Инфицированные - Скотт Сиглер

Неизбежные потери, к сожалению, являлись неотъемлемой частью их работы. Ты посылаешь цветы на кладбище и продолжаешь двигаться вперед. Мюррей это понимал. Дью – никогда. Поэтому Мюррей сейчас второй человек в ЦРУ, а Дью Филлипс – всего лишь исправный оперативник, но такой же ворчун, как и прежде. Ворчун в приличном костюме.

Пять президентов страны призывали Мюррея Лонгуорта. Его вотчина – секретные операции, разные тайны и неприятности, которые никогда не войдут в учебники по истории, но с которыми, так или иначе, необходимо иметь дело. На этот раз президент Соединенных Штатов попросил Мюррея выяснить, что за феномен превращает нормальных, законопослушных американцев в безумных убийц. Причем речь шла о том, чтобы привлечь к делу его, Мюррея из ЦРУ, а не представителя ФБР, занимавшегося расследованиями происшествий внутри страны. Вообще-то, ЦРУ не вправе проводить такую операцию на территории США, однако президент пожелал задействовать именно Мюррея – если речь идет о терроризме, требуется более изощренная тактика. А порой, в случае необходимости, и противозаконная.

На данный момент имелось пять жертв, и грозящее бедствие могло обернуться для страны беспрецедентной паникой. А информации было очень мало. До сих пор Мюррей прекрасно справлялся с работой, которая заключалась в том, чтобы проливать как можно меньше света на те или иные вещи или события. В его непосредственном подчинении находилось больше сотни человек, однако едва ли десяток имел представление о том, что происходит. Исчерпывающей информации не было даже у Объединенного комитета.

Когда доктор Маргарет Монтойя впервые передала в ЦРУ свой первый и весьма необычный отчет, информация в конечном итоге легла на стол Мюррея. Нет, эта дама не была эксцентричной особой или пессимисткой, переживающей по поводу надвигающейся глобальной катастрофы. Она работала в Центре по контролю над заболеваниями и заподозрила, что, возможно, напала на след нового биологического оружия террористов. Ее полномочия и изрядная настойчивость убедили некоторых дать ход звонку через телефонный лабиринт, продвигая на каждом уровне все выше и выше, до тех пор, пока о звонке не узнал сам Мюррей Лонгуорт.

Маргарет сообщила, что не стала передавать информацию по соответствующим каналам в ЦКЗ, поскольку боялась утечки. Мюррей понимал, что это верно лишь отчасти – на самом деле ей хотелось немного «засветиться», обрести известность человека, лично отследившего эксцентричного убийцу. Если бы Монтойя стала действовать по обычным каналам, то какой-нибудь начальничек мог перехватить у нее дело, а вместе с ним и признание вышестоящих властей.

Мюррей Лонгуорт встретился с Маргарет. Ему стоило лишь взглянуть на отчеты – а также на фотографии Шарлотты Уилсон и Гэри Лиленда, – чтобы убедиться в ее правоте: на горизонте появилась новая угроза.

Маргарет, естественно, не являлась мировым авторитетом по заболеваниям или нобелевским лауреатом. Она была компетентным эпидемиологом, работавшим в отделении Центра по контролю над заболеваниями в Цинциннати, и даже не имела доступа в главный офис ЦКЗ в Атланте. Мюррей знал, что может распорядиться о переводе Монтойи в свое подчинение, и лишь горстка лиц заметит ее отсутствие.

Он организовал работу по поиску малейших ссылок на «треугольники» – всего, что могло навести на след. В результате таких поисков удалось наткнуться на Блейна Танариве, который неделей раньше звонил на телестанцию в Толедо, сообщив о «заговоре треугольников». В отчетах мистер Танариве описан как «параноик» и личность «с нарушенной психикой».

Два дня спустя соседи обнаружили в доме трупы Танариве и всех членов его семьи. Сообщалось, что тело Танариве находится в «сильной степени разложения». Жена и обе дочери тоже были найдены мертвыми. Судебные эксперты выяснили, что женщине и двум девочкам нанесли по меньшей мере два десятка ран ножницами. Затем специалисты передали отчет о телефонном звонке Танариве, в котором тот твердил о «заговоре треугольников».

Танариве никогда не отличался жестокостью. Ни у него, ни у членов его семьи никогда не было психических заболеваний. Исследователи списали все на внезапный, трагический и необъяснимый всплеск умопомешательства. Дело считалось закрытым до тех пор, пока Мюррей не распорядился о поиске любой информации, связанной с «треугольниками».

Данных, полученных от Маргарет, вместе с делом Танариве было для Мюррея пока вполне достаточно. Он передал все директору ЦРУ, затем попросил об экстренной встрече с президентом. Не с начальником штаба или министром обороны, а именно с первым лицом страны. Мюррей, естественно, не забыл привести туда и Монтойю.

Ее сообщение оказалось весьма убедительным. Внимание президента привлекли фотографии голубых треугольных опухолей у Гэри Лиленда и схожих гниющих новообразований на трупе Шарлотты Уилсон, а также фотографии разъеденного шрамами, тощего тела Блейна Танариве, покрытого жутким зеленым пухом.

Президент предоставил Мюррею карт-бланш.

Мюррей имел полномочия взять под свое начало кого угодно, но большая команда ему была не нужна. Во всяком случае, пока. Нужно держать все в секрете. Стоит просочиться хоть какой-нибудь информации, и улицы охватит небывалая паника. Скорее всего, страна перейдет в качественно новое состояние: люди не захотят покидать свои дома, боясь подцепить страшную болезнь, а те из них, кто покинет, заполнят приемные отделения больниц, напуганные любым комариным укусом. Однако рано или поздно новости неизбежно выплывут наружу. Необходимо собрать как можно больше информации, прежде чем начнется паника.

Пять случаев – и потом еще два после встречи с президентом. Джуди Вашингтон, шестидесяти двух лет, была обнаружена через день после смерти Гэри Лиленда, но, очевидно, ее заражение произошло раньше. Дью с напарником обнаружили разъеденный труп в поле, неподалеку от коммуны пенсионеров, где жили она и Лиленд. Инфекция у Джуди была в самом разгаре. Теперь – новый ужас под названием Мартин Брубейкер. Пять случаев за шестнадцать дней, и у Мюррея возникло стойкое предчувствие, что этим не ограничится.

Он был уверен: ситуация станет еще хуже.

10

Полвскрытия все же лучше, чем ничего

Маргарет Монтойя вынуждена была признать себе, что глубоко взволнована возможностью исследовать свежее тело. Прежде всего, она врач, целитель – в этом состояло ее обучение, если не истинное призвание, и неприкосновенность, святость человеческой жизни имела для нее первостепенное значение. Тем не менее профессиональное возбуждение начисто заслонило все остальные чувства, как только Мюррей Лонгуорт поручил ей прибыть в Толедо.