Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе (сборник) - Артур Дойл

– Нам определенно везет, – сказал он. – Теперь можно не сомневаться, что дело пойдет. Преступник номер один имел неосторожность вступить в креозот[24]. Вот, видите, в этой зловонной лужице отпечаток края его крошечной ноги? Вещество вытекло через трещину в бутылке.

– И что нам это дает? – спросил я.

– Теперь найти его будет очень просто, – удивился моей недогадливости Холмс. – У меня есть на примете одна ищейка, которая по такому следу дойдет хоть до края земли. Если обычная свора охотничьих собак может пройти по едва заметному запаху животного через все графство, как вы думаете, сколько будет идти специально натренированная собака-ищейка по такому резкому запаху, как этот? Для сравнения можно представить себе этот вопрос в виде пропорции. Ответ будет… О, а вот и официальные представители закона.

Внизу послышались тяжелые шаги и громкие голоса, с грохотом захлопнулась входная дверь.

– Пока они не пришли, – обратился ко мне Холмс, – попробуйте мышцы на руках и на ногах этого бедняги. Что скажете?

– Они твердые как камень, – ответил я.

– Вот именно. Они сведены сильнейшей судорогой. Намного более сильной, чем обычное rigor mortis[25]. А вместе с этим перекошенным лицом и гиппократовской улыбкой, или, как называют ее в старинных книгах, «risus sardonicus»[26], на какие мысли это вас наводит?

– Смерть от сильнодействующего растительного алкалоида, – сказал я. – Столбняк вызвало какое-нибудь вещество, похожее на стрихнин.

– Та же идея пришла в голову и мне, как только я увидел перекошенное лицо Бартоломью Шолто. Оказавшись в комнате, я первым делом постарался найти, каким способом яд попал в кровь. Вы сами видели, как я обнаружил шип, неглубоко засевший в кожу у него на голове и именно с той стороны, которая была повернута к отверстию в потолке, когда Шолто сидел прямо. Теперь посмотрите на шип.

Я очень осторожно взял шип и поднес к фонарю. Это была длинная острая черная колючка, на кончике которой поблескивал след какой-то густой жидкости. Тупой конец ее был подрезан ножом.

– Это похоже на английское растение? – спросил Холмс.

– Как будто нет.

– Имея в своем распоряжении столько фактов, вы просто обязаны сделать правильные выводы, Ватсон. Однако приближаются регулярные части. Вспомогательные силы теперь могут бить отбой.

Пока он говорил, в коридоре раздались гулкие шаги и в следующую секунду высокий дородный мужчина в сером костюме тяжело шагнул в комнату. У него было болезненно-красное лицо, над толстыми щеками из-под опухших век поблескивали внимательные глазки. Сразу за ним появились полицейский инспектор в форме и по-прежнему трясущийся Тадеуш Шолто.

– Это еще что такое?! – воскликнул толстяк хрипловатым голосом. – Кто это? Почему в доме людей, как кроликов в садке?

– Неужели вы меня не помните, мистер Этелни Джонс? – спокойно поинтересовался Холмс.

– Конечно же, помню! – просипел он. – Мистер Шерлок Холмс, господин теоретик. Как же вас не помнить. Разве забудешь, как вы всех нас поучали и наставляли в том деле о бишопгейтских драгоценностях! Да, это правда, после того разговора мы действительно вышли на верный след, но теперь-то вы уж должны признать, что произошло это скорее благодаря случайной удаче, чем вашим подсказкам.

– Это было очень простое дело.

– Что это вы скромничаете? Не надо относиться к своим успехам так пренебрежительно… А что у нас здесь? Ай-ай-ай, как скверно-то! Но будем полагаться на твердые факты… никаких теорий. Хорошо, что я по другому делу случайно оказался в Норвуде. Я как раз был в участке, когда туда сообщили о том, что здесь произошло. Отчего, по-вашему, умер этот человек?

– По-моему, это и так очевидно, – сухо обронил Холмс.

– Конечно, конечно. Нет, ну нельзя, разумеется, отрицать, что иногда вы попадаете в десятку. Но вы только посмотрите! Дверь, насколько я понимаю, заперта, а сокровищ на полмиллиона как не бывало. А что окно?

– Закрыто, но на подоконнике есть следы.

– Ну, если окно было закрыто, следы эти не могут иметь отношения к делу. Чтобы это понять, не надо быть семи пядей во лбу. Он мог умереть от удара… Хотя драгоценности-то пропали… Ха! У меня появилась версия. Знаете, порой у меня бывают озарения. Так, выйдите-ка на минуту, сержант. Вы тоже, мистер Шолто. Ваш друг может остаться… Что вы на это скажете, мистер Холмс? Вчера вечером Тадеуш Шолто, по его же признанию, был у своего брата. Брат умирает от сердечного приступа, и Тадеуш Шолто, воспользовавшись случаем, уходит, прихватив с собой сокровища. Ну как?

