7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет - Михаил Савинов

Так кто же для нас скандинавы – основатели государства, принесшие на Русскую равнину все новое и современное, или купцы и наемники, ничем особенным себя не проявившие?

Единоличными основателями Русского государства норманны, конечно, не были. Но роль их в нашей ранней истории очень велика. Мы видим их присутствие во всех ключевых центрах Древней Руси. Они постоянно живут на Руси, участвуют в военных походах, торгуют. Они входят в состав элиты древнерусского общества – в списках русских посольств, заключавших в X веке договора с Византией, очень много убедительных скандинавских имен.

Позже, в XI–XII вв. контакты Руси и Скандинавии продолжались. В начале XI в. норманнские наемники будут принимать участие в династической войне, разгоревшейся после смерти Владимира Святого. Норвежские конунги, вынужденные по разным причинам покинуть родную страну, будут жить при дворе русских князей. Но все эти события уже выходят за рамки нашей книги.

Так что скандинав – такой же строитель древнерусского государства, как и славянин, и ничего унизительного в признании важной роли норманнов в становлении Руси нет. Русь времен ее расцвета – это славянское государство (фактически – несколько государств) с развитой славяноязычной христианской культурой.

А вот фигура основателя правящей династии Руси, скорее всего, легендарна.

Глава 2 ТАЙНА РУССКОГО КАГАНАТА

Однажды при дворе императора франков появились послы неведомого народа. Они сказали, что народ их называется «рос», а правит ими «хакан» – правитель с тюркским титулом. Существовал ли в действительности каганат русов и почему первые правители Руси назывались титулом степных властителей?

Кем бы ни был Рюрик (если он, конечно, существовал в реальности) – он пришел не на пустое место. На обширных равнинах будущей Руси уже несколько столетий обитали племена славян. Настало время познакомиться с ними поближе.

Само слово «славяне» соблазнительно произвести от «слава». Но термин «славяне» в его современном произношении появился довольно поздно. Древние славяне сами себя называли «словене», «словени» – от «слово». Словене – те, кто владеет словом, может говорить на понятном для сородичей языке. Самоназвания большинства народов мира переводятся сходным образом – «те, кто говорит».

История выхода славян на историческую арену туманна и спорна. Данные письменных источников отрывочны – ведь древнейшая истории славян начиналась на самой периферии античного мира, поэтому записи античных авторов о славянах кратки и нередко фантастичны.

Древнейший народ античных источников, который можно как-то сопоставить со славянами – это венеды. О них пишут, например, римские историки I в. нашей эры Плиний и Тацит, помещая область, населенную венедами где-то в бассейне реки Вистулы (Вислы). Но славянство венедов невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

А вот когда в сообщениях византийских писателей V–VI вв. появляются «склавины» и «анты» – это уже несомненные славяне, по крайней мере, первые из них [13] . Именно в V–VI столетиях на востоке Европы сложился славянский мир.

Это было грозное время крушения античной греко-римской цивилизации. Нашествия варваров-германцев сотрясали Западную Римскую империю, а в конце V столетия погубили ее окончательно. На евразийских просторах происходило непрерывное движение разноязыких племен – предков французов, испанцев, англичан, немцев… Степные кочевники вторгались в Европу, вынуждали народы сниматься со своих мест, самих кочевников теснили другие степные этносы. «Великое переселение народов» – под таким названием вошло в историю то время, когда славяне вышли на арену мировой истории.

Посмотрим, что известно о славянах византийским писателям....

«Племена эти, склавины и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народовластии, и оттого у них выгодные и невыгодные дела всегда ведутся сообща».

Так описывает древних славян Прокопий Кесарийский, выдающийся византийский историк и дипломат VI века. Как и большинство византийских авторов, писавших о соседних с империей народах, он не был свободен от старинных, восходящих еще ко временам «отца истории» Геродота представлений о быте «варваров». В греческой литературе было принято либо восхищаться простотой и благородством варварских нравов, либо, наоборот, обвинять «варваров» в коварстве и лживости. Славяне тоже не избежали таких оценок. Однако, если сделать поправку на эти стереотипные описания, в сочинениях византийцев можно увидеть важные сведения.

