Столыпинский вагон, или Тюремные приключения мэра - Николай Свистунов

За столом сидел маленький худенький черноволосый человек. Он дождался, пока я осмотрю кабинет, и как только встретил мой взгляд, сразу вскочил. Лично с Владиславом Максимовичем Зотиным мы знакомы не были.

Без пиджака, в белой рубашке с красным галстуком, он вылетел из-за стола и почти подбежал ко мне. Так же стремительно начал говорить. Он то подходил ко мне, то отходил. То засовывал руки в карманы брюк, то вынимал их и начинал жестикулировать. Было видно, что говорить он любит. От такого потока слов я растерялся.

Мне думалось, что хозяин кабинета пригласит меня для разговора за стол. Мы сядем и как цивилизованные люди станем дискутировать. Спорить, соглашаться с аргументами другого или не соглашаться. Одним словом, я ждал диалога, а получил стопроцентный монолог. Причем у самой двери.

Я честно пытался поймать хотя бы секундную паузу в его спиче, но тщетно. Прогуливаясь по ковровой дорожке, первое лицо городской парторганизации ни на мгновение не умолкало. Говорило, говорило и говорило.

Но все имеет предел. Начал уставать и Владислав Максимович. Мало что из его потока осталось у меня памяти. Наверное, он говорил то же, что обычно говорят партийные функционеры, защищая свою кормушку. О прелестях советского образа жизни. О революции. О великой войне и великой победе. О героях. И об отщепенцах, которые сдерживают мощную поступь советского народа к светлому будущему.

Как только хозяин кабинета устал и появилась возможность вставить слово, я начал этим пользоваться. Не оправдывался, а пытался спорить. Это распаляло его еще больше, и он с ожесточением начинал все сначала.

Только он успокоится, я опять ему вопрос или реплику – он снова в крик. Так продолжалось до тех пор, пока Зотину не надоело.

– Как вы можете так говорить?! – возмутился он в конце концов. – Вы же преподаватель, педагог, воспитатель человеческих душ, коммунист!

– Извините, я не коммунист.

– Как не коммунист? – опешил он. – Как не коммунист? А кто же, черт возьми, допустил вас до идеологической работы с людьми?

Он сел за свой огромный стол и замолчал. Чуть косые глаза смотрели на меня с полным непониманием.

– И не комсомолец? – спросил он со слабой надеждой в голосе.

– Да, и не комсомолец.

Когда я вернулся в родной Волжск после работы на шахте имени Стаханова, то не встал на комсомольский учет. А пять лет назад был отчислен из рядов ВЛКСМ за неуплату членских взносов.

– Вот как, – задумчиво произнес первый секретарь, – это меняет дело.

– Я думаю, у партии особой перспективы нет, – как бы продолжая дискуссию, вставил я. – Рано или поздно коммунисты разбегутся, бросив партбилеты.

Он опять взорвался.

– Да таких подонков, как ты, мы уничтожим, – взвизгнул он. – Я был, есть и умру коммунистом. Вон, вы свободны.

В приемной меня ждали. Красная, как рак, дама из общества «Знание» потащила меня в библиотеку горкома, где уже заседал какой-то совет этого самого общества. Из присутствующих мне были знакомы, да и то заочно, лишь два человека – Владимир Андреевич Шилов, главный редактор «Волжской правды», и местный поэт, ярый атеист Геннадий Гаврилович Калинкин. Меня попросили воспроизвести мою лекцию. Я довольно вяло изложил основные тезисы и быстренько свернул выступление. Мне было интересней послушать ответные речи великих местных идеологов.

Члены совета общества «Знание» говорили много, мою лекцию ругали долго. Председатель обозвал меня антисоветчиком и пообещал скорую моральную гибель. Мне стало скучно. Эти люди были намного старше меня и новые веяния в стране воспринимали по-своему, с высоты величия Октябрьской революции. Наш с ними разговор был спором глухого со слепым и не имел совершенно никакой перспективы.

Совет общества «Знание» единогласно принял решение исключить меня своих рядов. Я пытался было объяснить, что не состою в этом достопочтенном обществе, что заниматься просвещением трудовых коллективов меня командировал коллектив техникума, что лекции – всего лишь моя общественная нагрузка. Все тщетно: меня никто не слушал. Людям так было удобней. Отчитаться перед горкомом партии, умыть руки. Прозевали они меня! Просмотрели, не оценили моих возможностей.

В результате голосования из общества «Знание», наверное, впервые в истории был исключен лектор, который в общество «Знание» никогда не вступал.

