Время сирот - Николай Побережник

– Спасибо.

– И вот что, не принято здесь, в этом районе города, вот так носить оружие, – жандарм кивнул на открытую кобуру с торчащей рукоятью револьвера, – понимаешь?

– Так есть, понимаю.

– Вот и молодец, свободен.

Кинт снова кивнул, и быстрым шагом пошел к стоянке, где сидя на четырех низких лавках рядом с десятком повозок, играли в кости возницы, хохоча время от времени. Кинт договорился с одним из них, и спустя сорок минут, расставшись с четырьмя медяками, выпрыгнул у арки дома тетушки Милы.

Повозка, на которой уезжала хозяйка, стояла во дворе, из окон доносился смех и звон посуды. Старик Итар стоял прислонившись к стене дома у входа в цоколь и курил трубку, завидев Кинта он покачал головой и сказал:

– Не стоит так поздно возвращаться… и ужин остыл давно.

– Да я заблудился немного.

– Заблудился он… воткнут чего в бок в темном углу, вон хотя бы за сапоги, и револьвер вынуть не успеешь. Тут по ночам в пригороде всякое случается… есть то будешь?

– Конечно.

– Ну проходи тогда, – кивнул Итар на лестницу в цоколь, – пригибайся, дверь низкая.

Комнатушка маленькая – одно окошко под потолком, кровать в углу, стол, лавка и пара полок… зато есть печь, точнее котел отопления, выпирающий топкой немного в комнату, ну и ящик с углем, да стопка поленьев.

– Зимой тут конечно погрязнее, – Итар поковырял кочергой в топке и подбросил дров, – до осени топить не надо будет, на днях стену побелю и будет совсем чисто.

– Значит вы тут и за печника?

– Да за кого только я тут не прихожусь, и истопник, и конюх и прибраться в комнатах, но я не жалуюсь, грех жаловаться-то, – Итар поставил на топку чайник и небольшую кастрюльку с тушеным мясом и овощами, – я же ведь за пять лет нищенствования натерпелся, а Мила пожалела, работаю вот пока силы есть, даже откладываю кое-какие монеты… постояльцы бывает хорошие чаевые дают.

– Простите, а до того как вы стали нищим?

– А до того у меня на северной окраине дом был, да мастерская скорняжная, жена то уже десять лет как померла а детей не было у нас… а потом рядом гостиницу построили, потому как недалеко торговая гильдия, ну и обозы все да караваны по нашей улице, да и вокзал рядом… вот, – тяжело вздохнул Итар, – пришли люди от Арка, есть тут у нас такой, вся чернь да злодеи местные под ним, предложили продать дом, мастерскую, видите ли, им постоялый двор и кабак захотелось в моем доме устроить…

– И?

– Так дали бы цену соответствующую, может и продал бы, после смерти жены зачем мне одному и мастерская и дом, ну переехал бы в мастерскую, благо ее еще отец построил и в ней жить можно… так они же все хотели у меня забрать и причем за совсем маленькие деньги.

– А вы?

– А я не продал конечно… а потом началось, раз побили, два побили, мастерскую сожгли, а с ней еще и соседский дом, да еще каких-то жандармов прислали ко мне, а те меня в поджоге обвинили, и судом грозились… а потом еще из тайной жандармерии пришли и объявили меня шпионом… В общем бумаги на дом я в тюрьме подписывал, а как подписал, так пинка под зад и на улицу… эх, лучше бы продал за столько за сколько предлагали.

– Но это же не правильно!

– Эх-хе-хе, в мире столько не правильного сынок, что мое не правильное такая мелочь… хоть живой остался и на свободе. Вот так я и оказался в попрошайках…

– Все равно не правильно! А суд, а жандармерия?

– Нет сынок, я если иду по улице, а навстречу жандармы, так я на другую сторону дороги лучше перейду, мне жить-то может всего ничего осталось. Да ладно, чего уж про меня, я смирился, – Итар выложил из кастрюльки на тарелку подогретый ужин и пододвинул к Кишу, – ешь.

– Спасибо, – с аппетитом поужинав, Кинт допил чай и спросил, – я завтра на рынок еще хочу сходить, вы скажите что купить.

– Овощей купи и крупы, остальным Мила поделится, она добрая… а вот сынок ее старший – дьявол, никого не любит, никакого уважения ни к кому… словно не ее это сын.

– Я заметил.

– Ты держись подальше от него, злости в нем на сотню гиен и еще вокруг себя шайку таких же собрал… да ты носом уже клюешь, иди, ложись спать.

