Вирусократия - Константин Утолин

– М-да… Дела.

– Вот-вот… Попробуем через Москву попросить у Пекина их воинские части для совместного патрулирования наших «чайна-таунов».

– Ни хрена себе! Это что ж получается – мы сами китайских вояк к себе же на территорию запустим!

– А у нас, похоже, нет другого выхода. Иначе местные китаёзы сомнут нас массой и, прорвав кордоны, ломанутся через границу. А китайские власти обвинят нас в неспособности сдерживать распространение эпидемии. А если наши военные этих поганцев остановят с помощью силы и поубивают на хрен, то Пекин обвинит нас в геноциде. Так лучше нам самим китайские подразделения в ограниченном количестве пригласить, чем они к нам явятся без нашего согласия якобы для защиты китайского населения и взятия под контроль эпидемиологической обстановки.

– А не думаешь, что более вероятна ситуация, когда наоборот из Китая попрут беженцы? Там ведь плотность населения гораздо больше, а соответственно и вероятность заразиться выше. Чтобы избежать этого китайцы могут рвануть на менее заселённые территории нашего Дальнего Востока.

– Не, их своя же армия сдержит, а потом сама организованно к нам ломанётся. Потому что китайским бонзам надо не заражать свободную территорию, а постараться спасти её для себя. Это же нужно и правителям планеты из западных стран, так что китайцев от неконтролируемой экспансии в Сибирь удержат.

– Да уж, все по поговорке «кому война, а кому мать родна», – вздохнул Михалыч. – Интересно, сколько народу должно умереть, чтобы политики прекратили свои игры, и можно было работать без оглядки на все эти их выкрутасы?!

– Знаешь, по-моему, если в живых останутся всего двое во всём мире и один из них будет политиком, он и то попробует «мутить» какие-то интриги со вторым уцелевшим, – с горечью ответил начальник отряда.

Районный центр одной из областей ЦФО [12] России. Выездное совещание сводного областного штаба карантинных сил

– И последнее, – докладчик в синей форме сотрудника МЧС отложил в сторону папку и достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо слегка помятый листочек, расправил его и, повернув лицевой стороной к присутствующим, повёл им из стороны в сторону.

– Перед вами наспех состряпанная листовка, коих в районе за последнее время появилось довольно много, если не сказать, что очень много. Какая-то гнида, другого слова я не нахожу, пользуясь положением, распространяет эти, как они их называют, «Санбюллетени правды», явно пытаясь дестабилизировать обстановку.

Во время проведения занятий по обучению населения основным мерам защиты прошу всех без исключения, включая военных, – при этом возглавляющий выездное заседание штаба сводных карантинных сил заместитель начальника областного управления МЧС выразительно посмотрел на двух подполковников – одного со знаками различия войск химической защиты и второго, командующего бригадой внутренних войск, – вести по поводу этих листовок разъяснительную работу.

– А стоит ли? Да в Интернете таких правдолюбцев пруд пруди. А так мы лишь дополнительное внимание привлечём к этим писакам, – возразила девушка-медик из районного отдела МЧС. – А вот если удастся поймать хоть кого из этих, и впрямь слова другого нет, гнид, то руки им надо повыдёргивать! И ещё кое-что!

Выше среднего роста, немного полноватая – в народе таких называют бой-баба – она при случае могла вырвать, наверное, не только руки. Все присутствующие невольно усмехнулись.

– Ну, Интернетом и разными там хакерами-шмакерами, – брезгливо ответил докладчик, – уже занимаются. А наша основная задача пока – обучение населения, помощь милиции и обеспечение перевозки специалистов объектов жизнеобеспечения в спецгородки. В целях бесперебойного снабжения населения водой, теплом и обеспечения работы канализации. Считайте информацию о листовках новой вводной, – докладчик сказал это громко и требовательно, как на учениях, коих он за свою бытность членом областного штаба ГОиЧС провёл около двух десятков.

Затем выступил заместитель начальника районного противоэпидемиологического штаба. Согласно сводкам, состояние дел в районе пока было нормальным. Все специалисты жилищно-коммунальных служб и систем жизнеобеспечения, включая телефонную станцию и районного провайдера, а также работники районных радио– и телестудии прошли медицинское освидетельствование и были размещены на казарменном положении в спешно созданном спецпоселении. На работу и обратно их возят под охраной внутренних войск в закрытых автобусах с соблюдением строгих санитарных мер. Сами же объекты взяты под охрану внутренними войсками и на них введён ежесуточный противоэпидемиологический мониторинг.

