гибели. Кроме того, откуда эти неизвестные люди смогли узнать, что в закрытом гараже лежит убитый током человек и что нужно отключить сварочный аппарат из сети, убитого снять со штепселя, перенести труп и аккуратно уложить его вдоль ворот, снова включить аппарат в сеть, и остаться неизвестными для следствия.

Ведь здесь явно отсутствует у всех следователей, занимавшихся этим делом, непобедимая логика здравого смысла и совести, которой так щедро был наделён сказочно-легендарный Шерлок Холмс. А нам до него – как до солнца. Не дотянуться. На существенный вопрос, кто эти неизвестные, следователи не дали ответа и не могли дать. Ведь в противном случае пришлось бы разыскивать этих двоих, а это дело мудрёное и не всякому нынешнему следователю под силу. Слишком возни много. Но главное, что особенно возмущает, это исчезновение протоколов допросов двоих узбеков и одного из них по имени Алан, который, якобы, первым обнаружил труп сына, а до этого момента с ним переговаривался через стенку гаража, хотя, как выяснилось, по-русски не понимает ни слова, только через переводчика. Но его как главного свидетеля следователи даже не пытались разыскать. Оказалось, что куда проще обозначить причину смерти сына как несчастный случай. Дело, видимо, привычное. Не настаивал и не имею права настаивать, что гибель сына была связана только с умышленным убийством. Вполне может быть и по неосторожности, но смею подозревать – ему помогли погибнуть, и фактов, подтверждающих это, вполне достаточно, чтобы такое преступление раскрыть. Нужно лишь желание в своей работе всегда соблюдать закон, а в правоохранительных органах сегодня с этим немыслимая проблема,

и преодолеть её не скоро удастся, если вообще когда-либо удастся. Ведь правовой нигилизм и типичный для них профессиональный цинизм и нерушимая корпоративная солидарность так ядовито въелись в эту властную структуру, в её плоть и кровь, что из-за полной безнадёжности что-либо у них исправить ни о какой реформе и мечтать сегодня не приходится. Только не надо думать, дорогой читатель, что это результат моего творческого озарения или плод моих тяжких раздумий о работе нашей правоохранительной системы. Вовсе нет. Всё это я прочитал в газетах АиФ № 22 за 2008 г. в статье «Милиция вооружена и очень опасна». О работе прокуратуры и всей судебной системы были публикации в этой же газете, «Литературной» и других, названия которых уже не помню. Я лишь обобщил смысл этих статей и изложил их в двух-трёх предложениях, поскольку читатель, надеюсь, тоже читает газеты, или кому- то самому довелось к несчастью испытать что-либо подобное. Прекрасно понимая, что поддержку в своих жалобах в областной прокуратуре вряд ли получу, я обратился в Тюменскую районную прокуратуру с просьбой предоставить мне возможность ознакомиться со всеми материалами дела о гибели сына и по возможности снять копию. Однако властный прокурорский чиновник отправил меня в областную прокуратуру, чтобы я получил на это разрешение прокурора области, что я и сделал. Написал заявление, с которым и предлагаю читателю ознакомиться, поскольку результат оказался для меня совершенно неожиданным.

Прокурору Тюменской области Владимирову В. А. от Богданова Валентина Николаевича, проживающего по соответствующему адресу.

Прошу разрешить ознакомиться с материалами проверочного производства по делу № 1375-пр-07 по факту гибели моего сына Богданова Н.В. 16.07.2007 г. и снять копии.

Подпись просителя: Богданов В.Н. 30.01.2009 г.

Через двадцать дней получил ответ от начальника одного из отделов прокуратуры.

Прокуратура Российской Федерации, Прокуратура Тюменской области, ул. Ялуторовская, д. 42-а г. Тюмень, Россия, 625000. 12.02.2009 г. № 15-135-09. Богданову В. Н. по указанному адресу.

Ваше обращение, поступившее в прокуратуру Тюменской области 30 января 2009 г. и с материалами доследственной процессуальной проверки с принятыми решениями об отказе в возбуждении 375 пр-07, проведённой по факту обнаружения трупа Богданова Н. В. рассмотрено.

Разъясняю, что в связи с внесёнными в УПК РФ изменениями в настоящее время проверки сообщений о преступлениях в порядке, установленном ст. ст. 144–145 УПКРФ проводятся следователями при прокуратуре РФ. Материалы доследственных проверок с принятыми решениями об отказе в возбуждении уголовного дела хранятся в архивах следственных подразделений следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Тюменской области. Процессуальная проверка по факту обнаружения трупа Богданова Н. В. проводилась следователем Тюменского

межрайонного следственного отдела, следственного управления, Следственного комитета при прокуратуре РФ по Тюменской области, в связи с чем Вам необходимо обратиться к руководителю следственного подразделения с заявлением об ознакомлении с материалами процессуальной проверки.