Кинт проснулся рано, гудки доносящиеся со стороны порта и со стороны промышленного района, говорили о том, что пригород столицы уже проснулся. Кинт встал и заправил кровать, немного размялся и подтянулся на балке пару десятков раз, обхватив ее руками. Затем быстро умылся и расхаживая в исподнем по комнате стал готовить себе завтрак. Позавтракав парой вареных яиц, быстро оделся, нацепив пояс с кобурой под камзол, во избежание недоразумений, он направился к выходу, прихватив монет из кошеля, но у двери замер, пару секунд поразмышлял, достал из ранца рекомендации наставников и грамоту об окончании школы сирот, аккуратно сложил их и убрал во внутренний карман камзола. Двуосная повозка так и стояла во дворе, Итар уже возился в конюшне, а постояльцы и хозяева дома еще спали. Поприветствовав Итара рукой, Кинт бодро зашагал в сторону центра, уж очень хотелось посетить театр. Но в такую рань естественно, светские заведения не открываются и погрустив пару минут у колонн красивого здания, расположенного в двух кварталах от ратуши, Кинт медленно направился к рынку, по пути разглядывая фасады, памятники и фонтан на площади.

А на рынке уже кипела жизнь, торговцы открывали свои лавки, покупатели уже прохаживались в продуктовых рядах, приобретая свежие молочные продукты и выпечку. Внимание Кинта привлекла вывеска на небольшом деревянном здании с высоким цоколем в самом центре рынка – «Инженер Бакат, ремонт и продажа механизмов и деталей».

– Вот это интересно, почти так же интересно как театр, – вслух сказал Кинт и направился к мастерской. Дверь была закрыта, Кинт еще раз подергал ее за ручку.

– И что же такому молодому человеку и в такой ранний час приспичило в мастерской старого Баката, – раздался голос позади.

– Посмотреть, мне просто интересно, – развернулся Кинт, – доброе утро.

Перед ним стоял низкого роста старичок, в широких штанах заправленных в сапоги, жилетка из грубой и толстой ткани в некоторых местах с пятнами масла, была одета поверх пестрой рубахи, седые бородка и усы, узкое лицо, а мощные и с меняющейся фокусировкой окуляры «смотрели» на Кинта.

– Забавно, – старик переместил на лоб окуляры, поморгав пар раз, – и что ж вам тут интересно молодой человек?

– А все.

– Ну в таком случае подержите, – старик протянул Кишу деревянный ящик который оказался очень тяжелым, – а я дверь отомкну. Ну вот, проходите, а ящик туда поставьте.

Помещение мастерской находилось в цокольном этаже, и изнутри оказавшееся больше чем снаружи. Оно было разделено на две части – в первой от входа половине прилавки вдоль стен и два больших стола, заваленных деталями и запчастями, во второй половине отделенной невысокой стойкой была собственно сама мастерская с верстаками, станками с ременным приводом от вала, закрепленного под потолком. В углу небольшой паровой агрегат и рядом ящик с углем, который пополнялся через окошко на улицу из которого свисал желоб.

– По глазам вижу, что вам тут у меня нравится, – одевая длинный фартук, улыбнулся старик.

– Да, – продолжая осматриваться ответил Кинт, а потом добавил немного стесняясь, – скажите… может, вам работник нужен?

– Работник? – старик зашел за стойку и облокотился на неё, – работник нужен вообще-то, но именно работник, а не ученик.

– Вот, – Кинт выложил из кармана на стойку свои документы, – посмотрите пожалуйста.

– Забавно… интересно… – старик взял бумаги и передвинулся ближе к окну, затем напялил на нос окуляры и подкрутив фокусировку начал читать, – угу, Кинт Акан, забавно… о, интересная рекомендация, хм… и оценки весьма не дурны… что ж, очень хорошо.

У Кинта все замерло внутри, он уже был готов приступить к работе прямо сейчас…

– А знаете, Кинт Акан, я возьму вас! Мне почему-то кажется, что мы сработаемся, – улыбнулся старик, поднял окуляры и протянул Кишу его бумаги, – но сначала, сами понимаете, много платить не буду, присмотрюсь к вам… Девять кестов серебром в неделю, на первое время… устраивает?

Кинт прикинул, сколько и как на эти деньги можно питаться в портовой харчевне и ответил:

– Устраивает конечно!

– Вот и хорошо, сегодня мастерская работать не будет, я сейчас быстро доделаю кое-что, а потом мне надо в ратушу, еще в цеха проехать, день то уже спланирован, – развел руками Бакат, – так что завтра приходите в это же время и приступите к работе.

– Спасибо, договорились, – Кинт убрал документы в карман.

– Всего доброго Кинт Акан, и не опаздывайте… и скажите, вам дали второе имя в честь нашего терратоса?

– Всем в школе сирот дают второе имя в честь терратоса. В самом начале, когда ежедневно прибывало много сирот, многие были в том возрасте, что не могли назвать имена своих родителей… только мама… папа…