Ампула Грина - Владислав Крапивин

– Эти тарелки я сама разрисовывала…

– Обалдеть! Вот это живопись! – похвалил Валерий. Тарелки и в самом деле были хороши. Окрошка тоже. – А «Юна» это полное имя или сокращенное?

– Полное "Юнона", – охотно объяснила она. – Родители в молодости обмирали об опере «Юнона» и «Авось». Ну, помнишь: "Я тебя никогда не увижу"? Караченцов поет…

Валерий кивнул, делая глоток: помню, мол.

– Вот и наградили меня имечком. Получилась Юнона Васильевна. Сочетание, да?

– Нормальное сочетание… – Валерий невоспитанно облизал ложку. – Есть другая опасность…

– Какая?

– Где «Юнона», там и «Авось». Тебя никогда не дразнили Авоськой?

– Ой… – она испугалась почти всерьез. – Никогда… Ты никому не говори. А то ведь и правда…

– Не скажу, – тоном заговорщика пообещал он. Провалиться мне… – И отодвинул тарелку. – Спасибо. Где у вас моют посуду?

– Да ты что! Я сама!

– Спасибо, – сказал Валерий еще раз. – Я пойду прогуляюсь. Надо знакомиться с новыми местами обитания. Раз уж забросила судьба.

– У нас хорошие места. Родители меня хотели устроить в столице, у другой тетки, а я ни за что… Подожди-ка… – Она встала, пошарила в кармане пестрого халатика, вынула плоский ключ. – Возьми. Если вернешься, когда уже все спят… Хотя вообще-то можно и через окно.

– А что, окна у вас никогда не закрываются?

– Если тепло, не закрываются, конечно…

"Странный город Инск", – уже не первый раз подумал Валерий. И вспомнил, что нигде здесь не видел на окнах решеток.

Глава 6

Переулок был недалеко от рельсового полотна, вдоль которого плотно стояли рослые тополя. Валерий перешел через гулкий виадук, и тогда началась путаница. Где улица, ведущая к темсамым дворам? Вернее, к забору, через дыру в котором он выбрался днем, когда миновал последний из дворов (мысленно Валерий называл их теперь «Зелеными полигонами».)

Наконец улица нашлась. Но забора не было. Вернее, был, но не похожий на прежний и без дыры. Валерий поскреб темя, пошел налево, по тропинке среди зацветающего иван-чая. Тропинка привела к началу (или концу?) Театрального бульвара. Немногочисленная и неспешная публика прогуливалась вдоль скамеек, на которых кучками сидели пестрые волосатые старшеклассники – соединялись головами над плеерами и ноутбуками. Иногда одна скамейка перекликалась с другой: видать, шла какая-то коллективная игра, в общей сети. Порой из-за скамеек возникали пацанята безответственного младшего возраста. Они вытягивали шеи, подавали дурашливые советы или отпускали шуточки. На них цыкали, но не сердито.

Никакого театра Валерий не усмотрел, только многочисленные киоски и два фонтана, в которых искрилось желтеющее вечернее солнце. Он прошел бульвар из конца в конец и оказался в Рыночном проезде. Здесь по краям улицы в самом деле было несколько мелких рынков, но они уже кончали работу – продавцы, перекликаясь, запирали рундуки и свертывали разноцветные тенты. Подчиняясь внутренней подсказке, Валерий свернул направо и понял, что здесь начинается район Смоленских улиц. Знакомые места!

Валерий хотел сразу отправиться к воротам, за которыми открывались "Зеленые полигоны", однако у деревянных причудливых улиц проявилось колдовское свойство. Они затягивали в себя, обнаруживая все новые закоулки и удивительные резные фасады, заманивали под перекинутые между балконами мостики, запутывали среди узорчатых изгородей. Идешь и не замечаешь времени… Наконец Валерий тряхнул головой, прикинул направление и заставил себя выбрать короткий путь. И скоро оказался у тех самых ворот…

Теперь, вечером, широкие дворы были оживленнее, чем днем. У дверей болтали друг с дружкой соседи, доминошников за столами стало больше. Там и тут перебрасывались мячами и прыгали через скакалки ребятишки. Перекликались мелодиями проигрыватели. В том дворе, где Валерий встретился с Лышем, несколько пацанят шумно устанавливали на остове ржавого «москвичонка» мачту с веревками. Видимо, сооружали корабль. Но того, кто был нужен Валерию, среди них не оказалось.

Валерий подошел.

– Народ, вы не знаете мальчика по имени Лыш?

Он опасался недоверчивых взглядов и встречных подозрительных вопросов. Но «народ» весело и наперебой сообщил, что Лыш крутился тут совсем недавно, а потом "упрыгал куда-то".

