Queen. Все тайны Фредди Меркьюри и легендарной группы - Павел Сурков

Всю новую песню – Фредди решил назвать ее «Богемная рапсодия» (именно «богемная», а не «богемская», как иногда неверно переводят название Bohemian Rhapsody – речь в песне идет именно о терзаниях и, в принципе, о безумии человека из высшего общества, которому дозволено все, включая безнаказанное убийство, и ему за это ничего не будет, во всяком случае, в этом мире) – Фредди записал на листочках нотной бумаги. «Это была не партитура, а записи, понятные только ему одному – но в этих каракулях была вся песня, целиком. Она вся была в голове у Фредди, полностью – часть слов была вообще записана на листах, вырванных из телефонного справочника, настолько Фредди спешил записать то, что пришло ему в голову», – вспоминал Брайан Мэй.

Группа сперва записала «рок-кусок»: тут все было понятно с аранжировкой и приходилось двигаться по знакомому пути, но оперные вставки решено было записывать позже, оставив паузы в записи. Голоса решили записывать втроем – Фредди и Брайан отвечали за средний и нижний голос, а вот фальцет доверили Роджеру Тейлору. Сам Тейлор, спустя много лет, с усмешкой вспоминал те далекие времена: «Я вытягивал эти верхние ноты на пределе связок – теперь-то мне без плоскогубцев такие ноты не взять».

Вокальные гармонии писались наложением: под рукой у группы был всего лишь 16-дорожечный магнитофон, и пленку приходилось то и дело перематывать туда-сюда: в итоге было записано аж 180 вокальных партий. Вспоминает Тейлор: «Как-то мы решили переслушать, что у нас получилось – и с ужасом обнаружили, что высоких частот практически не слышно, весь записанный мною фальцет куда-то делся. Оказалось, что износ ленты – это не миф, а реальность: мы достали пленку из магнитофона, посмотрели на нее против света и ужаснулись – она была практически прозрачная, магнитный слой почти стерся. Пришлось лихорадочно делать копию и затем работать с ней». «В студии сидели все шестеро – мы вчетвером, Бейкер и Стоун, – вторит Роджеру Мэй. – Руки на пульте, и порой мы полтора дня вообще не выходили из студии. Фредди было не остановить – мы валились с ног, а он все повторял: «Ребята, давайте-ка запишем еще немного вот этих Galileo». И в итоге стало понятно, что мы создаем настоящее чудо – чудо, которое мы просто обязаны выпустить в качестве сингла».

Проблема состояла в том, что шестиминутная композиция, выпущенная на сингле – это был настоящий нонсенс. Кто согласится проиграть столь длинную штуку по радио? Но Queen собирают пресс-конференцию, проигрывают «Рапсодию» журналистам, и радиоведущий Кенни Эверетт оказывается настолько покорен песней, что попросту стащил пластинку прямо с презентации. Эверетт мчится на ВВС, где он вел программу – и начинает постоянно ставить «Рапсодию» в эфир. И – все, песня начинает гулять по стране.

Кроме того, Фредди решает снять на нее полноценный клип – группа снова не может попасть на эфир в Top Of The Pops, поэтому быстро снимает Elstree Studios и приглашает своего приятеля, телережиссера Брюса Гоуэрса, чтобы тот за 4500 фунтов (довольно крупная сумма по тем временам) снял им видеоклип. Гоуэрс с удовольствием вспоминает, как проходила работа: «Времени было немного, всего несколько часов – на столько была арендована студия. Но мы справились – взяли для ориентира обложку второго альбома, воспользовались видеоэхом, получились спецэффекты, все довольно просто». «А в итоге, – вторит ему Тейлор, – наша песня прокатилась по всему миру: нас увидели даже, например, в Австралии – можно было и не ездить на гастроли, хотя я лично ничего против Австралии не имел».

Песня взлетает на вершины британских чартов, где провела феноменальные девять недель, а видеоклип произвел фурор: телевидение крутило ролик без конца – и таким образом боссы телевидения начинают понимать, что видеоклипы вполне могут иметь собственную коммерческую ценность. Queen оказались и тут первопроходцами: они придумали новую индустрию – индустрию видеоклипов. Теперь они будут снимать клипы на все свои хит-синглы: это станет обязательным условием – новая идея становится обязательным бизнес-правилом.

