Ненужный мальчик - Пьер Немур

– Это ужасно, – шепчет она. – Ты такой красивый, такой милый…

Вначале он реагирует довольно странно: подается назад, как будто молодая женщина хотела его ударить. Но она продолжает гладить его волосы со словами: «Ты такой красивый, такой милый». И он смягчается:

– Ты тоже ничего. В Сен-Блез все так считают. Она удивляется:

– Вы разговариваете обо мне?

– Еще бы… На переменке. С мальчишками. Знаешь, те, которые постарше, хотели бы быть

малышами, чтобы целовать тебя утром. Тебя считают красивой, вот.

Она смеется, стараясь скрыть волнение. Мари-Клод Жанвье, незамужняя молодая женщина, вызывает восхищение у детишек… А у нее мог бы быть ребенок того же возраста, что Фабиен…

Внизу опять хлопает дверь. На лестнице раздаются шаги. Мари-Клод поднимается, поправляет волосы, глядя в зеркало гардероба. Слышно, как в замке поворачивается ключ.

– Я принесла жратву, – объявляет появившееся в дверях существо.

Глава VII

В 11 часов утра пришлось перекрыть движение на улице Верже, заполненной машинами радио и телевидения, осажденной журналистами. Много полицейских: регулировщики, инспектора уголовного розыска, сотрудники комиссара Кро…

В доме №45, в квартире на четвертом этаже, доктор Лефевр, выведенный из себя звонками журналистов и разных неуравновешенных личностей, которые всегда объявляются в подобных случаях, отключил телефон. Арлетта плачет в спальне то ли над судьбой Фабиена, то ли над своей. После поспешного возвращения Винсента Лефевра из больницы у них произошел долгий и бурный разговор. Теперь им, вероятно, нечего сказать друг другу. Доктор заполняет свой вынужденный досуг, ухаживая за Флорой, у которой нервная депрессия.

Ровно в полдень закончились переговоры между тремя телевизионными студиями, с одной стороны, и доктором Лефевром – с другой, которые велись через посредство Видалона, оставленного в квартире комиссаром Кро. Иль-де-Франс записывает интервью, которое будет передано по всем программам. Арлетта Лефевр поспешно наводит красоту, чтобы изобразить все отчаяние и боль истерзанной горем матери и обратиться к похитителям Фабиена с патетическим призывом. Отец значительно сдержаннее, на чувствуется, как он взволнован и напряжен. Призыв заканчивается заверением, что, каковы бы ни были требования бандитов, они будут выполнены, пусть только скорее возвратят Фабиена.

Радио и телевидение неистовствуют. Такое происшествие, случившееся в половине девятого утра, редкая удача: она позволяет электронным средствам информации в выпусках новостей в 13 и 20 часов опередить завтрашние утренние газеты.

Берут интервью у Распиньяка, который характеризует Фабиена как ребенка чрезвычайно одаренного, многообещающего. Преподавателю французского тоже отведена соответствующая роль. Вовсю распространяются насчет Мари-Клод Жанвье, превратившейся в своего рода Жанну д'Арк из полицейской префектуры. Начальство говорит о ней как о полицейском с высокоразвитым чувством профессионального долга. Распиньяк же (опять он) вспоминает, как детишки школы Сен-Блез полюбили ее за те два года, что она несла свою скромную, но необходимую службу.

Вся эта информация обрушивается на затаившую дыхание Францию в тот момент, когда Рауль Фан-жен, отец Арлетты, прибывает из небольшого городка, где он живет, и присоединяется к брату Винсента Лефевра Эдуарду, приехавшему ранее.

– Нет, господин министр, в настоящий момент я не располагаю никакими данными, которые позволили бы мне ориентировать поиски в том или ином направлении. Все, кто, по нашему мнению, мог бы совершить подобное похищение, проверены…

В 16 часов комиссар Кро докладывает ситуацию министру внутренних дел на площади Бово.

– Это по меньшей мере неприятно, – сердится министр. – Раз вы не напали на след, вы вынуждены ждать, когда похитители изложат свои требования… Это очень досадно.

– Ждать нечего, потому что свои требования они уже сообщили доктору Лефевру.

– Ах, так! – недовольно восклицает министр. – Откуда вам это известно?

– Избавлю вас от подробностей, господин министр. Вот основные данные… Двое мужчин, чернокожие или в масках чернокожих, посреди улицы на глазах у всех похищают ребенка. Они подъехали на украденной машине. Об этой краясе нам сообщил советник посольства Руанды в 11 часов. Незадолго до этого полицейский патруль обнаружил автомобиль у ворот Дофин, в нескольких сотнях метров от дома упомянутого дипломата. На улице Монсо среди свидетелей похищения находится соучастник, который сразу же звонит хирургу в больницу, сообщает о происшедшем, называет ему сумму выкупа и условия его передачи. Таким образом, у бандитов в принципе нет больше нужды звонить, и прослушивание телефона Лефевра ничего не дает.

– Вы уверены в том, что говорите? – спрашивает министр.

– Да, – подтверждает полицейский.: – Когда я вышел от Лефевров, у меня было смутное подозрение, что он что-то скрывает. Я уверился в этом, когда мы узнали, что ему позвонили в больницу по поводу сына в 8 часов 35 минут.

– Разумеется, что ему сказали, неизвестно?

– Конечно, нет. Телефонистка соединила его, и у нее не было никаких причин слушать разговор. Все, что мы знаем, – это то, что голос был женский.

– В любом случае, – заявляет министр, – это дело надо закончить как можно скорее. В наши дни мнение о полиции не слишком высокое, и со всей этой шумихой, которую устраивают радио и телевидение…

– Не говоря уже о завтрашних газетах, господин министр. Но этот ажиотаж входит в намерения похитителей. Это – прямое давление на семью ребенка, а также способ нас нейтрализовать. Вся страна внимательно следит за нами.

– Вот именно. Что вы собираетесь делать? Паскаль Кро отвечает не сразу. В сущности, ему не очень хочется раскрывать свои карты перед министром. Но в том-то и дело, что министр есть министр.

– Если я прямо скажу доктору Лефевру, что он солгал, и попрошу назвать сумму выкупа, он откажется отвечать, и это естественно. Все в таких случаях' поступают одинаково.

– Да, но вам известна позиция правительства: любыми способами помешать выплате выкупа в подобных ситуациях.

– Я знаю. И выбора у меня нет. Я незаметно установлю тщательное наблюдение за доктором Лефевром и всеми, кто, вступая с ним в контакт, мог бы служить посредником для того, чтобы передать деньги. Как, например, его тесть, приехавший из Дре, или его брат, живущий в Париже.

Теперь наступил черед министра задуматься.

– Знаете, – говорит он, – в этой истории меня удивляет, что выбор пал на простого врача. Ведь хватает миллиардеров…

– И я об этом думаю, господин министр, – подхватывает Паскаль Кро. – Вот почему я параллельно веду тщательное расследование жизни его и его близких. Уже изучены его доходы. Уж не говоря о том, что он наверняка утаивает половину от налоговых инспекторов, доктор хорошо зарабатывает. Частная, богатая клиентура, гонорар устанавливает сам…