Мила Рудик и тайна шестого адепта - Алека Вольских

— Вирт, ты… — Мила помедлила, но все же спросила: — Сестра Буффонади, София… Ты ведь любил ее, да?

Лицо Вирта на миг застыло. Потом угольки его глаз потеплели.

— Ты иногда чересчур любознательна, — мягко произнес он, скрыв улыбку в уголках губ.

Мила смутилась, одновременно удивившись самой себе — как ей вообще хватило смелости задать ему такой вопрос?

— Извини.

Вирт улыбнулся.

— Просто…

— Понимаю, — сказал он. — Почему она выбрала его, да?

Мила кивнула. Вирт, задумчиво вздохнув, опустил глаза на столешницу.

— Я опоздал, — спокойно пожал плечами он. — Из-за слепоты она была неопытна, совсем мало знала о жизни и людях. Я боялся напугать ее своими признаниями, ведь она во мне видела друга, которому доверяла. А после предсказания, сделанного ею для Тераса Квита, было уже поздно — она решила следовать тому, что считала своей судьбой.

Мила пытливо заглядывала в лицо Вирта, пытаясь разгадать, о чем он думает.

— Ты… до сих пор ее любишь?

На лице Вирта возникла слабая улыбка.

— Прошло девятнадцать лет. Ты думаешь, это возможно?

Мила озадаченно моргнула, не понимая, задает ли он этот вопрос ей или самому себе.

— Время стирает из памяти лица тех, кто остался в прошлом, — сказал Вирт; он склонил голову и посмотрел на Милу так странно, что ей почудилось в его взгляде сочувствие. — Ты ведь и сама это уже поняла, правда?

Она нахмурилась — внутри что-то тревожно екнуло, и это ощущение ей совсем не понравилось.

— Это грустно, — добавил Вирт. — Иногда это больно.

Уже понимая, что же именно так встревожило ее, Мила внутренне сжалась.

— Но это данность, — заключил Вирт. — С ней просто нужно смириться.

Он встал из-за стола и снял со спинки своего стула пиджак, но надевать его не стал — держа одной рукой, забросил через плечо себе на спину. Потом подошел к креслу, где сидела Мила.

— Пойдем. Тебе, наверное, нужно возвращаться в Плутиху, а у меня заседание суда в Менгире. Часть пути можем составить друг другу компанию.

Мила вздохнула и подняла голову, чтобы посмотреть на Вирта. С его молодого лица на нее смотрели такие же проницательные глаза, какие она видела только у Велемира — глаза того, кто прожил много десятилетий и потому человеческие души для него уже давно не загадка.

— Знаешь, это нечестно, — насупившись, недовольно сказала она ему.

Брови Вирта озадаченно вскинулись.

— Это сбивает с толку, — пожаловалась Мила. — Твой возраст. Ты ведешь себя так, как будто старше меня всего лишь лет на пять, выглядишь еще моложе, а потом вдруг говоришь такое… и получается, что ты видишь меня насквозь, как Велемир. Это нечестно.

Вирт тихо рассмеялся.

— Но разве я тебя не предупреждал еще в день нашего знакомства, что нельзя верить внешности эльфов, потому что она обманчива? Тебе не в чем меня упрекнуть.

— Не в чем, — согласилась Мила, вставая с кресла.

Вдвоем они вышли из конторы «Титул и Нобиль» и, покинув улицу Акаций, направились в сторону Менгира. По дороге Вирт захотел мороженого и купил им обоим по эскимо в шоколаде. Обнаружив в нем настоящего сладкоежку, Мила в очередной раз усомнилась в его возрасте. Нет, все-таки эльфы до сих пор оставались для нее загадкой.

У Менгира Мила рассталась с Виртом и поспешила на станцию, от которой отъезжали дилижансы на Плутиху.

К вечеру вернулся в Плутиху и Ромка. Во время ужина он рассказывал Миле, как поживает их бывший однокашник Костя Мамонт.

Костя учился в одном из столичных вузов на финансиста. Жить вдали от родителей, почти самостоятельно, Косте нравилось, да и учеба шла у него хорошо. Его огорчало только то, что теперь он совсем редко виделся с Иларием — они были лучшими друзьями на протяжении долгих лет. А еще у Кости появилась девушка, но так как к миру магии она никакого отношения не имела, он не знал, как рассказать ей о себе, и очень переживал по этому поводу. Ромка посоветовал ему пока ничего не рассказывать вообще, мол, с такими вещами лучше не спешить.

После встречи с Виртом, убедившись, что Мила не собирается держать его в стороне от всего, что связано с дневником Тераса, Ромка успокоился и решил все-таки вернуться до окончания каникул во Внешний мир. Однако не забыл предупредить Милу, чтобы она сразу же сообщила ему, если вдруг наметится что-то важное.

