Замуж с осложнениями - 3 - Юлия Жукова

       Я слегка задумываюсь о вечном, когда чувствую, что меня саму кто-то трогает за волосы. Оказывается это матушка.

       — Забавные у тебя кудряшки, — улыбается она, поглаживая меня по загривку. — Какое счастье Азамату перепало всё-таки!

       — Да он сам счастье, — пожимаю плечами.

       Счастье является нам в камуфляже и кликает парней: Тирбиша на службу, а Бойонбота помогать с лодкой. Азамат, как и обещал, сделал рядом с лестницей к воде эскалатор, так что я тоже с ними спускаюсь ручкой помахать. Плавать меня совершенно не тянет. Азамат вытягивает лодку из пещеры-сарая при помощи сложной верёвочной конструкции, и пока Бойонбот её придерживает, погружает туда матушку.

       — Я и сама могу на борт-то шагнуть!

       — Знаю, но так ведь быстрее, — Азамат подмигивает.

       Потом они с Бойонботом тоже грузятся в лодку и не торопясь отчаливают. Я, как и собиралась, машу вслед и поднимаюсь на эскалаторе обратно к террасе.

       Там меня встречает немного растерянный Тирбиш.

       — Тут какой-то горец заходил, вас спрашивал, вот только что!

       — Какой ещё горец? — моргаю. Я не знаю никаких горцев.

       — Молодой такой парень... Да вот только что за угол свернул! Сейчас я его окликну.

       Тирбиш срывается с места, обегает террасу и дом, что-то кричит. Тишина. Он кричит ещё раз. Потом возвращается.

       — Не знаю, куда делся. Вот только-только вы отошли, тут он приходит. Паренёк меня младше, наверное. Красивый такой, для горца даже странно.

       — А как ты определил, что он горец?

       — Ну как же, у него волосы такие... — Тирбиш прищёлкивает пальцами, подыскивая слово. — Ну как ржавые. И на лице пятнышки мелкие. Такие только у северных горцев бывают.

       — Рыжий, что ли? — уточняю. Никогда не видела рыжих муданжцев.

       — Можно и так сказать, — кивает Тирбиш. Видимо у них в языке нет специального слова для обозначения этого цвета волос. Неудивительно, впрочем, если все одинаковые... ну или почти все. — А вы точно никого такого не знаете?

       — Точно, — категорически киваю я. — Я бы запомнила.

       — Странно, он вёл себя так, как будто вы хорошо знакомы.

       — То есть?!

       — Ну, попросил с завтрашнего улова на его долю тоже рыбки приготовить.

       Я хлопаю глазами так громко, что птицы на соседних деревьях затыкаются.

       — Рыбки?.. А откуда он мог узнать, что они на рыбалку собрались?

       — Вот и я удивился, — пожимает плечами Тирбиш.

       Я нервно проверяю, всё ли в порядке с ребёнком. Он сопит и в гробу видал галлюцинации под столом вместе с загадочными горцами.

       — К Алэку он не подходил, — авторитетно заверяет Тирбиш. — Даже на террасу не поднимался, только подошёл, вон там стоял.

       Не то чтобы мне было сильно интересно, где он стоял, но я всё-таки подхожу поглядеть. Солнце перевалило за полдень, и на этой стороне террасы сейчас локальный ад, тени никакой, только на перилах чуть-чуть, и то непонятно, что её отбрасывает.

       Я застываю. С усилием закрываю рот, пожимаю плечами и отхожу от перил с по возможности беспечным видом.

       — Ну, если он завтра придёт за своей рыбой, тогда и разберёмся.

       Я не знаю, как Тирбиш отреагирует на визит Ирлика.

       Наши рыбаки возвращаются очень довольные. Матушка у нас большой фанат водных пространств, если завтра рыбалка хорошо пройдёт, глядишь, и правда к нам переселится. Ребёнок как раз проснулся, напитался и потребовал общения, и матушка тут же откликнулась на призыв. Нет, мне серьёзно кажется, что я могу не принимать никакого участия во взращивании этого дитяти.

       А пока пользуюсь случаем и отвожу супруга в сторонку.

       — Слушай, Азамат, тут походу Ирлик в гости заходил.

       — Когда? — хмурится он.

       — Да вот пока я вас провожала. Сказал Тирбишу, чтобы на его долю рыбы наготовили.

       — И Тирбиш не окочурился и не стал заикой? — Азамат поднимает бровь. — Он, конечно, спокойный парень, но вот так невозмутимо поговорить с богом...

       — А он не понял, кто это был. Он мне его описал, а потом я тень заметила.

       — Что, хочешь сказать, Ирлик-хона можно не узнать? — Азамат щурится в неверии.

       — Можно, — киваю. — Помнишь, я рассказывала, как он совсем человекоподобную форму принял? Тирбиш сказал, мол, горец какой-то заходил, рыжий. Ну а кто может с такой просьбой к нам тут зайти, спросить меня, а потом исчезнуть на ровном месте? Тем более, Бойонбот утром в кухне видел какого-то рыжего зверька.

       — М-да-а, — Азамат чешет подбородок. — Вообще, логично. Ирлик-хон ведь огненный бог, он воды боится, так что рыбу сам поймать не может. Ну ладно, угостим его, это не штука. Я, правда, думал попросить тебя сделать такие смешные рулетики, как ты делала пару месяцев назад, но на столько народа это долго, наверное...

       — А я вас всех научу, вместе будем крутить, получится быстро, — предлагаю я. — Только ты рыбу разделай, хорошо? А то я всё ещё нервничаю, когда её вижу. Я, конечно, работаю над собой, но...

       — Разделаю и закопчу, не беспокойся.

       — Ну тогда всё отлично, — улыбаюсь.

       — Надо будет только немного в доме прибраться, — Азамат оглядывает валяющиеся ровным слоем по террасе детские вещи.

       — Азамат-хян! — окликает его матушка. — Пойдём, куда вы там мои сумки отнесли, я же тебе сорочек нашила!

Глава 3.

             Наши мореплаватели привезли море рыбы. Уж казалось бы, живу тут почти год, а всё никак не привыкну к муданжским масштабам. Дома мы с друзьями иногда выбирались на какую-нибудь соседнюю планету-питомник, где можно довольно дёшево порыбачить, но то, что мы там вылавливали даже в самые удачные дни, не идёт ни в какое сравнение с муданжским изобилием. И это Азамат с матушкой на удочки ловили, потому что сетью получаются сразу промышленные количества.

       Азамат оттаскивает трепещущие мешки за скальный выступ, где у нас оборудован уличный очаг, чтобы не чадить в доме всякими дымными блюдами. Матушка, едва перекусив, семенит следом, закатывая рукава, а Тирбиш провожает её таким взглядом, что я его тоже отпускаю повозиться с рыбой. Один Бойонбот сразу после рыбалки заваливается спать. Он сегодня поздно вечером улетает в космос вместе с Алтонгирелом, а ночью ему поспать не удалось, шакалий вой мешал, и вообще всякие жуткие звуки из леса. У нас с Азаматом и у Тирбиша окна на Дол, матушка ко всяким ночным звукам привыкла в своей деревне, а Бойонбот родился на Броге и большую часть жизни провёл не на Муданге, так что звуки дикой природы на него действуют устрашающе.