Двойной бренди, я сегодня гуляю - Мария Елифёрова

— Проблема возрастания количества нерелевантной информации?

— Проблема в том, что мы не можем определить, релевантна она или нет, — резюмировал Мэлори. — Так, Виктор?

— Я бы не был так категоричен, — задумчиво произнёс Лаи, разглядывая останки. Фоо овладело беспокойство.

— Вы хочете сказать, что мы нашли зо-опарк?

— Посмотрим.

Лаи стоял над расчищенным захоронением и внимательно изучал его.

— Артур, как вы думаете, они намеренно хоронили своих покойников вниз лицом?

— Звучит диковато для землян, — сказал Мэлори. — Хотя кто знает, что могло твориться в головах у ящериц. Если только допустить, что эти ящерицы и впрямь были разумны...

— Думаю, по крайней мере некоторые из них были, — сдержанно возразил Лаи. — Мне тут кое-что попалось. Это единственный экземпляр, который лежит на боку, и в захоронении с ним есть посторонний предмет. Я не стал это извлекать, пока вы не посмотрите in situ.

— Валяйте, показывайте, — Мэлори потребовалось немало актёрского искусства, чтобы изобразить безразличие. Хотя пульс у него, наверное, взлетел в этот момент до барнардских частот. Если Лаи действительно обнаружил артефакт... ну почему именно Лаи, Гарри Поттер его в душу мать? Впрочем, скорее всего, барнардец ошибся. Мало ли какой дряни можно накопать в древних отложениях, до невозможности похожей на признаки разумной жизнедеятельности.

До захоронения, вскрытого Лаи, было всего метров шесть-семь, но эти метры показались Мэлори бесконечными. Его буквально разрывало надвое. Ему изо всех сил хотелось, чтобы предположение Лаи подтвердилось, чтобы там, возле костей древней двуногой рептилии, их действительно поджидал артефакт — но вторая его, ревнивая, часть столь же страстно желала, чтобы Лаи ошибся и никакого артефакта не было.

— Ну и что? — проговорил Мэлори, подходя к захоронению. — Не вижу признаков, что его преднамеренно положили на бок. Явные следы оползня. Тело просто перевернуло тяжестью грунта.

— Это не столь важно. Главное — вот здесь.

Рукой в негнущейся перчатке Лаи ухватил кисточку и указал ею в углубление.

— Минуту... Сейчас я очищу это, и станет лучше видно.

Остынь, одёрнул себя Мэлори, он же не сказал "артефакт". Он сказал "посторонний предмет", а это всё-таки не то же самое. Хотя в иных случаях наличие посторонних предметов уже говорит о разумной деятельности. Например, о жертвоприношении...

Лика и Фоо сопели в динамики, стоя у него за спиной. Все трое с интересом следили, чем занимается Лаи. Он выскребал ножом комочки породы из области грудной клетки "марсианина". Потом отбросил нож и снова взялся за кисточку.

— Глядите.

Археологи наклонились к тому, на что он показывал, чуть не стукнувшись колпаками шлемов. Лаи смёл остатки пыли. Возле рёбер скелета виднелось странное округлое включение тёмного камня. Похожих минералов поблизости не было.

— Как вы думаете, что это? — спросил разрумянившийся от возбуждения Лаи. Мэлори попытался пожать плечами, но в скафандре это движение вышло малозаметным.

— Какая-то конкреция.

— Конкреция? Не думаю. Я не геолог, но, по моим представлениям, конкреции не встречаются настолько изолированно... Разрешите выкопать?

— Обождите чуток, — сказал Мэлори, настраивая камеру на шлеме, чтобы сделать снимок объекта in situ. Когда видоискатель спустился к его глазам, он сумел разобрать, что выступающий край "конкреции" отчётливо линзообразной формы. Неужели?! Камера пискнула; нажатием кнопки Мэлори убрал видоискатель.

— Копайте, — отрывисто сказал он. Лаи принялся расширять углубление, чтобы извлечь свою находку. Чужая шерстяная шапочка была велика ему и сползала на глаза; в скафандре он не имел никакой возможности её поправить. Вид этой сползающей шапочки почему-то ещё больше изводил Мэлори; он едва смог дождаться, пока Лаи отделит загадочную вещь от грунта и счистит с неё приставшую пыль. По мере того, как он заканчивал свою работу, напряжение на его лице росло. В отличие от Мэлори, он и не думал скрывать волнение.

— Вот, — он разжал руку. — Глядите.

Лика Мальцева молча стояла с приоткрытым ртом. Мэлори бесцеремонно схватил руку Лаи и притянул к себе, всматриваясь в предмет, лежавший на запачканной голубой перчатке.

Правильный выпуклый диск из тёмного камня, с прорезанными на нём желобками, которые складывались в рисунок концентрически расходящихся лепестков цветка. Первым нарушил молчание Фоо.