После ужина Мила отправилась к себе в комнату. Она сразу же залезла в кровать, но спать ложиться не спешила. Подложив себе под спину подушку, Мила откинулась на нее и достала из верхнего ящика стола тетрадь с вензелем «ТК» на обложке — дневник Тераса. Она решила, что ей нужно начать чтение дневника сначала, но в этот раз читать внимательно, вдумываясь в каждое предложение. Только так у нее есть шансы разгадать загаданные Терасом загадки.

На авантитуле, который предшествовал разлинованным страницам тетради, была сделана короткая запись:

«Своим главным врагом я считаю Лукоя Воранта… Это он и никто другой стал причиной моего предательства».

Выглядело так, словно эти строки появились намного позже первых записей дневника: чернила были темнее, а почерк Тераса казался более уверенным и резким.

Мила перевела взгляд на первую разлинованную страницу. Начальные записи были проникнуты холодной ненавистью, объектом которой был Лукой. Ни к Гурию, ни к его сестре Лизе Мартьян Терас не испытывал такого сильного и всепоглощающего чувства. Терас считал, что Лукой по каким-то причинам всегда относился к нему с неприязнью и никогда не упускал случая унизить его или посмеяться над ним. По мнению Тераса, близнецы Мартьян не напали бы на него по собственной инициативе — они всего лишь шли на поводу у Лукоя. Он был лидером в их компании, и Гурий с Лизой всегда слушались его и подражали ему. В одной из записей Терас четко обозначил свою цель — отомстить Лукою за свое уродство, за искалеченную жизнь, лишенную будущего. Там же он отмечал, что сделать это будет непросто, потому что его враг во много раз сильнее его самого.

Мила перевернула страницу, читая дальше:

«Я всегда подозревал, что ключ к разгадке необычайной силы Лукоя в истории его рода. Кем был первый князь Ворант? Почему это имя всегда было окружено плотной завесой тайны? Правдива ли легенда Проклятого замка — родового гнезда Ворантов? За годы учебы в Думгроте я ни разу не слышал, чтобы кто-то хоть что-нибудь рассказывал о родителях Лукоя. Никто и никогда не видел их. Я почти уверен, что даже близнецам Мартьян, хоть они и ближе остальных к Лукою, известно о его семье немногое. Все, что мне удалось узнать, получив разрешение на посещение Архива, это то, что в Думгроте периодически учились потомки княжеского рода Ворантов. Среди них не было ни одной девочки, только юноши. Но самое примечательное, что все они были очень слабы в магии. Несколько поколений болезненных, неодаренных, скрытных юношей — вот что на протяжении столетий представлял собой род Ворантов».

Мила подумала, что сейчас, если бы у нее была возможность ответить Терасу, она сказала бы, что легенда о Проклятом замке не лгала — еще пять лет назад он действительно существовал. Но если тот замок и хранил какие-то секреты рода Ворантов, то все они были похоронены под толщью озерной воды — своими глазами Мила видела, как замок разрушился до основания и утонул. В тот день, возвращая Чашу Лунного Света, она едва не погибла от руки Многолика. Ее спасла Черная Метка — она отбросила заклинание Многолика в него. Однако год спустя оказалось, что он в тот день тоже выжил…

Мила отогнала от себя давние воспоминания и продолжила чтение:

«Поиски в библиотеке Думгрота и читальном зале Золотого глаза дали совсем немного. Если попытаться упорядочить те крохи, что мне удалось собрать из разных источников, то получается такая картина… Несколько сотен лет назад первый князь Ворант объявил войну трем правителям Таврики. Война длилась семь лет и закончилась поражением князя. Нигде не упоминаются причины войны. Почему основатель рода Ворантов решил восстать против Владык того времени? К какой цели он стремился? Но больше всего меня интересует другое — как мог один маг на равных сражаться с тремя самыми могущественными колдунами Таврики? Целых семь лет! И вновь я возвращаюсь к вопросу — откуда появился первый князь Ворант? Кем он был? Из каких краев он принес свое могущество? Неужели правда окончательно похоронена с теми, кто жил в то время? Почему, пытаясь узнать о князе Воранте, я все время натыкаюсь на глухую стену? Ощущение, что я в тупике, который никуда не ведет».

Мила прочла еще несколько страниц. Она остановилась, когда почувствовала, что засыпает. Прочитанные ею записи были проникнуты бесплодными метаниями Тераса. Довольно долго он искал ответы, но не находил их. Многое, о чем писал на первых страницах Терас, Миле уже было известно — к примеру, история о семилетней войне князя Воранта. Понимая, что самое важное впереди, Мила все-таки отложила дневник на стол. Лучше она вернется к нему на свежую голову.