Преторианец - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Взять! – орал Наккаш. – Убить кафира!
Пахлавоны, подручные депутата меджлиса, простые Дехкане – все скопом сорвались с места. Взревели моторы пары джипов «лендкрузеров». Бледные женщины высовывались из окон, причитая, охая, протягивая мужьям и братьям схороненные «Калашниковы». Потрясая оружием, кишлачники, ближники Наккаша и просто сочувствующие полезли в кузов бортового КамАЗа. Четверо или пятеро всадников проскакали на покорных пастушеских лошадях, воинственно гикая и подбрасывая старенькие винтовки. Сафари на человека началось.
Воронов гнал, срезая углы. Там, где дорога делала петлю, он ее «затягивал», пуская «уазик» скакать по траве.
– Вкругаля, значить? – поинтересовался Ярнаев, неизвестно как втиснувший свое крупногабаритное тело в закуток заднего сиденья.
– Нет, Гефестай, – подал голос Воронов, – надо… м-м… к метеостанции!
– Не доедем! – честно предупредил Гефестай. – Дороги нет! Плавали – знаем!
Лобанов не стал даже спорить. На станцию так на станцию. Долина, она как бутылка – войти и выйти можно только через горлышко. А горлышко забито пробкой – Юр-Тепе не проскочить.
– А на какую вы хотите станцию? – спросил Эдик, пригибая голову, чтобы не треснуться. – На ту, где синоптики пропали?
– Они не пропали, – пробурчал Воронов. – Они ушли…
– Куда?
– В одно место…
– Ох, финтите вы что-то!
Лобанов глянул в зеркальце заднего обзора и поймал напряженный взгляд Воронова. Дядя Терентий подмигнул ему и сказал:
– Догоняют!
– Жми на газ! – вырвалось у Тиндарида.
– Да я и так…
«Уазик» несся по травянистому склону, впереди уже завиднелся Ак-Мазар. Тут через гребень холма грузно перепрыгнули два черных джипа. Один не удержался, встал на передок и опрокинулся, плюща крышу. Так бы ему и кувыркаться до подножия, но громадный КамАЗ, подскакивая на ухабах, сослепу врезался в повалившийся «лендкрузер», как моторизованный носорог. Сыпанули искры, чуток помятый «КамАЗ» поскакал дальше, а джип отбросило и ударило о землю. И тут же снова подняло на столбе пламени – рванул бензобак.
– Один-ноль в нашу пользу! – прокричал Эдик и завопил: – Вы куда?! Там овраг!
– Знаю! – процедил Воронов. – Держись!
На долгую секунду гул подвески пропал и камешки перестали дробно бить по кузову. Горизонт опустился, покачался и вернулся на место – уазик перелетел овражек и сел с размаху, подпрыгнув на всех четырех колесах. Жалобно заскрипели амортизаторы.
А вот КамАЗ так легко не отделался. Водителю удалось притормозить перед оврагом, но он так резко развернул грузовик, что машина не удержалась и ляпнулась на борт. Мстители высыпались из кузова, как арбузы, закувыркались, покатились по склону, некоторые сорвались в овраг, а самые злые открыли бешеный огонь по удалявшемуся «уазику». Короткие и длинные очереди секли пожелтевший типчак, ложась строчками пыльных фонтанчиков.
– Только бы не в шину! – взмолился Тиндарид.
Аллах прислушался, и пули прошли мимо.
– Надо разделиться! – крикнул Гефестай и приложился темечком к раме. – Ш-шайтан! Сережка! Вы, значить, с дядей на коней и на станцию, а мы отвлечем этих!
– Правильно! – горячо поддержал Эдик.
– Отличная идея! – прокряхтел Воронов, дергая Руль. – Может, подскажешь, где нам коней взять?
– Заскочим в Ак-Мазар! – подсказал Лобанов.
Он приоткрыл дверцу и оглянулся назад. Их по-прежнему догонял джип и шестеро всадников. Вот, один откинулся на стременах, поднял винтовку и выстрелил. Со звоном разлетелось круглое боковое зеркальце.
– В Ак-Мазар! – решился Воронов. – Уговорили!
УАЗ скатился под горку и тут же взвыл, забираясь по склону в кишлак. Выскочило несколько любопытных, но выстрелы живо разогнали всех по дворам.
– Туда давай! – кричал Тиндарид, тыча пальцем. – Где конюшня!
– Да знаю я… – с натугой сказал Воронов, выворачивая руль.
Едва не встав на два колеса, «уазик» свернул к старой конюшне – длинному, приземистому сооружению. Ворота с обоих его торцов были распахнуты – конюшня проветривалась.
Терентий с ходу завел «козлика» в конюшню, нажимая на тормоза. Ни слова не говоря, Лобанов выскочил из кабины. Бесшумно закрыл дверцу и бросился к денникам, где испуганно ржали лошади.
– Седлай четверых! – скомандовал дядя Терентий.
– Почему четверых? – удивился Гефестай, вылезший из кабины и разминавший затекшие ноги.
– Вам нужно исчезнуть, – сказал Воронов непререкаемым тоном, – всем! Слышите?!