Уже выявленный в области очаг неизвестного заболевания находился в соседнем районе, но в населенном пункте, непосредственно граничащем с их районом. И хотя небольшой городок с десятью тысячами жителей был плотно блокирован, а в самой зоне карантина работали ПЭКБ, ситуация оставалась тревожной.

Район и очаг поражения разделяла небольшая река. Выезд из городка в сторону района осуществлялся всего по двум мостам – автомобильному и железнодорожному. Выезд из города строго контролировался, а желающих покинуть зону заражения было много. Те, кто имели специальные разрешения, медленно, после тщательной санобработки и сдачи множества анализов, протискиваясь по старенькому мосту, вырывались из закрытого района и растворялись на бескрайних просторах России. Но при этом в органы внутренних дел и санитарного надзора по местам регистрации их проживания, а также на места работы рассылались уведомления о том, что эти люди пребывали в зоне карантина.

Но желающих уехать было много больше тех, кто мог по роду своих занятий рассчитывать на получение спецразрешений на выезд. Уверенность многих людей в том, что можно переждать эпидемию в глухих селах и деревнях, была столь велика, что эвакуационные центры задыхались от наплыва желающих покинуть большие города. А уж из выявленных очагов заражения люди стремились убраться всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Больше всего донимали работников эвакуационно-пропускных центров (ЭПЦ) приезжие и туристы, оказавшиеся в это время вдалеке от родного дома. Сотрудники работали без перерыва и выходных, но поток осаждающих ЭПЦ граждан не уменьшался.

Подразделения ГОиЧС в центре заражения доукомплектовали бывшими сотрудниками, находящимися на пенсии. Что характерно, отказов от призыва среди них практически не было, за исключением одного-двух случаев, и то из-за невозможности по состоянию здоровья. Старые кадры советской закалки оставались верны долгу службы до конца своих дней.

Паника, возникшая после введения карантина на заражённой территории, сопровождавшаяся несколькими эпизодами с нападением на продовольственные магазины и склады полупьяной толпой была пресечена жёстко и, по всей видимости, надолго. По мародёрам после нескольких попыток уговорить, а потом оттеснить их силами местного ОМОНа открыли огонь на поражение прибывшие к местам беспорядков внутренние войска. Желающих повторять подобное пока не находилось, особенно когда по всем каналам местного телевидения показали, как пожарные из брантсбойтов моют площадь перед одним из продовольственных складов на промышленной базе городского общепита. В кадре мелькали бурые пятна запекшейся крови, лучше любых комментариев красноречиво рассказывая телезрителям о ночном происшествии.

Ограничения вводились на каждом шагу. Запрещено! Нельзя! Проезд закрыт! В городе комендантский час. Подобные таблички появлялись в городке со скоростью лесных грибов после дождя.

Но как говорится, в семье не без урода. Сотрудники одного из районных угро[13] во главе со своим начальником вскрыли оружейную комнату и завладели всем находящимся в ней автоматическим оружием и спецсредствами. После чего, пользуясь некоторой неразберихой, они сообщили командующему БТРом, приехавшем в район с отделением солдат-срочников, ВВ молодому – только после училища – лейтенанту, что только что позвонили и сообщили, что к отделению ВТБ24 подъехала на КАМАЗе вооружённая автоматическим оружием группа и, убив сотрудников вневедомственной охраны, грабит банк. И чтобы, если понадобиться, остановить КАМАЗ и обеспечить прикрытие группе захвата, нужен БТР. Ну а поскольку при этом все солдаты в БТР не помещались, то пятерым во главе с сержантом предложили остаться в здании УВД, усилив предложение тем предлогом, что, мол, «мало ли что ещё может случиться, и подкрепление может быть не лишним». А в банк поедет усиленная группа УГРО.

Во время движения милиционеры силой оружия принудили лейтенанта и двух его бойцов отдать оружие и средства связи, связав их, поехали и забрали из домов членов своих семей. Поскольку женаты из них были всего трое (включая начальника), то после того, как главы семейств вместе с приятелями высадились на броню, а ВВ-шников бросили в подвале одного из домов, все члены семей поместились в БТРе. После чего беглецы рванули через реку, надеясь до момента, пока о них сообщат, уйти в лес и потом пробираться в одну из намеченных деревень, где собирались отсидеться и переждать эпидемию.