Россия 1917 года в эго-документах - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
на работу за Родину лучшего своего товарища, лучшего гражданина.
В среду в 11 ч[асов] должны были фотографироваться, затем был молебен в присутствии
Митрополита Хрисанфа. Он еще накануне благодарил мужа за его отношение к населению и говорил, что все население и беженцы (82), о которых муж постоянно заботился все со слезами провожают его.
В речи после молебна он напутствовал мужа на новом поприще и высказывал уверенность, что он
справится с новым трудом, т[ак] к[ак] своей истинно [109] христианской душой всегда отличит что зло
и что добро.
Затем говорил отец Александр Клементовский (83), недавно посланный в Трапезонд благочинный.
Говорил очень задушевно, умно и красиво. Вообще, я считаю его настоящим церковным пастырем, самоотверженным, добрым и умным со взглядами ушедшими далеко вперед. Сегодня, когда мы
возвращались из собора и когда я сообщила, что в Петрогр[аде] [110] Митрополит[ом] назначен
Андрей Уфимский, Князь Ухтомский (84), он очень обрадовался и сказал: Ну, значит, церковь опять
оживет. На мое сообщение же что назв[ание] нижн[ий] чин уже не существует, а солдат, он сказал:
«Как я рад этому». Вот таких священников следует подобрать и их дело теперь сдержать все грубые
инстинкты человека. Наше духовенство поднесло образ Св[ятого] Алексея (85). Затем говорил
Городск[ой] Голова и сообщил, что греки гор[ода] Трапезонд [111] изъявили желание избрать мужа
почетным гражданином.
Приемная была полна народа, все подходили прощались со мной, а у меня будто отрывалось что-то близкое от сердца. Привыкли мы ко всем. Правда и в Орше (86) проводы были очень горячие, но
тут видно было что все с болью в душе отпускают мужа. Многие уже просили, чтобы он взял их к
себе.
Такая любовь подчиненных к мужу, как выразился один из его подчиненных, зиждится на
удивительной обаятельности и доступности мужа. Каждый шел к нам и с нуждой и с вопросом, и
всегда встречал добрую улыбку, помощь и совет. Конечно не все же [112] его любили, но все уважали
и все, что было сделано в Трапезонде было стройно, широко обдумано.
После молебна был гарнизоном устроен обед. Командир порта, давая мне руку, когда мы уже
прибыли на пристань говорил, что он впервые видел такие проводы начальства, чтобы так искренне
любили и жалели подчиненные об уходе своего старшего начальника и чтобы было столько общего
между ним и его подчиненными. Были поднесены адресы, говорились речи, особенно хороша была
речь полк[овника] Рябинина [113], (87) и когда был окончен обед мужа вынесли на руках качая. Муж
попросил отпустить его дабы попрощаться с музыкантами но когда появился у лестницы то снова был
поднят на руки и так его несли до автомобиля. Муж говорил мне что проводы были положительно
трогательны. Некоторые стояли у его стола и глаз с него [114] не спускали. Так [115], один
молодой [116] доктор долго стоял и смотрел, пока муж не подошел к нему и не чекнулся с ним.
Муж вернулся [в] 9 ½ ч[асов] вечера, а в без 15 м[инут] [117] 10 час[ов] мы уже уезжали из дому на
миноносец. Что-то щемило сердце. На пристани собралась огромная масса народу. Меня дамы
гарнизона приветствовали цветами. Речь говорила Лидия Ив[ановна] Рябинина (88) но
так [118] заволновалась что мы обе всплакнули. Ночь была темная, но тихо. Звезды мерцали. Солдаты
с фонарями освещали пристань. Мы сели в катер и отплыли при криках ура и пожеланиях счастливого
пути от берегов Тропезонда, древней столицы Комненов, куда 10 мес[яцев] тому назад я выехала с
трепетом и грустью и откуда теперь уезжала и сожалела, к[а]к о потерянном рае. В Батум мы прибыли
в 5 ч[асов] утра. Переехали на вокзал и вскоре был подан поезд и мы погрузились в наш вагон. На
вокзале ни жандармов, ни администрации. Однако полный порядок. До Тифлиса ехали спокойно.
Дорога идет по удивительно живописным местам. В Тифлис прибыли в 10 ½ ч[асов] вечера. В дороге
уже мы прочли 1 приказ Сов[ета] Солд[атских]и Рабоч[их] депут[атов] (89). В Тифлисе уже
настроение повышенное. Муж проехал [к] Ген[ералу] Юденичу. Узнал об отъезде в
Ставку [119] В[еликого] Кн[язя] Н[иколай] Н[иколаевича]. В Трапезонд назначается г[енерал]
Колосовский (90). (?) [120]
Поезд из Тифлиса выходит в 9 ч[асов] утра. Нигде не успели побывать – жаль. Едем дальше с нами
едет полков[ник] (91) Мелик-Парсаданов и Бауман (92). Очень грущу – что оба Борисы больны и не с
нами. Народу от Тифлиса масса. Сидят в коридорах, на площадках и на крышках. В поезде муж
обрабатывает план реформ для Главн[ого] Воен[но-]Техн[ического] Управл[ения] (93), т[ак] к[ак]
думает, что, вероятно, Гучков предложит ему именно это.
Хватаем газеты на каждой станции. Постепенно узнаем обо всем, что делается и происходило в
Петрограде. Одно угнетает, что работа остановилась, а враг не дремлет. Как единодушно отвергли все
старое правительство, как все мы, находившиеся на фронте, радовались Заре новой жизни, как сразу
воспрянули духом и поверили в победу над немцами! Так зачем же начинаются распри, зачем борьба
партий, когда теперь должна быть одна партия русских патриотов, людей готовых всю жизнь отдать за
Родину. Зачем теперь хотя бы временно ни потерпеть только бы спасти Россию.
Республика (94) должна быть, иной строй не удовлетворит и [121] повлечет новые жертвы; так не
лучше ли сразу перейти к форме правления, которая обеспечит нормальную жизнь в стране.
[Не ранее 14 марта]. В Петроград прибыли 14-го/III [122] в 11 ½ ч[асов] вечера. Нас встретил
В. В. Карпинский (95) и уступил нам свою квартиру в 3 мал[ых] комнатки pied-a’terre [123]. Я рада, что не в гостинице. Здесь зима, которую мы почти не видели в Трапезунде. Странно то что жизнь
будто не переменилась. Мне казалось, что все должно измениться. Единственно, что бросается сразу в
глаза, что при завоеванной свободе все говорят шопотом. А дальше погоня за рублем – стремление
всех проходимцев [124] воспользовавшись моментом извлечь выгоду для себя [125].
13 мая 1917. Вот уже два месяца к[а]к мы в Петрограде. Я не могла засесть за мою тетрадь.
Причины самые житейские, переезд на казенную квартиру и главное отсутствие прислуги. Муж
назначен, по приезде в Петроград, на место Нач[альника] [126] Гл[авного] Воен[но-]Тех[нического]
Упр[авления]. Я писала в дороге о его планах как преобразовать ГВТУ, и что уже на первых его
действиях выступил Исполнительный комитет офиц[еров] и чиновников во главе с ген[ералом]
Герандли (96). Долго описывать к[а]к
