Анатомия страсти. Сериал, спасающий жизни. История создания самой продолжительной медицинской драмы на телевидении - Линетт Райс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николь Рубио:
– Это было, образно и буквально говоря, ее шоу, но Пэрриотт оказывал поддержку… его голос часто оказывался решающим. И хотя он снисходил до съемочной площадки, многие даже не знали, что Джим Пэрриотт был там.
Эрик Бакман:
– Он хотел, чтобы сценаристы работали достаточно долго, могли уйти по домам и жить своей жизнью, а потом вернуться с готовыми историями. Так что в первом сезоне время работы в офисе было с 10:00 до 18:00.
Джеймс Д. Пэрриотт:
– Мы стали «мамой и папой» в сценарной комнате.
Больше всего сценаристы обожали Раймс в те моменты, когда ей приходилось вступать в противоборство с отделом стандартов и практики телеканала. Отдел следил за тем, чтобы сюжет не пересекал черту и не вызывал гнев чувствительных зрителей, которые иногда жаловались в Федеральную комиссию по связи. Но если вы снимаете сериал о врачах, рано или поздно кому-то придется сказать «пенис» и «влагалище» независимо от того, понравится это отделу вещательных стандартов или нет.
Стэйси МакКи:
– Я бы хотела, чтобы где-нибудь сохранилась коллекция всех дискуссий между отделом вещательных стандартов и Шондой. Они были потрясающими, уморительными и просто удивительными.
Дженна Бэнс:
– Забавнее всего было наблюдать за Шондой Раймс, участвующей в таких спорах. Мне больше всего нравилась эта часть работы, и я старалась подражать ей, когда перешла к созданию собственных шоу. Она так умно аргументировала свою позицию в противостоянии с ними. В одном из моих эпизодов был какой-то медицинский инструмент, внешне напоминавший фаллос. Они беспокоились, что оборудование выглядит как пенис. Шонда говорила: «Это законный элемент медицинского оборудования». Я не помню, что именно это было, но она сказала: «Тот факт, что мы не можем показать то, что хирурги используют по всей стране, потому что вам, ребята, кажется, что инструмент похож на пенис, – это безумие». В конце концов они отступили.
Джеймс Д. Пэрриотт:
– Тот эпизод, где они вытаскивают пенис из живота женщины? Мы перебрали около двенадцати вариантов размытия кадра, прежде чем его одобрили. Так было во времена более жестких стандартов вещания, конечно.
Джаннин Реншоу:
– Я помню эпизод «Спорим, его ужалили», в котором парня укусили, когда он, по сути, мастурбировал осиным гнездом. Нам пришлось слишком часто употреблять слово «пенис». Отдел вещательных стандартов написал: «Хотели уточнить у вас насчет упоминания пениса. Очевидно, что говорить „пенис“ – это нормально, но было бы неплохо сократить нынешние десять упоминаний до всего нескольких, чтобы они не звучали нарочито грубо». Это было так искренне.
Стэйси МакКи:
– В баре произошел разговор между Келли и Мередит, в ходе которого они где-то трижды использовали слово «влагалище». Я думаю, это было даже обосновано с медицинской точки зрения. Поступило замечание: «Вы можете употребить слово „влагалище“ только один раз». Я такая: «Что?» Это врачи, и они используют правильную анатомическую терминологию для обозначения частей тела, которые у них действительно имеются. Я со всем уважением не приняла замечания, и в итоге Сара Рамирес произнесла слово «влагалище», наверное, раз двадцать. Многие «вагины» попали в финальный монтаж.
Марк Уилдинг:
– Кажется, Бейли была беременна, и по какой-то причине персонаж Т. Р. Найта помогал ей рожать или что-то в этом роде. В том эпизоде она сказала что-то типа: «Не смотрите на мое влагалище» или нечто подобное. Мы сделали две или три серии подряд, где упоминалось слово «пенис». И вдруг [отдел вещательных стандартов] заявил: «Вы не можете произносить слово „влагалище“». Шонда такая: «Дайте мне передохнуть. Это же просто смешно. Да что с вами такое?» Тогда мы придумали «ви-джей-джей», чтобы обойти цензуру.
Гарри Верксман:
– Это произошло, когда Эддисон представили как неонатолога и акушера-гинеколога. Конечно, она будет называть эту часть тела так, как принято у врачей.
Тони Фелан:
– Ассистентке в сериале, Блайт Роуб, было, наверное, двадцать три – двадцать четыре года. Шонда спросила: «Так, молодые люди, есть ли у кого-нибудь из вас эвфемизмы для обозначения частей женского тела?» И Блайт ответила: «Ну, мы с подругами называем это „ви-джей-джей“». Шонда одобрила: «Отлично! Отныне это ви-джей-джей».
Марк Уилдинг:
Получилось забавно, потому что отдел вещательных стандартов не мог ничего возразить, ведь слова «влагалище» не было. Но, конечно, новый вариант звучит гораздо грязнее, чем «влагалище».
Шонда Раймс:
– Когда на следующий день после эпизода с Суперкубком я включила утреннее шоу и все стали использовать «ви-джей-джей», это было действительно сюрреалистично.
Дженна Бэнс:
– Я помню, что там была сцена секса между Келли и Марком, и в замечании указывалось: «Мы видим слишком большой обнаженный отрезок тела сбоку у одного из них». Они были обеспокоены тем, что видно слишком много боковой части ноги. Не бедра, даже не паховой области, а боковой части ноги. Это всегда смахивало на абсурдного тяни-толкая. Шонда постоянно была очень агрессивна в хорошем смысле слова, давая отпор и защищая то, что делает шоу особенным и прикольным.
Тони Фелан:
– Не было ничего такого, что мы хотели бы сделать, но не могли. Для нас с Джоан Рейтер одним из самых запоминающихся моментов было решение о том, что Кристина сделает аборт. Конечно, это было огромным событием, и все были очень им обеспокоены. Мы сказали, что собираемся выстроить данную линию не как единичный эпизод, а так, чтобы все поступки в сериях сезона подталкивали бы ее к принятому решению. Это будет трудное решение, но если мы сделаем свою работу правильно, то его поймут даже не согласные с Кристиной зрители. Мы не получили ни одного осуждающего письма. Не было никаких протестов, ничего. Просто еще один эпизод.
Застольные читки стали своеобразной кульминацией совместной работы. Сценаристам было интересно услышать написанные ими слова в исполнении актеров, а звезды с не меньшим энтузиазмом узнавали, какую новую драму Раймс и ее сотрудники приготовили для врачей больницы «Сиэтл Грейс» на этот раз. Но, как нарочно, кто-то всегда уходил с читки, ожидая для себя чего-то большего.
Николь Рубио:
– Во время таких собраний все были полны энтузиазма и воодушевлены. Сценарии тогда были немного смешнее. Авторы посмеивались над персонажем Т. Р., над тем, что они писали для него. За ним всегда было прикольно наблюдать. А какова была Шандра Уилсон! Постоянно происходило что-то такое, над чем можно было посмеяться, а потом начинались серьезные операции, из-за которых наворачивались слезы.
Гарри Верксман:
– Как продюсер скажу, что в этом шоу, да и в любом другом, всегда есть драма, всегда царит суматоха, всегда есть кто-то, кто недоволен своими репликами.
Каролина
