Роковой роман Достоевского - Ольга Тарасевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бренд-менеджер кивнула, и Лика расхохоталась:
– Бедный наш вампир! Никто его не любит. И вот он широко раскидывает сети, надеется поймать хоть одну маленькую рыбку!
– Давай собирайся, – распорядилась Ирина. – И пойдем завтракать. Думаю, суши-бар посещать не стоит, да?
Тошнота так отчаянно заплескалась в горле, что Лика замотала головой. Никаких суши, и, конечно же, никакого саке!
Ирина, явно успевшая накануне изучить окрестности возле гостиницы, быстро привела Вронскую в симпатичную пиццерию. И, еще не дождавшись заказанной лазаньи, принялась рассказывать о планах на сегодняшний вечер.
Получалось, что ничего особо серьезного делать не придется. Сказать пару слов о новом романе, подписать желающим книжки. И пригласить всех присутствующих выпить по бокалу шампанского. Стол с закусками будет накрыт прямо в здании, где торгуют книгами. Район там промышленный, ни кафе, ни ресторанчиков поблизости не имеется, а что это за презентация без шампанского! Во время фуршета, продолжала Ирина, можно дать интервью. На встречу уже приглашены журналисты парочки печатных изданий и городского телеканала.
– Конечно, хотелось бы более высокого уровня представительства телевидения. Но додушить корпункты центральных каналов у меня не вышло, – сокрушенно заметила Ирина, изящно расправляясь с лазаньей.
Вронская недоуменно хмыкнула. С обликом бренд-менеджера совершенно не вязалось слово «додушить». Впрочем, тем больший шок, должно быть, возникает у тех, кто имеет с Ириной дело. Пораженные перевоплощением «тургеневской девушки» в сурового гестаповца, они явно выполняют все Ирины просьбы. Ну, или большинство…
«Организуя такое мероприятие, я бы с ума сошла, – думала Лика, с удовольствием доедая лазанью, готовили в этом заведении изумительно. – Я бы боялась, что не придут люди, не привезут спиртное или банально не хватит закусок. Впрочем, чего мне за Иру переживать. Мне о себе самое время побеспокоиться, мандраж уже начинается конкретный».
Ирина предложила пройтись перед презентацией по магазинам, но Вронская отказалась. Признаваться, что ей там совершенно не интересно, к тому же от стресса она рискует накупить десять пар джинсов, а ими уже и так весь шкаф забит, не хотелось. Поэтому Лика решила прикинуться девушкой культурной и предложила посмотреть достопримечательности.
– Здесь рядом Владимирская церковь, музей Достоевского, – откликнулась Ирина и лукаво усмехнулась. – Вроде кто-то в интервью всегда говорил, что Достоевский – любимый писатель?
Вронская кивнула, с удивлением отмечая, что привычные кудри больше не скользят по плечам.
– Любимый, это правда. Но я сейчас совершенно не готова к походу по святым местам русской литературы.
– А к чему готова?
– Мама! – скорчив гримасу, выкрикнула Лика. – Роди меня обратно!
Ирина нервно застучала пальцами по столу.
– Не нравится мне твое настроение.
– Оно мне самой не нравится.
– Тогда, – в голосе Иры зазвенели стальные нотки, – мы закажем десерт. Не надо так на меня смотреть! Мы закажем десерт, фиг с ними, с калориями, тебе надо сладкого.
– Да не люблю я, – взмолилась Вронская. – Конфеты «Дежавю» – честное слово, единственная моя слабость. Можно я кофе со сливками возьму? Он тоже сладкий!
– Можно, – смилостивилась бренд-менеджер и пододвинула к себе сотовый телефон и ежедневник. – Закажем по кофейку и будем работать. Мне нужно сделать пару звонков. А ты составляй план своего выступления.
Вронская недовольно забурчала:
– Слушаю и повинуюсь…
* * *– Та-ак… И что все это значит? – растерянно поинтересовалась Вера, появившись в спальне. – Ты решил именно сейчас перебрать все вещи из своего гардероба?
– Да ты мне дашь спокойно собраться или нет?! – рассвирепел Влад и, отбросив черный свитер от Marni, с ужасом осознал, что шкаф пуст, одежда свалена на кровать, а надеть на презентацию романа Лики Вронской совершенно нечего.
Вера негодующе хмыкнула и с треском захлопнула дверь. Потом до Влада донеслись сдавленные рыдания, от которых стало и вовсе тошно.
Он не глядя вытащил из горы одежды пару тряпок. Под руку подвернулись злосчастный свитер от Marni, темно-коричневые вельветовые джинсы Dior Homme.