За стенами конюшни проревел мотор, после дробно простучали копыта.
– А ты?! – крикнул Тиндарид. – Мы что, зря тебя спасали?!
– Не кричи, услышат! – окоротил племянника дядька и погрустнел. – Выхода нет, Александрос! Уводи друзей в пещеру, ровно через два часа – «открытие врат»!
– А ты? – тихо спросил Тиндарид.
– Не пропаду, не бойся, есть тут один схрон… – усмехнулся Воронов и закричал, срывая голос: – Ну что вы стоите?! Бегом!
Четверо друзей вскочили на коней. Воронов, быстро пожав всадникам руки, запрыгнул в уазик. Таким его Сергей и запомнил – седого, с запрокинутым, сморщенным лицом.
– Вперед! – сказал Тиндарид и послал своего чалого за ворота. Гнедой, каурый и буланый порысили следом.
Тихой рысцой спустившись по кривому переулку, где ноги чиркали по дувалам справа и слева, Искандер выехал в промоину и поскакал куда дядя показал – на юго-запад, к горам, уже забеленным снегами.
Краем уха уловив звук «уазовского» мотора, Сергей обернулся и успел заметить качавшуюся крышу «уазика», уводящего преследователей к заставе.
– Пригнись! – велел Ярнаев.
Лобанов пригнулся к шее гнедого, цепляя взглядом блеск тонированных стекол «лендкрузера», несшегося за уазиком.
– Сработало! – крякнул Эдик.
– Не совсем, – остудил его энтузиазм Лобанов. – Справа!
– Бляха-муха!
По правую руку от них, огибая кишлак, неслась пятерка всадников.
– Ходу!
Коняки, застоявшиеся в стойлах, резво перешли в галоп.
В ушах Лобанова свистел ветер, и надо было поворачивать голову, чтобы услышать разухабистое гиканье позади и разбойничий посвист. Но охотники на людей не стреляли, видать, хотели живьем взять.
– По речке – вверх! – крикнул Тиндарид. – За мной!
Гнедой, каурый и буланый помчались за чалым, глухое тюпанье копыт сменилось резким хрустом гальки. Разбрызгивая воду мелкого ручья, конь Искандера скакал по руслу вверх, среди сухих зарослей мяты и камчинбутты. Лобанов припустил следом, не слишком погоняя гнедка, – тот и сам ревниво нагонял чалого, не желая быть ведомым. Эдик и Гефестай скакали в арьергарде. За их спинами гул шел от дробного топота, плеска и подвывания мстителей.
Пологие берега незаметно поднялись, вздыбились скалистыми утесами и сузили небо до кривой синей полосы. От сырых стен ущелья тянуло холодом.
– Скоро уже, скоро… – прерывисто говорил Тиндарид. – Помнишь, Гефестай?!
– Е-мое, – пробасил Ярнаев, – как щас!
Лобанов помалкивал – с каждым скоком гнедка он приближался к разгадке давней тайны детства…
В стене ущелья обозначился боковой разлом, и Искандер свернул туда. Чалый, гневно фыркая, потянул вверх по крутой осыпи, проламывая копытами подмерзшую корку.
За ущельем потянулось небольшое плато. Было холодно, ветер поддувал колюче и знобко, на скалах и россыпях камней лежали шапки первого снега. А поперек плато неслась река, ревущая и бурная, воды ее, цвета кофе с молоком, кипели, выметывая брызги на три метра.
– Форсируем! – крикнул Тиндарид.
Лошади без охоты вошли в воду, и тут же возле их боков вздулись буруны. Ноги Лобанову будто кто в морозилку сунул – кофе-то со льдом, оказывается! Гнедой почти лег на бок, сопротивляясь течению. Дно стало мелеть, и бурун опал. И вдруг – яма! Коня под Лобановым повалило, вода перехлестнула через холку. Гнедок поплыл, заныривая.
– Держись! – донесся вопль.
Гефестай проскакал по берегу и влетел в воду наперерез беспомощно влачащемуся гнедку. Поймав конька за повод-чомбур и хлеща камчой буланого, Ярнаев потащил утопающих к берегу.
– Как водичка? – хрипло спросил он.
– Как кипятком ошпарили!.. – выдохнул Лобанов. Его трясло от холода.
Оглянувшись на другой берег, он увидел мстителей, крутящихся в мелкой воде.
– Дальше не проедем! – крикнул Тиндарид. – Никаких шансов!
– А как? – беспонятливо спросил Эдик.
– Ножками, ножками!
Лобанов спрыгнул с коня, чувствуя, как деревенеет на холоде ткань.
– Пошли!
Поминутно оглядываясь, четверка поспешила к узкому проходу в скалах. А за проходом друзьям открылось куда более величественное зрелище – ледник. По обе стороны застывшей ледовой реки возвышались зубчатые хребты, ледяной панцирь стекал между пиков сине-зелеными застывшими водопадами и соединялся в полосатый скат. Куда ни глянь, все перегорожено ледяными стенами, пильчатыми гребнями, фирнами, отовсюду торчат карнизы и балконы изо льда. Подавляющая красота!
