Как мы строили будущее России - Эдуард Лимонов

Стоит совсем летняя погода на Пасху. Когда на глазах распускаются листвою деревья, и Россия удивительно красива в такие дни. Однако это — минутная тихая передышка и в ярости стихий, и в ярости людей. По-прежнему тупо, с методичным ожесточением убивается сельское хозяйство России, и с ним нищает крестьянин, он-то ближе всех нас к Богу. Останавливаются заводы, мимо пустых хмурых цехов страшно проходить. Бродят у столиков уличных кафе старухи, старики и дети, готовые жадно броситься на только что опустошенную пустую бутылку. Иногда из-за бутылок возникают драки. Давно уже никого не удивляют пожилые люди, забирающие со столов недоеденный хлеб и шкурки сарделек. Это — лишь внешние признаки всеподавляющего нищенства, видимые в большом городе. А сколько спрятано в квартирах, где пустые полки. На что, например, живет человек, получающий минимальную зарплату в 30.400 рублей? Задумывается ли об этом патриарх? Церковь молчит. А она должна бы гневно выйти из-за стола государства и хлопнуть дверью. Церковь обязана защитить русских бедных. Их многие миллионы. И если церковь постыдно молчит, не желая вступиться за них и облегчить их земные страдания, предать анафеме режим меньшинства, подавляющего НАРОД, то она идет против Христа и его заветов. И не имеет права праздновать ЕГО ВОСКРЕСЕНИЕ.

«…ВИЖУ В ВАС ГНОЙ И ЧЕРВИ В УШАХ КИПЯТ». Слава богу, шабаш закончился. С помпой похабный праздник «победы» справили дезертиры, предатели и мародеры. Наставили фальшивых памятников героям, которых сами предали. Даже Жукова грязными руками много раз изваяли. Трещали все это время солдатские гробы. Переворачивались в земле от беспокойной ненависти солдатские косточки. Сотни миллионов погибших на фронтах за целостность Отечества стонали, мертвые, в земле, осознав, что погибли напрасно.

Приказав слугам: «Рассчитайся на первый-второй, сено-солому!» — велел президент сформировать два блока, во главе с Черномырдиным и Рыбкиным. Теперь у нас половина чиновников будут правоцентристские политики, а другая — левоцентристские. Подобного извращения планета наша, уверен, никогда не видывала. Будет у нас политика «сена-соломы». Вот она — порнография, голые же девки красивы.

Демократы посадили на трон чиновника Ельцина, думая, что он будет править для них, демократов. Но как прокололись! Раскромсав СССР на куски в дебрях пущи, партначальники сами уселись толстыми жопами кто на Россию, кто на Украину, кто на Казахстан или Узбекистан до двухтысячного и так далее. И выкидывают самодурские, в стиле Ноздрева, шутки. Обыватель же — дурак и потому подлец — не воспринял пустым сердцем НИКАК потерю стран, земель, лесов, ракет. Лишь бы оставили ему свиное пойло в корыте — ножки Буша в блевотине «сникерсов». Воцарилась над Россией ночь чиновничьего режима.

Однако все, что осталось в России честного и героического, не уйдет из России без боя. Да здравствует смерть!

«Я готов умереть за это»

Интервью Эдуарда Лимонова с Виктором Анпиловым

[Эдуард Лимонов:]

— Зюганов — двоюродный брат или противник, враг и тот самый буржуа, прокравшийся к власти, пока пролетарий Анпилов боролся на баррикадах?

[Виктор Ампилов:]

— В Красноуфимске одна журналистка местной газеты вдруг неожиданно остроумно подметила, что за слово «коммунист» сегодня цепляются и честные люди, и подлецы. На сегодня мы не хотим применять к Зюганову термин «подлец», это неправильно. Мы говорим только одно: согласно заявлениям, постулатам, всем лозунгам Зюганова, он далек от коммунизма. Потому что он две вещи не берет: собственность и власть. Какой же он коммунист?

[Эдуард Лимонов:]

— Неоспоримо, что все меньше людей участвует в демонстрациях — и в красных, и в демократических, и в националистических, — и стачка тоже не получается. Какие методы борьбы сегодня?

[Виктор Ампилов:]

— Это только в Москве, где политические движения буквально разрываются огромной массой лидеров старых, новых. Режим их плодит. Поэтому, конечно же, массе трудно сегодня сориентироваться, особенно в Москве, в том, за кем идти. Но сказать, что везде не ходят, это неправда. Возьмите один Воронеж — 12 апреля профсоюзы упираются, не хотят выводить людей, но они вынуждены под давлением. Выходит не менее 40 тысяч человек, вся центральная площадь заполнена, резолюция строго политическая — гнать президента, гнать правительство. Возьмите Балаково Саратовской области — 20 тысяч человек в городе, где проживают чуть более 250 тысяч человек. А Владивосток вывел миллион, и все правительство Дальнего Востока как корова языком слизнула — губернатор убежал в США, мэр с супругой — в Англию, другой — на Филиппины. Режим заинтересован в спокойствии, режим заинтересован в киселе, в неразберихе, и он все делает для того, чтобы это киселеобразное состояние общества продолжалось, потому что оно позволяет беззастенчиво грабить народ. В том-то наша задача и состоит — суметь именно в этих условиях воспитать массу. Без улицы здесь не обойтись.

