АФГАНСКАЯ КОМАНДИРОВКА - Евгений ПОНИЗОВСКИЙ

Убедить пехоту не наливать было невозможно и слегка пригубив из кружки, Стоцкий приготовился к круговой обороне. Выручил его Панков, начав рассказывать очередную боевуюисторию.

– Мужики, вот тут за столом сейчас сидим и я, и Стоцкий, а ведь он меня, каналья, когда-то чуть не убил!

Мужики при этом свирепо повернулись к Игорю.

– Да не кипятитесь, он совсем в этом не виноват. Мы тогда под Кишимом – кишлак такой есть – большую колонну техники охраняли. Так получилось, что часть колонны уже в долинувышла, а остальные еще между горами петляли. А тут духи на горе зашевелились и сверху из крупнокалиберного пулемета ДШК нас поливать начали. Наши в свое время эти пулеметыкитайцам отдали, а оттуда они к духам прямиком попадают. Мы ДШК как устаревшие сняли с вооружения, а духи нам из них на всю катушку прикурить дают. Нашей батарее задачу поставили: уничтожить это осиное гнездо, заткнуть пулемету глотку, туды его в качель. Духи подлые закопались под самой вершиной между камнями на склоне горы, попробуй туда ещеснарядом попади. Без корректировки стрельбы никак не обойтись. Вот меня с сержантом и отправили прямо в волчью пасть к пулемету поближе, чтобы я значит смотрел как разрывыснарядные к цели приблизить. Понавешивали мы на себя кроме бронежилетов, касок и автоматов еще тяжести: я – буссоль с треногой, а сержант рацию и вперед на гору полезли. Пока далеко были, за камнями прятались, как только ближе подползли -духи заметили и по нам из автоматов чесать начали, голову не поднимешь, так пули по камням и чиркают. Закатились мыс сержантом за какую-то глыбу, я на буссоль перископ надел и заглядываю за угол как лиса в кувшин. Связь наладили, вроде можно работать, я в микрофон рации кричу куда стрелять надо,наша батарея снизу огня дает. Еще чуть-чуть и раздолбаем гадов душманских. Вдруг слышу, с той стороны горы из-за вершины как зашумит- засвистит и ниже нас по склону ка-ак шваркнетразрыв. Пыль, дым, осколки и до нас с сержантом долетели, аж по каске шелуха мелкая чиркнула. Я с испугу едва микрофон не проглотил, сержант как ящерица под камень лезет, тракторомне вытащить. И кажется сразу такая тишина кругом -только в ушах свистит. Пыль только осела, я еще в себя толком прийти не успел, опять летит зараза. Теперь выше нас по склонушарахнуло, как раз возле ДОТа духовского. Тут я, мужики, скажу честно, чуть в штаны не наделал, был бы верующий так стал бы Богу молиться. Вижу по разрывам – перелет, затем недолет,в вилку берут, следующий снаряд как раз посредине положить должны, а там мы с сержантом. Вся моя жизнь короткая мне вспомнилась, а помирать так жалко. А еще досадно, что стреляютто из ГРАДа, свои значит, ведь у духов градов не было. Лежу за камнем, лицо в пыль уткнул, голову почему-то поверх каски руками прикрыл, будто поможет, пот ручьем -льет, а я незамечаю. Но видно там на небе все ж таки сжалились над нами, не судьба еще умирать. Следующий снаряд точно в кубло духовское угодил, больше и не стрелял никто. Как я это сообразил,так мне хорошо стало, словно заново родился, на душе прямо ангелы запели, смотрю на небо и будто плыву на спине. Сколько я так пролежал – не знаю, сержант меня за ногу дернул – ясразу в себя пришел. Вниз на батарею мы как на крыльях летели, никаких камней под ногами не замечали. Комбат меня внизу обнял, без лишних слов оружие отобрал, выдал нам ссержантом по ударной дозе спирта из "НЗ", в машину спать уложил и не трогал, пока сами не проснулись. "Вы, – говорит, – мужики, сегодня заново родились, а новорожденным до войныеще чуток дорасти надо, так что принимайте лекарство и спать. Вот во сне в норму и придете".

Проснулся я уже когда вся колонна в местном гарнизончике лагерем стала. Из машины вылезаю, глаза протер, а ГРАДы вот они, рядышком стоят. Я бегом туда, там встречаю Стоцкогособственной персоной. "Слушай, – говорю, – кто это из ваших вчера пулеметное гнездо на обратном склоне горы уничтожил?" А он мне с гордостью отвечает: "Я! И всего стрех выстрелов!".

– Так ты ж меня, курва, чуть не убил! – и рассказываю ему всю историю.

Он сразу побледнел весь, стал извиняться. Как это у нас вообще бывает часто – правая рука не знает, что делает левая. Стоцкому ту же задачу, что и нам поставили, только про нас ничегоне сказали, а корректировщик у него другой был. Задачу командования ГРАД тогда выполнил, ничего не скажешь, а нам с сержантом повезло, что Стоцкий первый снаряд с таким большимперелетом уложил. Чуть бы поменьше прицел взял и тогда все, каюк, "не жди меня мама, родимого сына".