Суверенитет

После исключения из общества «Знание» я с упоением окунулся в политику. Как учил нас великий вождь Владимир Ильич Ленин (так мною нелюбимый), для подготовки революции нужна своя партия. Партийное строительство я начал с поиска идейных сторонников.

Самое простое решение оказалось и самым удачным. Я дал объявление в газете «Волжская правда» о том, что в техникуме (аудитория № 44) будет проходить первое собрание неравнодушных граждан города. Какой будет реакция, честно говоря, не знал. В назначенное время собралось всего пять человек, но я им был несказанно рад. Люди пришли на разведку.

На второе собрание «неравнодушных» волжан в аудиторию № 44 пришло уже гораздо больше людей. Костяк группы составили активисты с Волжского электромеханического завода (ВЭМЗ) и филиала научно-исследовательского института бумаги (ВНИИБ) – Слава Назаров, Миша Мамонтов, Халида Кожанова, Сергей Храмцов, Валерий Афанасьев. Долго думали, как назвать наш новый коллектив, наконец определились: демократическая группа «Обновление». Собираться решили в моей аудитории. Один раз в неделю обязательный сбор и два-три раза – по желанию. Через несколько заседаний у нас уже была готова идейная платформа. Утвердили руководящий состав из пяти сопредседателей. Неформальным лидером группы стал Слава Назаров, регулировщик радиоаппаратуры ВЭМЗ, человек с высшим образованием.

Евгений Николаевич, директор техникума, был недоволен тем, что в его учреждении собираются партийные оппозиционеры. Но, слава богу, у него не хватило смелости прикрыть нашу лавочку. Сам он связываться с нами не хотел, а горком партии, видимо, уже не возражал против плюрализма мнений в отдельно взятом коллективе. После моего изгнания из общества «Знание» коммунисты про меня как бы забыли, а потому и Поляков проявлять инициативу не стал. «Горком партии ничего ему за антисоветчину не сделал, – думал, наверное, директор, – так зачем мне впрягаться в неприятности. Как бы чего не вышло».

Страна галопом неслась к крутым переменам. Горбачев решился на первые в истории современной России демократические выборы. На 4 марта 1990 года были назначены выборы Съезда народных депутатов. Зарегистрироваться кандидатом мог любой гражданин РСФСР. На выборы пошел лидер оппозиции Борис Ельцин.

Поначалу наша группа «Обновление» не стала выдвигать своего кандидата. Для успеха у нас не было ни опыта, ни денег. Мы долго дискутировали на эту тему и сошлись на том, что лучше помочь на выборах наиболее вероятному кандидату от демократических сил Марий Эл. Мы, группа «Обновление», решили не хватать звезд с неба и главным направлением борьбы избрать республиканскую и городскую власть.

Сложно ли было работать? Конечно. Административный ресурс КПСС был еще очень силен. Участники нашей группы оказались под давлением партийных структур, которые акцентировали свои усилия на лидерах. В какой-то момент мы даже решили вывести Славу Назарова из-под удара: теперь под документами группы «Обновление» стояли подписи всех пяти сопредседателей.

Правда, позже, поразмыслив, мы от этого шага отказались. Народ должен знать своих героев. В самый разгар кампании по выборам народных депутатов РСФСР мы все-таки решили зарегистрировать Славу Назарова кандидатом по Заводскому национально-территориальному избирательному округу № 114. Нам, начинающим политикам, как воздух был нужен опыт политической борьбы. А где еще его набираться, как ни на выборах? Не имея денег, выхода на СМИ, мы, конечно же, объективно не могли претендовать на победу, но у нас и цель была немного другой. Славу Назарова должна была узнать вся республика, после чего ему было бы намного легче баллотироваться в Волжске. Расчет был в этом. Наши приоритеты не изменились: во-первых, несколько мандатов в городском совете народных депутатов, во-вторых, одно место в республиканском совете. Выборы в эти органы власти были назначены на тот же день, 4 марта 1990 года.

Как и следовало ожидать, российские выборы Слава проиграл. От Марий Эл мандат народного депутата РСФСР завоевал врач республиканской больницы Сергей Федорович Горбань.

Мы не расстроились. Во-первых, Горбань был идейным союзником, он состоял в неформальной организации «Демократическая платформа в КПСС». Во-вторых, хотя от нашей группы баллотировался Назаров, мы помогали и Горбаню. В-третьих, в Волжском избирательном округе большинство голосов набрал Слава. Это нас порадовало больше всего. Горожане поддержали нашего кандидата, а значит и демократическую группу «Обновление».