«Не самое лучшее сочетание, – решил Влад, бросив взгляд в зеркало, – но мы опаздываем. И Вера опять злится. Но я не знаю, как объяснить весь этот бардак и свое волнение. Не знаю и не хочу. Сейчас для меня важно только одно…»
…Вчера Вера закончила делать вечернюю укладку и, устав от долгих попыток вытянуть сильно вьющиеся волосы клиентки, убежала покурить на балкон. А Влад прикидывал, как раскрутить продюсера на новый синтезатор с большим количеством тембров и чувствительными клавишами. И одновременно думал о том, что он – все же, наверное, редкостная свинья. Потому что у него кризис, для нового альбома нужна песня. Но в голову ничего путного не приходит. Вдохновение, увы, с Верой не связано. Но они больше десяти лет вместе, и это любовь. Только творчеству от этого ни горячо, ни холодно. Это чудовище питается только новыми эмоциями. Ходить «налево» – мучить Веру. Не мучить Веру, не кадрить новых девчонок – не писать песен. Но песни-то писать хочется! Замкнутый круг какой-то…
В салоне тем временем нарисовалась примитивная, как дешевая гитара, администратор Алла и затрещала:
– Девочки, кто поедет спасать писательницу Лику Вронскую?
Какая-то часть сознания еще ориентировалась в ее непринужденном трепе: надо ехать в гостиницу, добраться до салона клиентка не может, потому что у нее обгорели волосы, и на завтра ее записать нельзя, у Лики презентация. Пусть едет Вера, по записи к ней сейчас никого нет, тем более и водитель персональный у нее имеется, да еще какой!
Но это была совсем маленькая часть. В ушах взрывалась невообразимая какофония, перед глазами лихорадочно метались судорожно неуловимые слова.
Ее имя. Просто ее имя – и началась болезнь. Такого никогда раньше не было.
Песни приходят иначе. Сначала в сознании вспыхивает яркий визуальный образ. Человек, клочок города, природа – да что угодно. Он вспыхивает и практически одновременно начинает звучать . И понеслось! Пластинка лейтмотива прокручивается в голове, прокручивается, перерастает в мелодию. С мелодией интересно. Ей подбираешь аранжировки, в нее нарезаешь слова текста, и проигрываешь, и напеваешь.
Но имени мало.
А песня почему-то уже есть, мучительно красивая, может, даже самая лучшая. Она есть, но строптивая мелодия не улавливается, слова ускользают, и очень больно бежать за призраком, а не бежать не получается…
Бедная Вера, как она вчера измучилась! Сначала ей пришлось пообещать, что она попросит у Лики приглашение на презентацию. Потом выслушать критику по поводу слишком короткой стрижки.
– Да не могла я ничего, кроме «ежика», ей сделать, у нее полголовы выгорело! – всхлипывала она в машине.
– Можно было сделать асимметричную стрижку! – кричал Влад.
Кричал и… пугался. Отчего-то было очень жаль ее состриженных волос. И безумно хотелось спросить, как Лика выглядит. А еще почему-то казалось, что нельзя лететь, как мотылек, на огонь странного имени. Нельзя. Но не остановиться.
Проклятая музыка…
Невыносимо прекрасная непойманная песня…
Неизвестное лицо…
Ночью, дождавшись, пока Вера уснет, Влад выскользнул из постели, включил ноутбук, дрожащими руками набрал в «картинках» гугля: Лика Вронская. И счастливо улыбнулся. У песни, оказывается, зеленые глаза…
…– Влад! Мы едем или нет?!
Ему хотелось сказать: «Мы не едем, а летим!»
Но заплаканное личико Веры выглядело таким несчастным, что невольно напрашивался вывод: лучше бы вчера он не приезжал к ней на работу. И пребывать в счастливом неведении относительно завораживающего имени и его обладательницы…
* * *Виктор Шевелев медленно ехал по улице, стараясь не упустить из вида тонкую девичью спину, обтянутую бордовой курточкой. Мощный «Ауди А8» недоуменно гудел, выражая явный протест против действий хозяина, и не думающего переключаться с третьей передачи.
Водитель с досадой морщился, и сам до конца не понимая, с чего ему понадобилось шпионить за собственной супругой. А потом вдруг вспоминал, как изменилось вчера ее личико, и скрежетал зубами в бессильной злобе. Неужели девчонка завела себе любовника?
Нет, рассуждал Шевелев, любовник у нее в прямом смысле этого слова появиться бы не успел. Вчера Элен вернулась домой в каком-то странно-задумчивом настроении и сразу же сообщила, что завтра в клуб не пойдет, так как собирается на презентацию нового романа Лики Вронской. Дескать, была у косметолога, та рассказала ей о том, что на книжную ярмарку приедет московская писательница. А книги этой Вронской читаются взахлеб, и надо взять автограф. Ну и вообще, любопытно посмотреть, какая писательница в жизни.
