Пепел наших костров - Антон Антонов

– А что в этом плохого?

– А что в этом случае будут есть те, кто останется работать в городе? Ты, например.

– Или ты…

– Или я. Или все те, кому повезет, и у них будет работа на старом месте. Я надеюсь, что их будет много. Иначе город просто не сможет существовать.

– Поэтому вы и не хотите раздавать землю под огороды?

– Да почему не хотим?! Я ничего подобного не говорил. Пусть берут – только не внутри кольца, а в пустыне. Если, конечно, там что-то будет расти. Но ты пойми одну простую вещь: с огородов они будут кормить сами себя, а наша задача – кормить город. Чтобы никто с голоду не умер – а то это будет обидно при такой хорошей погоде.

12

Бизнесмена Дениса Литвиненко убили очередью из автомата на улице среди бела дня.

Убили эффектно, расколотив пулями ветровое стекло бизнесменского джипа.

Литвиненко сидел за рулем и злостно превышал скорость. В результате, когда он без мучений скончался от прямого попадания в голову и рухнул грудью на руль, тяжелый джип потерял управление и вылетел на тротуар. И прежде чем врезаться в рекламный щит, сбил двоих влюбленных, которые целовались под этим щитом и не успели отскочить.

– Бандитские разборки, – решили в милиции и взялись за расследование этого дела с ощущением полной безнадежности. Как день неотвратимо сменяется ночью, так и любая «заказуха» с неизбежностью превращается в «висяк».

Литвиненко был убит через два дня после того, как премьер-министр издал два важных указа. В связи с безвестным отсутствием президента он принял на себя исполнение обязанностей главы государства и приказал провести инвентаризацию продовольственных и топливных запасов. Среди бизнесменов тут же начался мандраж – как бы после инвентаризации не началась конфискация или реквизиция, что было вполне реально, учитывая ситуацию в городе.

Самые крупные бизнесмены ломанулись в Белый Дом с чемоданами денег и ценностей.

Требовалось срочно ликвидировать угрозу, а для этого нет лучше способа, чем взятка.

А мафия тем временем стала готовиться к бою. Каким бы боком дело ни обернулось, а передела рынков и сфер влияния не избежать.

Милиция без труда дозналась, кто был крышей у покойного Литвиненко. Некий Олег Воронин по кличке Ворона, Ворон и Варяг, рецидивист, впервые осужденный за убийство и разбой еще в том возрасте, когда нормальные дети ходят в школу.

Но дальше расследование не пошло, и вместо свидетельских показаний у оперов были только слухи, которые к делу не подошьешь.

По слухам, Литвиненко задумал укрыть продукты со своих оптовых складов от инвентаризации и, естественно, обратился за помощью к Варягу. Но тот решил, что операция пройдет гораздо успешнее, если Литвиненко не будет путаться под ногами, и предложил бизнесмену отойти в сторонку. А если точнее, то Варяг уведомил коммерсанта, что крыша отныне денег не берет, потому что эти бумажки дешевеют слишком быстро – даже доллары, ибо американские деньги ничего не стоят, если за ними нет Америки. И если Литвиненко хочет, чтобы его бизнес и его здоровье и дальше оставались под охраной Варяга, то он должен отдать часть этого бизнеса крыше.

Времени на размышление Варяг бизнесмену не дал. Думать было некогда. Но Литвиненко начал рыпаться. У него хотели отобрать самый выгодный в новых условиях бизнес – продовольственный, а оставить ему только вещевую торговлю. Еще бы ему не возмущаться.

– Кто будет сейчас покупать стиральные машины и телевизоры?! Кому нужна одежда? Ты смеешься – куда я дену это дерьмо? У меня семья, у меня фирма, у меня долги! Ты что ли их за меня отдашь? – кричал он Варягу, но тот лишь ухмылялся в ответ.

– Это твои проблемы.

Воронин был хитер как лиса, хоть его и звали иногда Вороной. Он сразу сообразил, на чем и как можно сделать хорошие деньги. Раз пошли разговоры о грядущем дефиците и чуть ли не голоде, об ограничении цен и карточной системе – значит, наверняка возникнет черный рынок продуктов. И тот, кто сконцентрирует больше продовольствия в своих руках, будет диктовать цены на этом рынке.

Неясно, правда, что будет с деньгами. Наличные доллары, конечно, всегда будут в цене – даже без Америки – поскольку их количество ограничено и увеличиться не может. Есть и другие объекты вложения. Золото, камушки, недвижимость, да и те же вещи, которые, по мнению Литвиненко, никому теперь не нужны.

Были бы деньги, а как их сохранить и преумножить – это не вопрос.

И пока другие бизнесмены и бандиты еще только думали, как им воспользоваться новой ситуацией, Варяг уже начал действовать.

Литвиненко, загнанный в тупик, вроде бы согласился на требования Варяга, но попытался самостоятельно ночью вывезти продукты с одного склада куда-то в другое место. Варяг об этом узнал и не стал больше тратить слов. Наутро Литвиненко был застрелен, и его зам в тот же день открыл Варягу все склады, после чего спрятался так, что его не могли найти ни мафия, ни милиция. Подозревали даже, что его тоже грохнули, только тайно – но доказательств не было.

Впрочем, этот персонаж был уже не интересен ни мафии, ни милиции. Важнее было другое. Продукты все-таки утекли из владений покойного Литвиненко в неизвестном направлении, и с других оптовых баз они тоже стали уплывать. Бизнесмены очень хорошо понимали такого рода намеки, и разделить судьбу Дениса Александровича никто не хотел.

Это перевело в новую плоскость разговоры о чрезвычайном положении, которые велись в Кремле и Белом Доме с самого первого дня. Теперь речь шла не только о продовольственном и энергетическом кризисе, но и о борьбе с криминальным беспределом. Если дать бандитам волю, то скоро люди в городе начнут в буквальном смысле есть друг друга.

Но тут встрепенулись законодатели. В условиях чрезвычайного положения исполнительная власть имеет привычку обходиться без парламента – а депутаты очень не любят, когда их мнение не принимается в расчет. Но особенно печальны перспективы оппозиции. Чрезвычайное положение допускает цензуру, а это значит, что политики, несогласные с действиями властей, не только лишаются возможности влиять на события, но не могут даже открыто высказывать свое мнение.

Законодатели и так были удручены тем обстоятельством, что какие-то неизвестные силы отняли у них страну. А теперь у них собирались отнять последние остатки власти. И оппозиция воспротивилась этому с яростью раненого зверя.

Помешать главе государства издать указ о чрезвычайном положении оппозиция не могла, но она нашла конституционный предлог, чтобы объявить такой указ незаконным. Дело в том, что чрезвычайное положение нельзя ввести без согласия Совета Федерации, а почти никого из сенаторов в эту ночь не было в Москве.