Указывается адрес, по которому я уже побывал и меня отправили с заявлением к прокурору области, что я и сделал.

Теперь снова отправляют в районную прокуратуру, где я уже побывал. Зачем? Какой в этом здравый смысл? И просматривается ли он в голове этого чиновника?

В случае несогласия с ответом Вы вправе обжаловать его прокурору Тюменской области, или в суд.

Начальник отдела по надзору за уголовно-процессуальной деятельностью в органах прокуратуры, младший советник юстиции, некто мистер Икс.

Если вдумчивый читатель ничего не понял из этого ответа, то я очень кратко поясню. Я побывал в районном следственном управлении, и меня отправили к областному прокурору с заявлением о получении разрешения ознакомиться с делом о гибели сына. И теперь меня стараются прогнать по второму кругу в надежде, чтоя не выдержу и сойду с дистанции. До прокурора области моя восьмая жалоба, видимо, ещё не дошла, и возможно – ответ всё-таки получу. Но какое будет его содержание? Ведь следственный комитет не подчиняется прокурору области, и к кому меня ещё раз «отфутболят», представить невозможно. Хотя вполне возможно, что и эта

жалоба до прокурора области не дойдёт и ответ получу за подписью другого начальника отдела, аналогичный по содержанию предыдущим ответам-отпискам.

А теперь немного о мистике, вернее о мистических случаях, непостижимо и загадочно предсказывавших надвигающуюся беду. Только не надо, дорогой читатель, скептически ухмыляться и вертеть пальцем у виска, читая эти строки. Всё было, на первый взгляд, обыденно и просто и в тоже время мистически загадочно и тревожно, что невольно настораживало и озадачивало каждый раз до самого рокового дня. Прискорбно, но все эти мистические предсказания безмолвно наплывающей на семью беды в своей роковой неизбежности пророчески сбылись. Возможно, дорогой читатель, вполне могут быть и другие мнения на этот счёт. Согласен. Но дело в том, что я внутренне это заранее предчувствовал, более того, даже предвидел неудержимо наползающую беду, но решительно ничего не мог предпринять, чтобы избежать неизбывного горя. Я жил в те тревожные дни в каком-то странном, застывшем оцепенении, как парализованный. Чаще думалось, что надвигающаяся беда непременно навалится только на меня. Поскольку посчастливилось мне прожить 72 года своей нелёгкой жизни. Многое пришлось пережить, а иногда я просто чудом оставался в живых. К счастью, беда проносилась мимо, и я выжил, выстоял и пора собираться в путь-дорогу, откуда не возвращаются. Но это меня и тогда не пугало, а сейчас тем более. Говорят, что сама смерть не страшна. Страшно её ожидание. Да ничего. Христос терпел и нам на века это заповедовал.

Всё это началось с прошлой осени, когда я пригласил сына снять с озера сеть, поставленную мною неделю назад. Наступила середина октября, и день был пасмурный, с резкими порывами ветра, уже освободившего

деревья от пожелтевшей листвы. Густо поникший камыш пожелтел, не было слышно радующего слух каждого рыбака разноголосья птиц, и озеро, покрытое мелкой рябью темнеющих волн, казалось угрюмым и тоскливо-безжизненным. Неодолимая и грустная пора в человеческой жизни после неугомонного буйства незаметно отлетевшего лета. Сын уплыл на резиновой лодке снимать сеть, а я в тоскливом одиночестве сидел в машине и уныло ожидал его возвращения. В таком безотрадном состоянии духа я давно себя не помнил. Почему-то на сердце было нехорошо и тревожно, будто устал сам от самого себя, и в голову лезли самые нехорошие мысли – казалось, давно меня тяготившие. Откуда-то из глубины внутри меня тяжело поднималась и назойливо вызревала неотвязная мысль, что это последняя рыбалка в моей пенсионерской жизни. Это было безмолвное и тягостное прощание с ней, и как я ни пытался отделаться от этой навязчивой мысли, не смог. Она поработила меня, и я неожиданно для себя внутренне смирился с этим, и когда сын вернулся с озера и устало сел рядом, я ему решительно заявил, что машину и все рыбацкие снасти отдаю ему, и следующей весной он будет возить меня на рыбалку, а я отрыбачился. С необычным удивлением и даже мимолётным испугом посмотрел он тогда на меня и покорно, тихим голосом сказал: «Ладно, папа» – и больше мы ни словом до самого дома не обмолвились. Казалось, мы с одного взгляда, с полуслова понимали друг друга, но так и не поняли, не предугадали неодолимо наползающую на нас беду. А она исподтишка подползала, сдавливала нас, невидимо приближала к событиям того рокового дня, и все последующие еле приметные для стороннего человека случаи безмолвно мне об этом напоминали.