Твой выбор – смерть - Федор Крылов

– Ты думаешь, может появиться?

– Думать-то я ничего не думаю, Кэп, но есть у меня ощущение, что заварушка у нас только-только начинается.

Капитан помолчал. Его личные предчувствия говорили о том же самом, несмотря на то, что ситуация у Малыша, насколько можно было понять из акустического перехвата, близилась к развязке.

– Стась, как там твой подозрительный прохожий?

– Уже почти дошел до угла. Сейчас появится.

– Где «Уазик»?

– Катит по улице. Пока не торопится.

– Ладно, Стась. Будь наготове.

– Обязательно, Кэп. Не волнуйся. Я прикрою, если что.

Во время разговора Капитан не забывал контролировать все окружающее пространство. Первая заповедь оперативника – всегда контролируй тылы. Он остался здесь для выполнения именно этой функции – чтобы никто не пробрался незамеченным в рабочую зону.

Из-за угла, наконец, показался подозрительный прохожий.

Чем он подозрителен, Капитан сначала и не понял. Но ощущениям Стаса он доверял, как своим собственным, поэтому сконцентрировал на нем сейчас почти все свое внимание – за исключением того минимума, который уходил на контрольный осмотр остальных секторов.

Вначале прохожий пошел прямо вперед, будто собирался перейти через проезжую часть. Капитан уже почти расслабился, потому что подозрительный объект, выходит, оказывался обыкновенным случайным пешеходом. Может, он просто шел к кому-то в гости, но заметил драку во дворе и решил отложить свой дружеский визит до лучших времен. Но, дойдя до перекрестка и внимательно осмотревшись, как и подобает дисциплинированному пешеходу, не горящему желанием попасть под колеса, внезапно развернулся и двинулся назад.

Все-таки предчувствия Стаса оправдались, в который уже раз за их совместную работу в Команде Смерти – нелегкую, изматывающую, часто наполненную болью и всегда – страхом и кровью.

Пешеход – уже не случайный, а вновь подозрительный, пошел вроде бы назад, словно хотел повторить свой маршрут и, не исключено, попытку зайти во двор. На этот раз такая попытка ему, возможно, и удалась бы: действие во внутреннем дворике, судя по звукам, явно подходило к концу. Но в последний момент, может, заметив маневры милицейского патруля, пешеход резко свернул влево и торопливо пошел под прямым углом к своему предыдущему маршруту – по внутренней кромке тротуара, почти прижимаясь к стенам домов.

Он быстро приближался, а поскольку универсальная камера и без того уже смотрела почти точно в направлении угла квартала, то ничего не стоило чуть направить ее одним коротким движением, а вторым, совсем уж незначительным нажатием на клавишу ноутбука, повторно активизировать автоматическую настройку, позволив хитроумной анализирующей программе по своему усмотрению тасовать видимые и недоступные человеческому глазу участки электромагнитного спектра.

После двух-трех секунд ожидания картинка на компьютерном дисплее дрогнула, подернулась рябью и тут же прояснилась. Теперь изображение было гораздо ярче и отчетливей, чем раньше.

Капитан присвистнул от неожиданности.

– Что такое, Кэп?

Тревога в голосе Стаса была вполне оправданной: командир оперативно-следственной группы организации – это, как правило, не тот человек, который с легкостью приходит в изумление по всяким пустякам.

– У меня все нормально, Стась. Просто у твоего подозрительного знакомца оказался…

Он замолчал, тут же поняв, что ошибся. Возможно, это подсознание сыграло с ним такую шутку, преисполнившись уверенности, что любой удлиненный металлический предмет, спрятанный у героев этой непонятной истории под просторной одеждой – это непременно меч. Правда, он не удивился бы, обнаружив, скажем, боевой лук или арбалет, но прежде всего, конечно, меч и только меч. Словно никакого другого оружия в этом городе не должно существовать.

Но, едва поймав себя на этом подсознательном ожидании, он тут же понял, что это – опасная ошибка. Из арсенала человечества никуда не могла деться такая неприятная вещь, как огнестрельное оружие. Хоть без него, конечно, жилось бы намного спокойней, да и работы для Команды Смерти, возможно, чуть-чуть бы поубавилось.

– Кэп? – голос Стаса стал совсем уж встревоженным.

Подозрительный прохожий еще больше приблизился, и непонятный предмет, спрятанный у него под плащом, сделался совсем понятным.

– Это винтовка, Стась. Точнее, карабин, судя по общей длине. Складной приклад. Оптический прицел.

Стас коротко выругался.

– Снайпер, значит.

– Выходит, так.