– Вот это да! – в растяжку проговорил один из захмелевших мужиков за столом, – так со Стоцкого причитается не меньше литры за моральный ущерб!

– Нет, мы с ним уже весь моральный ущерб компенсировали, откушали спиртного изрядно, да у меня к нему никаких претензий и не было, он не виноват, а командованию мы про этотинцидент докладывать не стали, нам бы хуже было, еще бы нашли за что наказать всех.

– Ну давайте, мужики, выпьем "за нее – за удачу и за жизнь, – поднял Панков кружку, зажатую в могучей ладони.

До желанной койки Стоцкий добрался только поздно ночью и сразу провалился в глубокий без сновидений сон.

Весь следующий день прошел в подготовительных хлопотах. К КаМАЗу претензий не было – после заправки он снова готов был ехать хоть на край света. Однако с КрАЗом былопосложнее. Водитель Шубуев вроде бы его починил, но не совсем. Машина кое-как заводилась, чадила черным дизельным выхлопом, фыркала и двигалась рывками. Главная бедапроявилась когда Стоцкий с Шубуевым выгнали "крокодила" для испытаний на прямую дорогу вдоль взлетки. Разогнать машину свыше 50 км/час они не смогли ни с первой, ни с двадцатьпервой попытки. Двигатель свирепо ревел, трясся как в лихорадке, грозя развалиться или взорваться, но достичь хотя бы 60 км/час на этой "бурбухайке" было невозможно как на лошадипреодолеть звуковой барьер. Вскрытие больного агрегата в автопарке и проверка своими силами всех систем ничего не дали. Наспех собранный консилиум местных спецов не смогвынести определенного диагноза, все знатоки сыпали умными техническими терминами, чесали затылки, разводили руками. Способы лечения предлагались самые разные: от испытаннойвоенной кувалдочки до замены половины двигателя. В итоге самый старый опытный прапорщик-технарь выразил общее мнение: "Задолбал ты уже всех своим КрАЗом, старлей! 50 едет,вот и хватит тебе, чтоб до части доехать. Там разберетесь, что к чему, а то сейчас накрутишь, так он тебе и 30-ти не выдаст!".

Тем временем на инструктаж выезжающих колонн в комендатуру Стоцкий в этот день безнадежно опоздал. Назавтра пролазив полдня по внутренностям стального монстра и не найдяничего утешительного, Игорь вовремя бросил это грязное дело и точно в назначенный час вместе со своими водителями Иващенко и Шубуевым был на инструктаже в небольшом сарае сгордым названием "Военная комендатура". Внутри было тесно – негде яблоку упасть. Темноволосый, с аккуратными усиками, в наглаженном ХБ кителе майор водил указкой по висевшей настене большой карте. Хриплым голосом он рассказывал о том, что духи опять распоясались и за последнее время напали на три колонны, причем последнюю с КаМАЗами,топливозаправщиками-"наливниками" сожгли почти полностью. Предупреждал он и о минах на обочинах, и о строжайшей дисциплине движения, скорости, дистанции, и о многомдругом, что поможет на боевой дороге сберечь грузы, технику, спасти жизнь.

Осоловевший от спертого воздуха и монотонной речи народ заметно оживился, когда помощник коменданта перестал читать нотации и перешел к формированию колонн для выезда изгарнизона. Собственно большие колонны из тех, что постоянно мотали одни и те же маршруты и так были сформированы, а вот мелкие группки машин типа экипажей Стоцкогопредстояло втиснуть в чью-то колонну под крыло походной техпомощи и боевого охранения. Вот тут-то Стоцкого и ждала закавыка. Взять в колонну на Кабул, по пути к которому лежалжеланный Чарикарский гарнизон, все соглашались только Ка-МАЗ. От КрАЗа все отмахивались как от зачумленного. "Мы едем быстро, нафига нам с вашим крокодилом-тихоходоммучиться!" – примерно так отшивали Стоцкого старшие колонн. В общем, внедриться к кому-нибудь в колонну с первого раза Игорю не удалось и несолоно хлебавши они вернулись насклад. Улыбался только Шубуев, радуясь возможности провести еще один вечер с друзьями-земляками. Та же история повторилась на инструктаже и на следующий день, и на третий, и начетвертый дни. Весь текст инструктажа Стоц-кий и оба его водителя уже выучили наизусть, в комендатуре их стали принимать как своих, а одна из колонн за это время успела съездить вКабул, вернуться и снова готовилась к выезду. И лишь только на пятый день, после того как Стоцкий крепко поругался с помощником коменданта, КаМАЗ и КрАЗ удалось втиснуть вколонну КаМАЗов-наливников, везущих в цистернах топливо в Кабул. Утомленный осточертевшими ежедневными инструктажами, Стоцкий готов был бежать в родной гарнизон хотьпешком, ведь там его уже вполне мог ждать заменщик. Бойцам тоже уже порядком надоели команды "Едем", "Отставить", поэтому остаток вечера все собирались в приподнятом настроении.