«Народовластие» славян у Прокопия Кесарийского отражает сущность древнеславянского общества. Многое из того, что мы можем проследить по византийским сочинениям, сохранялось и позже, уже в древнерусскую эпоху. Посмотрим, каким это общество было.

По свидетельству Прокопия, славяне жили небольшими поселениями, которые к тому же постоянно перемещались с места на место:

...

«А живут они в жалких хижинах, располагаясь далеко друг от друга, и каждый меняет, насколько можно часто место поселения».

Археология подтверждает, что славяне VI–VIII вв. находились в непрерывном движении. Отдельные группы славян могли перемещаться в разных направлениях, но основным направлением движения славянских поселенцев было северо-восточное. В дальнейшем именно в этом направлении пойдет древнерусская колонизация – на Верхнюю Волгу, в Заонежье и, в конечном счете, за Уральские горы.

Конечно, Прокопия Кесарийского интересовало и военное дело славян:

...

«Вступая же в битву, большинство идет на врага пешими, имея небольшие щиты и копья в руках, панциря же никогда на себя не надевают, некоторые же не имеют на себе ни хитона, ни грубого плаща, но, приспособив только штаны, прикрывающие срамные части тела, так и вступают в схватку с врагами».

Другое важное для нас ранневизантийское сочинение называется «Стратегикон». Этот трактат о военном искусстве принадлежит перу императора Маврикия, правившего в 582–602 гг. Маврикий тоже описывал склавинов и антов:

...

«Пребывающих у них в плену они не держат в рабстве неопределенное время, как остальные племена, но, определив для них точный срок, предоставляют на их усмотрение: либо они пожелают вернуться домой за некий выкуп, либо останутся там как свободные люди и друзья».

Итак, в славянском обществе было хорошо известно рабство в его древнейшей форме – когда рабами становились военнопленные. В русских летописях и древних законах такой раб-пленник назывался «челядин». Захват челяди – всегда одна из главных целей древних межплеменных войн.

В античном мире – в древнегреческих государствах, в Римской империи – число рабов было огромным. Десятки и сотни рабов могли быть задействованы в больших мастерских или сельских поместьях. В архаических обществах, к которым относятся, например, Древняя Русь и Скандинавия, рабство имело иную природу. Рабов-пленных никогда не было много. Дистанция между рабом и его господином была не так велика – раб жил тут же, рядом, в доме хозяина, мог выполнять какие-то особые поручения, мог оказать хозяину важную услугу и быть за это освобожденным, а в некоторых случаях мог даже иметь собственное оружие.

В то же время раб оставался рабом – его можно было продать, купить, обменять, в случае убийства раба за него не платилась вира (крупная материальная компенсация за убийство свободного человека), хотя стоимость его убийца должен был возместить. Раб был такой же частью имущества свободного человека, как, например, домашний скот. Рабы были важным товаром Руси IX–X веков. Другой целью межплеменной войны была дань – материальная контрибуция, которую взимали победители с побежденных. Дань – древнейшая форма эксплуатации одним народом другого, более слабого. Дань могла быть разовой (победили и ограбили), а могла быть и регулярной, в этом случае она исчислялась определенным образом и единицей обложения было домохозяйство. В этом случае устанавливался ее точный размер, а обе стороны приобретали определенные права и обязанности – получатели дани должны были защищать плательщиков от других врагов, а плательщики, в свою очередь, участвовать в военных предприятиях получателей. О древнерусских данях у нас еще будет впереди подробный разговор, а пока вернемся к сочинению императора Маврикия.

...

«Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном строю не стремятся, ни показаться в местах открытых и ровных не желают…»

Будучи государственным деятелем, Маврикий, конечно, описал наиболее приемлемый, с его точки зрения, вариант установления отношений со славянами:

...

«Поскольку у них много вождей и они не согласны друг с другом, нелишне некоторых из них прибрать к рукам с помощью речей или даров, в особенности тех, которые ближе к границам, а на других нападать, дабы враждебность ко всем не привела бы к их объединению или монархии».