– Наверное, Кэп, он воспользуется аркой с твоей стороны.

Капитан секунду размышлял, мысленно представив себе расположение сил на воображаемом плане.

– Пусть заходит, – наконец решил он. – К тому времени Малыш уже покинет квартал.

– Вот в этом я не уверен. Этот ментовский «луноход» как раз сворачивает к выходу.

– Собираются заехать внутрь?

– Не знаю… Похоже… Да, точно. Они остановились прямо в арке, в самом ее начале. Решили, значит, заблокировать. Даже мотор выключили.

– Они выходят, Стась?

– Пока нет. Сидят внутри. Кажется, проверяют оружие.

– Держи их на контроле.

– Конечно, Кэп. А ты присматривай за снайпером.

Звуки битвы, доносимые оперативной связью, стихли. Осталось лишь тяжелое дыхание Малыша.

Случайно или нет, но милиционеры в «Уазе» заблокировали единственный свободный выход из внутриквартального пространства. А поскольку в случайности, как и любой опытный оперативник, распутавший на своем веку множество порой хитроумнейших и часто очень тщательно замаскированных преступлений, Капитан не верил, то оставалось полагать, что и милиционеры, и бандиты играют свои роли в одной и той же пьесе.

Тогда подозрительный прохожий со снайперским карабином, является, возможно, запасным вариантом для бригадира с рацией. Сейчас, по идее, он должен спешить ему на подмогу.

Однако, как ни странно, поравнявшись с входом в анфиладу внутренних дворов, предполагаемый снайпер даже не замедлил шага. Ссутулившись, он быстро прошел мимо. Головы не повернул. Наоборот, втянул ее в плечи и наклонил, вполне натурально укрывая лицо от дождя, а заодно – и от потенциальных любопытных взглядов.

– Стась, он прошел мимо арки, – сообщил Капитан.

– Странно, – задумчиво протянул старший оперативник.

Быстро вышагивая, снайпер уже поравнялся с машиной. Куда он пойдет, и вообще, что будет делать дальше, оставалось загадкой.

– Я прослежу за ним, – решил Капитан.

В ответ, уловленные приемо-передающими устройствами, до него долетели ослабленные расстоянием хлопки пистолетных выстрелов.

Разумеется, я слышал все переговоры Капитана со Стасом. Слышал, но не допускал их до поверхности сознания. Этот трюк не так уж сложен, если отрабатывать его постоянно: вы делаете свои дела, полностью концентрируетесь на них, не позволяя рассеиваться вниманию, а на голоса в голове, точнее, в слуховом проходе у самой барабанной перепонки, не обращаете ровным счетом никакого внимания. Но – только до тех пор, пока содержащаяся в этих разговорах информация не донесет что-то действительно опасное лично для вас. Или кто-то из товарищей обратится непосредственно к вам.

Ни Капитан, ни Стас ко мне не обращались, из чего можно было сделать сразу два вывода: во-первых, они не хотели отрывать меня от работы, что было понятно – ведь в конце концов из всей нашей группы именно я находился в эпицентре развернувшегося действия, а во-вторых, уровень грозящей мне опасности все еще не вышел за пределы нормы.

Хотя он увеличивался, этот уровень риска, и это не прошло неотмеченным какой-то частью моего сознания.

Впереди, прямо за аркой, был милицейский патруль. Позади – бригадир с рацией и пистолетом (едва ли он позволит мне во второй раз беспрепятственно пройти мимо). А еще где-то рядом бродил совсем уж непонятный персонаж – подозрительный прохожий со снайперским карабином.

Когда я суммировал все это, идя вслед за женщиной к выходу на улицу, у меня возникла неприятная ассоциация: я своим бамбуковым мечом, словно простой подобранной на земле палкой разворошил то ли муравейник с огромными лесными муравьями, то ли и того хуже – осиное гнездо.

Ощущение, которое при этом у меня возникло, я не мог спутать ни с чем – это было оно, в самом что ни на есть чистом виде – нехорошее предчувствие.

А наши всезнающие психологи-аналитики – только не надо их путать с психоаналитиками – наших, в отличие от последователей Фрейда, интересовали не ночные сексуальные фантазии, а подробности твоего участия в проводимой операции, – так вот, наши психологи, натаскавшие нас на очень многие, порой даже полезные, психологические трюки, в один голос всегда твердили нам не уставая, что к предчувствиям, возникающим в ходе оперативно-следственных действий, нужно относиться предельно внимательно. Дескать, то может быть голос если и не разума, то уж, во всяком случае, интуиции, которая успела схватить и осознать происходящее гораздо раньше сознания.