«Рапсодия» станет одной из главных рок-н-ролльных композиций вообще – и переведет рок-музыку на кардинально новый этап: Фредди уверенно доказывает всем и вся, что занимается не просто развлечением на потеху публике. Нет, рок-н-ролл может быть великим искусством, понятным разным поколениям и сочетающим в себе творческое наследие предшествующих времен. И само время доказало это – «Расподия» становится самой продаваемой песней Queen: она занимает верхнюю строчку британского хит-парада целых девять недель подряд. В 2000 году ее признают «Лучшей песней тысячелетия», а через два года возглавляет хит-парад синглов Гиннесса. Вряд ли какой-то другой рок-песне в ближайшее время удастся преодолеть подобный рекорд.

В заключение этой главы еще раз вернемся к тому, о чем уже вспоминали – собственно, о смысле «Рапсодии». Часто в литературе о Фредди можно встретить довольно странную цитату о том, что «я сочиняю песни удовольствия ради, не ищите в них глубинного смысла». Конечно, Меркьюри скромничает – проводить месяцы в студии, оттачивая песню до совершенства, чтобы отнестись к ней как к однодневке? Нет, Фредди не таков. Но утруждать себя погружением в философию собственных произведений – вовсе не на это он хочет тратить свое время. Хотя сюжет «Рапсодии» действительно прост: фактически это исповедь убийцы из высшего общества, а оперный кусок – это хор высших сил, которые призывают возмездие на его голову. Но вот только возмездие это падет на него исключительно при попадании в жизнь вечную, а пока – ветер носит вокруг все проблемы и страхи, и ничего с героем не случится: в этом мире, мире земном, ему, в силу собственного статуса, подвластно все – зато в вечности его бесспорно настигнет кара.

Вот такая жутковатая метафора: через тридцать лет точно так же, в земной жизни богатеи будут распоряжаться наследием и судьбой Фредди, и мы можем призывать лишь к высшему суду, в то время как найти земную управу на этих сплетников и злопыхателей не будет никакой возможности… Но, впрочем, до этих трагических событий остается еще много лет и ничто не предвещает беды: Queen движутся к вершине – и очень скоро достигнут одной из высших точек в своей карьере.

Кепка с рожками принадлежала кому-то из технического персонала, но так понравилась Фредди, что он надел ее на съемки клипа Another One Bites The Dust

9. Земная слава

Материала, оставшегося после записи A Night At The Opera хватало еще на один альбом – изначально Queen планировали записать двойную пластинку (и мы можем представить, какой это мог быть двойник!), но в студию группа возвращается только летом 1976 года сразу после концертов в Японии и Австралии (они таки добрались туда, несмотря на всю иронию Роджера!). Бейкеру дана временная отставка – музыканты решают сами продюсировать пластинку и посмотреть, что получится из этой затеи (звукорежиссер Стоун, впрочем, остался при них).

Процесс студийной работы они прерывают лишь на несколько концертов, ключевым из которых становится выступление в Гайд-парке: эта площадка становится весьма популярной среди рокеров – тут уже триумфально выступили The Rolling Stones, а теперь пришла и очередь Queen. Место символическое – столетиями здесь собирались ораторы, чтобы выступить перед публикой по любому актуальному для них поводу (замечу, абсолютно бесплатно), и теперь приходит время рокеров донести до зрителя свою музыку, свою концепцию видения окружающего мира. Фредди и Брайан (именно им принадлежала идея концерта) хотели, кроме того, посвятить свое выступление памяти своего кумира Джими Хендрикса, который умер 18 сентября, собственно, в день концерта за шесть лет до этого.

О масштабах популярности группы свидетельствует количество пришедших на концерт зрителей – в парке собирается толпа из полутора сотен тысяч человек. Единственное ограничение, которое власти Лондона накладывают на группу, это четкий и строгий временной лимит на выступление. Queen соглашаются, но публика не хочет отпускать своих кумиров и начинает вызывать музыкантов на бис. В итоге все закончилось тем, что полиция попросту взяла и вырубила электричество во всем парке, прервав таким образом выступление.

Однако концерт был невероятно мощным: группа предстала перед публикой во всей красе, продемонстрировав всю свою звуковую мощь, – они играют ретроспективу всего своего творчества, представляя песни со всех четырех альбомов и единственная критика, которую они получают (да и та довольно беззуба) – это то, что при исполнении «Рапсодии» во время оперного куска музыканты уходят со сцены, а звучит фонограмма. Тем не менее точки над i расставил Брайан Мэй: «Мы не хотим обманывать зрителя: этот кусок не предназначен для живого исполнения, это студийная работа – именно поэтому мы и уходим со сцены, ничего тут не понятного нет».