— Чего это? ик! — от потрясения он заглотнул воздух и теперь икал внутри скафандра. — Чего это такое?

Лика завороженно притронулась к находке.

— Как будто... роза.

— Ну что ж, — Мэлори дёрнул уголком рта. Икание Фоо неприятно отдавалось в динамике, прямиком по барабанным перепонкам (ближняя связь была запрограммирована на усиление слабых звуков). — Похоже, и впрямь артефакт... Миай, чёрт бы вас побрал, попейте воды.

— Он не может, — сказала Лика. — Он давно выпил весь баллончик.

— Ох уж эти стажёры... — бросил Мэлори. Лаи смотрел на него с улыбкой, держа на ладони "розу".

— Так что вы про это скажете, Артур?

Мэлори сосредоточился, тщательно подбирая слова.

— Скорее всего, вы правы. Но для решающих выводов нужны более полные исследования. Для начала поискать другие образцы, провести сравнение...

— Прекрасно, Артур. Монография вам обеспечена.

Везение, думал Мэлори, всего лишь везение. Если бы не оползень, перевернувший тело, фиг бы он нашёл эту розу. Фортуне вздумалось потрафить Лаи, а он словно и не понимает этого; будто марсианский артефакт — это стеклянный шарик, которыми обмениваются школьники. Уж Мэлори-то на его месте позаботился бы о своём научном приоритете... Какое дело, впрочем, ему до того, как ведёт себя Лаи, раз они нашли марсиан. Они нашли марсиан!!!

Ещё вчера они сомневались в том, что им попались разумные существа. Сегодня они не только уверены в этом почти стопроцентно, но уже располагают кое-какими данными о марсианском искусстве и погребальном обряде... В голове у Мэлори закружился вихрь беспорядочных мыслей. Он снова ощутил себя археологом — действительно археологом, а не администратором. Главное — публикации, подумал он, нужна статья на эту тему — его собственная, а не просто заверенная от его имени. Он уже представлял, что он напишет...

— Артефакт, вы говорите?

К ним уже спешил Лагранж. Он услышал их разговор по ближней связи. Великоват радиус действия, раздражённо подумал Мэлори, надо будет уменьшить. И так Фоо икает всем в приёмники. Он представил себе шесть шлемов, содрогающихся изнутри от икоты стажёра, и ему стало весело.

— Дайте-ка взглянуть, — сказал француз, подходя к Лаи. — Вот так штука...

— Как вы оцениваете вероятность того, что это природный объект? — с деланной официальностью спросил Мэлори. Лагранж поднёс находку к самому стеклу шлема, приблизив к глазам, насколько это было возможно.

— У природы бывают странные способы производить на нас впечатление... Но всё-таки больше похоже на искусственную обработку.

— Значит, придётся пересмотреть теорию интеллекта?

— Или систематику, — спокойно заметил Лагранж. — Возможно, мы ошиблись и они на самом деле не пресмыкающиеся.

— Этим пусть займутся палеонтологи, — сказал Мэлори. — Мы свою задачу выполнили — нашли марсиан.

— Или марсиане нашли нас, — радостно добавил Фоо. Лика смерила его чуть ироническим взглядом.

— Думаешь переквалифицироваться в марсофила, Маи-кол?

Участники экспедиции, включая Мэлори, дружно расхохотались. Чудачество восемнадцатилетнего Фоо состояло в пристрастии ко всему земному. Он не только стригся под полубокс и притащил с собой на станцию диск с несколькими сотнями земных кинофильмов (разумеется, с маорийскими субтитрами), но и попытался сменить своё весьма распространённое барнардское имя — Миай — на более эффектное, как ему казалось, "Майкл". Единственная проблема состояла в том, что он не мог это произнести. В результате в первые дни своего пребывания на станции он представился одним коллегам как "Маи-кол", а другим — как "Маи-хил", а кроме того, вызвал сбои идентификационных систем, пытаясь ввести в них вымышленное имя, за что был нещадно оштрафован Мэлори на двадцать пять баллов.

— Поживём — будем увидеть, — пошутил Фоо, от смущения тут же прекративший икать.

Работавшие вдали Джеффри Флендерс и Айена Иху оторвались наконец и присоединились к ним. Разгорелся бурный диспут. Флендерс и Лагранж строили догадки, каким способом нанесены углубления; Айена выхватила у Лаи находку и быстро-быстро залопотала по-своему, причём Фоо тут же встрял и начал пылко что-то доказывать. Всё это уже мало интересовало Мэлори. Он чувствовал, что на данный момент его задача выполнена. Галдёж становился невыносимым. Какое счастье, что я могу это отключить, подумал он. И в самом деле, разве он не заслужил немного покоя после успешной работы?