[Эдуард Лимонов:]

— В 1992 году митинги собирали сотни тысяч людей, сегодня с трудом тысячи…

[Виктор Ампилов:]

— Да, тогда было 250 тысяч, 1 мая 1992 г., и никто не задавался вопросом, кто лидер. Вел массу, позвольте вам напомнить, Виктор Анпилов, но это не было какое-то искусственное лидерство, это было нормальное лидерство, потому что кто-то должен вести.

[Эдуард Лимонов:]

— Изучая историю России XX века, ясно видишь, как героические люди крайне левых и правых убеждений героически истребляли друг друга, а власть в конце концов захватывали чиновники. В последние годы история повторяется. Не лучше ли левым и правым революционерам объединиться и ударить по чиновникам?

[Виктор Ампилов:]

— Я бы не стал превращать чиновника в военную цель. Хотя Троцкий, вероятно, был прав — тяжелый зад бюрократии задушил Октябрьскую революцию. Мне кажется, здесь надо говорить об объединении всех здравомыслящих сил, патриотических, коммунистических, для достижения той ситуации, которая отвечает потребности народа. А именно — потребность сейчас состоит в том, чтобы власть не принадлежала проходимцам, перевертышам, жуликам, взяточникам. Власть должна начинаться в трудовом коллективе.

[Эдуард Лимонов:]

— Я имел в виду, что к власти сейчас пришли Рыбкины, как я их называю, потому что Иван Рыбкин — это феномен фундаментальный, самый символичный. Возможно объединение крайне левых и крайне правых радикальных партий против таких Рыбкиных и против того же Зюганова и людей, поступившихся основными идеалами социальной справедливости?

[Виктор Ампилов:]

— Фактически вы говорите о том, кто есть на сегодня главный враг народа России. Если мы определимся с этим вопросом, нам затем легче будет работать. Да, на поверхности высшая, ничем не ограниченная, диктаторская власть сосредоточена в руках — уже все это признают — больного человека. Однако все идеи, вся концепция, которой они придерживаются в своих механических действиях, продиктована другими центрами. Она продиктована международным капиталом. И тут смыкаюсь с патриотами: международный капитал сионизирован с головы до пят, но он имеет на сегодня название: Международный валютный фонд, Всемирный банк, Всемирный банк реконструкции и развития. Международный капитал уже схватил Россию за горло. Есть хозяин положения, и есть слуги, которые выполняют его указания. С этой точки зрения какая разница? Сегодня Ельцин, Рыбкин, завтра будет Зюганов, послезавтра Федоров придет, Глазьев, Явлинский, но суть политики останется одной и той же. Политику изменить не дадут. Надо бы увидеть эту тенденцию, вычленить ее, и тогда нам легче бороться, легче искать пути слияния усилий.

[Эдуард Лимонов:]

— Помните, мы пытались с Дугиным все-таки соединить, в частности, вас и Баркашова. И мы пытались это сделать из идеологических побуждений, потому что мы считали, что у нас враг один — Система. Мондиализм, как его называет Дугин, международный капитал, как его называете вы. Мы и сегодня стоим на тех же позициях. Я и сегодня считаю, что такой союз был бы России очень важен.

[Виктор Ампилов:]

— Нас в этом вопросе разделяла одна штука: мы, когда определяем основного врага, сразу обращаемся к пролетариям. Если капитал, то пролетарий, потому что там основная сила. А если другие формулировки, то к великой силе обращаются — к нации. А кто не обращается сегодня к нации? Возьмите Владимира Вольфовича Жириновского. Он играет исключительно на национальных чувствах. Возьмите Геннадия Андреевича Зюганова — он тоже… Я знаю, что это фактор очень сильный, но нация объединяет всех — и Ельцина, и Анпилова, а отношение к собственности вполне определенно. И вот здесь мы не поняли друг друга, и начинаются наши расхождения в оценке глобальных для России явлений. Чеченская война: мы сразу же сказали, что это преступление против народа. И кто ответит в конце концов за кровь русских, которая пролилась в Чечне? За что? Как только мы ответим на вопрос, за что, тогда я готов. А так мы упираемся в формулу, которая чисто риторична: Великая Россия. Я не хочу жить в России, где льется кровь, где правят мерзавцы, где у народа отбирают все — от кинотеатра до земли, где ему не оставляют даже возможности умереть достойно, где его хоронят, как дикарей. Такая Россия меня не устраивает.