Царица доказательств - Фридрих Незнанский

Фридрих Незнанский

Царица доказательств

Пролог

Было без десяти минут семь, когда Соня в очередной раз взглянула на часы. Она прогуливалась возле памятника Пушкину, где они договорились встретиться с Наташкой, уже полчаса. Та, как всегда, опаздывала. Ну что за привычка! Ладно еще, если с парнем в кино идешь. Но сейчас-то зачем? К тому же идея с фотографиями принадлежала Наташе. Этот мужик с ней познакомился, Соня его даже не видела ни разу. А если подруга вообще не появится? Это значит, Соня впустую проторчала здесь тридцать минут? Плюс еще те два часа, что она провела дома пред зеркалом за макияжем. Наташке хорошо, ей не надо гадать, что подчеркнуть в своей внешности, чтобы это вызвало интерес. Тринадцать лет, а на нее уже все мужики пялятся. И парни из класса постоянно лезут, хотя им ничего не светит — мелкие они. Наташке не до одноклассников, с ней люди покруче вовсю знакомятся, на «мерседесах» подвозят и приглашают сфотографироваться для обложки модного журнала.

Ее собственная внешность Соне не нравилась. Нет, она, безусловно, симпатичная девчушка, но сразу видно, что не выросла. В общем, седьмой класс, и никак не больше. Худенькая, угловатая фигура, пухлые щечки, только наметившаяся грудь. Коротко стриженные черные волосы постоянно торчат в каком-то художественном беспорядке. От всего облика Сони веяло настолько детским обаянием, что даже суровые билетерши в кинотеатрах регулярно пропускали ее, как ребенка, бесплатно, только потом замечая, что девочке все-таки уже не десять лет.

Наташа была полной противоположностью Соне: высокая, рослая, со сформировавшейся женственной фигурой и приятным голосом. Она сразу обращала на себя внимание, в то время как Соня старалась держаться в тени подруги. Даже если бы она не старалась, все равно бы иначе не получилось. Казалось, что Наташа — это один мощный заряд энергии. Как все девочки, привыкшие с раннего возраста к повышенному вниманию окружающих, она пользовалась этим вовсю и к своим тринадцати годам больше всего на свете ненавидела, когда кто-то в чем-то ей перечит. Соню очень раздражал подобный Наташин эгоизм, но ничего поделать она не могла. Подруга хотела, чтобы все в мире было по ее, по-Наташиному, и закатывала истерики, если вдруг складывалось по-другому. Но при всех своих недостатках она была добрая, и с ней было жутко интересно. Наташка разбиралась в таких вещах, о которых другие их одноклассницы даже еще и не слышали. Конечно, это знание было чисто теоретическое, но при всем том это был уже совсем иной мир — мир взрослых.

Именно у Наташки в гостях, когда предки подруги укатили на дачу, Соня впервые посмотрела порнографическую кассету. Видео принадлежало Наташиным родителям, которые тщательно (и тщетно) пытались спрятать его от взрослеющей дочери в ящиках с постельным бельем. Но кассета была найдена. Совместный просмотр устроен через два часа после обнаружения. Наташа, успевшая посмотреть кассету, тоном знатока комментировала происходящее на экране, чем еще сильнее смущала Соню. Потом в их жизни появился Интернет, в котором были картинки покруче устаревшего и вполне традиционного фильма. Подруги сделались завзятыми виртуалками. Стоило в поисковике набрать слово «секс», или «порнография», как любопытствующему взору открывался бесконечный список сайтов на заданную тему.

На многих присутствовали чаты, в которых общались озабоченные (никак иначе посетителей подобных сайтов подруги между собой не называли). Было очень прикольно, выбрав для себя какой-нибудь замысловато-романтический псевдоним, вести многочасовую эротическую беседу. А когда надоест, набрать на клавиатуре «Козел озабоченный!» и сбежать из чата.

Впрочем, это занятие достаточно быстро приелось. Картинки во всех доступных ресурсах Интернета повторялись, а для того чтобы пройти на другие «серьезные» сайты, требовалось ввести номер кредитной карточки и заполнить еще кучу полей на английском языке.

Потом какое-то время Соня и Наташка забавлялись тем, что представлялись своим невидимым собеседникам не девочками, а мальчиками. Таким образом, их виртуальное пространство пополнилось сайтами для гомосексуалистов. Эти, по единодушному мнению подруг, были не только озабоченными, но и шизанутыми. Однако и это развлечение скоро надоело.