– Наверно, опять стулья ищет…

– Или у себя в сарае…

– Да нет, он, скорее всего, на берегу, где костры, – сказала деловитая девочка с поцарапанной щекой. Он там почти каждый вечер…

Валерий не стал спрашивать, что за костры и где именно на берегу. Решил послушаться интуиции. А она подсказала, что с этого двора надо идти в проход между поленницами. Там оказался забор с раздвинутыми досками, и через эту щель Валерий проник на улицу, где еще не был. Уже не из числа Смоленских, а Оборонную. Дома здесь были кирпичные – одни красные, другие под штукатуркой. Особнячок с башнями был похож на игрушечный замок, а за ним тянулось двухэтажное здание старинно-казенного вида – с длинной надписью у крыши: "Гостиница Инского пароходства". С другой стороны улицы стоял забор со столбами из серого кирпича. Между столбами вместо решетки были вставлены разнокалиберные железные штурвалы – вроде того, что утром Валерий помог тащить двум «лягушатам»… Воспоминание об этом его порадовало. А Оборонная улица тем временем вывела Валерия к сложенной из гранитных блоков и валунов стене.

Высотой стена была метров пять. Разрушенный гребень ее порос кустистой травой и березками. Слева и справа поднимались круглые широкие башни – тоже обросшие вверху. И Валерий понял, что перед ним Крепость. Та самая. Эту уверенность подтвердила черная стеклянная вывеска на левой башне. Она блестела рядом с массивной полукруглой дверью, запертой на амбарный замок.

"Значит, в этих руинах отныне будет решаться моя судьба", – хмыкнул про себя Валерий. Опять же с удовольствием (как при воспоминании о штурвале).

Соединенные стеной башни стояли шагах в двадцати друг от друга, а от них стены тянулись вправо и влево. Довольно далеко и с постепенным понижением. Валерий припомнил чертеж на обороте бумажки-направления и сообразил, что, если идти к реке, то надо налево. И пошел вдоль лопухов-репейников. Кроме башен, у развалившейся крепости никаких построек не было заметно. В стене все чаще открывались провалы. Через них виднелась болотистая низина, на дальнем краю которой слабо различались многоэтажки современного микрорайона. Над ними уже довольно низко висело слепящее солнце – толком ничего не разглядеть. Валерий сообразил, что низина – то самое «бол.», которое обозначено на схеме за стеной-пунктиром. И что эту низину где-то в километре отсюда должно ограничивать русло реки (по которой он, Валерий, и прибыл утром в сей славный город Инск).

Шагать все время вдоль стены показалось скучным. Валерий взял еще левее, попал к перекрестку, где вход в переулок был обозначен двумя одноэтажными строениями с закругленными углами (похоже на старинные форты) и вдруг почувствовал, что на него опять наваливается сонливость. Неужели не доспал в уютном домике бабы Клавы в… в каком переулке?

Этого еще не хватало! Он понял, что начисто забыл адрес. И название переулка, и номер дома, и… даже обратный путь представлялся весьма смутно. Да, через дворы, но как попасть к ним отсюда? Куда идти, после того, как минуешь "полигоны"?

Наваждение, честное слово!

Правда, не было в этом наваждении большой тревоги, скорее дурашливость какая-то. Будто город Инск решил поиграть с новичком. Но… нет, все-таки беспокойство было. Как он попадет домой-то?..

"Это от избытка впечатлений, – назидательно сказал себе Валерий. – Чересчур много событий. Похоже, что тебя стукнуло упавшим с неба венским стулом…"

Впрочем, все мысли были отстраненными, не волнующими. А главным ощущением была подкатившая дремота – сладковатая такая и соблазнительная. Присесть бы на лавочку и прикрыть глаза. Тогда, небось, все придет в норму. Лавочка попала на глаза, как по заказу. Вернее, широкая скамейка, приютившаяся под гроздьями сирени. Валерий сел, вдохнул запах… Где-то далеко позванивал трамвай и перекликались ребячьи голоса… Валерий, не желая больше противиться, лег на скамью с ногами, положил голову на локоть… "Только на минутку…"

Сколько прошло минуток, было не понять. Видимо, не мало. Потому что, когда Валерия осторожно потрясли за плечо, в небе уже не было солнечного света, стояли сумерки. Правда, светлые (июнь же).

Побеспокоил Валерия невысокий парень с торчащими из под форменной фуражки белобрысыми прядками. В рубашке с погончиками. Он поднес ладонь к козырьку.

– Прошу прощения, здравствуйте. Подпоручик муниципальной стражи Петряев.