– А после этого труп поднимается и очень предусмотрительно закрывает изнутри дверь.

– Хм! Да, с этим пока не все ясно. Давайте рассуждать здраво. Этот Тадеуш действительно был с братом, между ними действительно произошла ссора. Это то, что нам доподлинно известно. Брат его умер, а драгоценности пропали, это мы тоже знаем. После того как Тадеуш ушел, брата его живым никто уже не видел. Кровать нетронута. Сам Тадеуш очень взволнован. Вид у него… прямо скажем, не самый опрятный. Как видите, я плету сеть вокруг Тадеуша и она затягивается.

– Вам известны еще не все факты, – сказал Холмс. – Вот этот шип, судя по всему отравленный, торчал у покойника за ухом, след от него до сих пор виден. На столе лежал этот клочок бумаги с надписью. Рядом находился сей любопытный каменный инструмент. Это как-то согласуется с вашей версией?

– Подтверждает ее во всех отношениях! – напыщенно воскликнул детектив. – Весь дом забит разными индийскими редкостями. Тадеуш принес сюда эту штуку и, если шип действительно отравлен, пустил его в ход, как обычный преступник. Бумажка – это какой-то его фокус… Для отвода глаз, скорее всего. Остается единственный вопрос: как он отсюда выбрался? Ах да, ведь есть еще дыра в потолке.

С удивительным для такого грузного человека проворством детектив вскарабкался вверх по лестнице и протиснулся в отверстие. Сразу после этого его восторженный крик сообщил нам, что он обнаружил лаз на крышу.

– Может быть, он что-то и найдет, – пожал плечами Холмс. – Изредка у него случаются озарения. «Il n’y a pas des sots si incommodes que ceux qui de l’esprit!»[27]

– Вот видите! – сказал Этелни Джонс, спускаясь по лестнице. – Голые факты лучше, чем какие-то там теории. Моя версия подтвердилась. Там есть люк, ведущий на крышу, и он приоткрыт.

– Это я его приоткрыл.

– В самом деле? Значит, вы его тоже видели! – Это, похоже, несколько огорчило детектива. – Ну да ладно, это ничего не меняет. Теперь мы знаем, как этот господин ушел. Инспектор!

– Да, сэр, – донеслось из коридора.

– Попросите мистера Шолто войти… Мистер Шолто, я должен поставить вас в известность, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Именем королевы я вас арестовываю по подозрению в убийстве вашего брата.

– Вот видите! Я же говорил! – запричитал несчастный человечек, страдальчески заламывая руки и переводя взгляд с Холмса на меня.

– Не беспокойтесь, мистер Шолто, – сказал Холмс. – Думаю, мне удастся снять с вас обвинение.

– Не надо слишком много обещать, мистер теоретик, не надо, – резко сказал детектив. – Сделать это может оказаться сложнее, чем вы думаете.

– Я не только сниму с него обвинение, но и, в качестве подарка, назову вам имя и приметы одного из двух преступников, которые вчера вечером побывали в этой комнате. У меня есть все основания полагать, что зовут его Джонатан Смолл. Это необразованный человек, небольшого роста, подвижный, вместо правой ноги у него деревянный протез, стертый с внутренней стороны. У его левого башмака подошва грубая, с тупым носком, каблук стянут железной скобой. Это мужчина средних лет, очень загорелый, бывший каторжник. На одной из его ладоней сильно содрана кожа. Эти данные могут вам пригодиться. Что касается его сообщника…

– Ах, еще и сообщник! – насмешливо протянул Этелни Джонс, хотя было видно, что точность и четкость описания произвели на него впечатление.

– Это довольно необычная личность, – сказал Холмс, поворачиваясь к двери. – Надеюсь, что очень скоро я смогу познакомить вас с этой парочкой. Ватсон, на два слова.

Пройдя по коридору до лестницы, мой друг сказал:

– Неожиданные обстоятельства заставили нас забыть о первоначальной цели нашего путешествия.

– Я как раз тоже об этом подумал, – ответил я. – Нехорошо оставлять мисс Морстен в этом злополучном доме.

– Да, вы должны отвезти ее домой. Она живет с миссис Сесил Форрестер в Лоуэр-Камберуэлле, это не очень далеко отсюда. Я буду ждать вас здесь, если вы вернетесь. Или, может быть, вы хотите отдохнуть?

– Что вы! Пока я не узнаю что-нибудь еще об этом удивительном деле, я, наверное, не смогу отдыхать. Я всякое видел, но сегодняшняя череда поразительных неожиданностей, признаюсь, меня просто ошеломила. Раз уж я зашел с вами так далеко, теперь мне хочется узнать, чем закончится это дело.