У Наташи появился новый идефикс. Она решила во что бы то ни стало сделаться известной фотомоделью. Как раз ей исполнилось тринадцать лет. От родителей помощи ждать не приходилось. Первый и последний разговор на эту тему прошел на столь высоких тонах, что никакого желания повторять его у Наташи не возникло. Таким образом, Соня оказалась единственным человеком в мире, с которым Наташа могла говорить о своей мечте, делиться будущими планами и подсчитывать пока еще не заработанные баснословные гонорары.

Самым серьезным вопросом, вокруг которого постоянно возникали горячие споры, был вопрос замужества Наташи. Она все никак не могла определиться, за кого выйдет замуж, когда станет известной фотомоделью. Основных претендентов на руку и сердце Наташи было двое — Бред Питт и Джонни Депп. Иногда на заднем плане мелькал Антонио Бандерас, но насчет горячего испанца Наташа сомневалась. Во-первых, он староват, во-вторых, прочно женат и детей куча (на одних алиментах разорится). Так что «отчаянный» рассматривался лишь как запасной вариант.

Что касается Сони, то она никакой всемирно известной моделью стать не собиралась. Просто потому, что уж если кому и идти по стопам Клаудии Шиффер и Синтии Кроуфорд, то только Наташке. Для Сони этот мир был закрыт, даже в фантазиях и мечтах, поэтому она с удовольствием выслушивала излияния подруги, Наташина увлеченность и безапелляционность, как обычно, сделали свое дело.

Впрочем, даже самой Наташе и в голову не могло прийти предложить Соне карьеру, которую она избрала для себя. По ее твердому убеждению, Сонина внешность никак не тянула на фотомодельную. Поэтому, когда вчера Наташа с таинственным видом рассказывала Соне о своем новом знакомстве и о том, что в выходные они едут на фотопробы, она и не подумала скрывать, почему берет Соню с собой.

— Просто необходимо, чтобы им было с кем сравнивать, — объяснила Наташка.

— Понимаю, — сказала, вздохнув, Соня, — все нормально. А когда ехать?

— Я договорилась, что мы поедем в субботу вечером. Встретимся у памятника Пушкину. Он нас там подберет на машине. У него четырехэтажный особняк на Рублевском шоссе, и там целый этаж выделен под фотостудию. Твои будут на даче, а я дома скажу, что останусь ночевать у тебя.

— А разве днем нельзя поехать? — поинтересовалась Соня. Необходимость ехать вечером Соне не понравилась.

— Ну ты представь, какой он занятой! Он днем знаешь с кем общается?! А у меня это, может, единственный шанс, — наседала на подругу Наташа. — Сама знаешь, что во всех агентствах мне отказывают. Везде нужна эта идиотская справка о согласии родителей. А у меня и так уже возраст критический. Еще немного протяну, и все.

Как обычно, Наташины доводы оказались столь убедительными, что Соня не могла не согласиться.

— Только ты обязательно оденься как-нибудь поинтереснее и накрасься, — предупредила Наташа подругу. — А то он решит, что ты просто так, для мебели приехала. И купальник обязательно возьми, для съемок может понадобиться. К тому же он сказал, что там бассейн есть.

И вот теперь Наташа опаздывала. Раскрашенная, как кукла, Соня поглядывала на часы, прикрепленные на фонарном столбе, и старалась не замечать любопытных взглядов, направленных в ее сторону. Как назло, прохожих было много — субботний вечер, Пушкинская площадь. Как раз через полчаса в кинотеатре должен был начаться очередной сеанс недавно вышедшего на экраны блокбастера. Соня нервничала. Но знай она, что все это время за ней внимательно наблюдают сквозь тонированные стекла припаркованного неподалеку «мерседеса», она бы занервничала гораздо сильнее.

В «мерседесе» тем временем разговаривали двое мужчин. На заднем сиденье в вольготной позе сидел Стае Молодчиков — мужчина сорока лет весьма представительного вида. Он курил длинную белую сигарету и стряхивал пепел прямо на пол машины. За рулем находился его личный шофер и телохранитель Вадим. Вот уже полчаса они рассматривали прохаживающуюся возле памятника Соню, комментируя ее действия.

— Да нет, это точно она, — сказал Стае. — Спорим на сто баксов.

— Еще чего. Спорить с тобой, — отвечал Вадим. — А ты что же, не помнишь, как она выглядела?

— Да я же уже объяснял тебе, — сказал Стае раздраженно. — Я эту ни разу не видел. Я познакомился с другой. Она сказала, что приедет на встречу с подругой. Я думаю, что это подруга.

— А где та, другая?

— Ну откуда я знаю! — воскликнул Стае. — Опаздывает. Она, знаешь, из таких мокрощелок, у которых сиськи раньше других выросли. И она думает, что уже королева!