Усто Мумин: превращения - Элеонора Федоровна Шафранская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Дано настоящее Политическим управлением Революционного Военного Совета Республики тов. Николаеву и Мордвинову в том, что они командируются в распоряжение Туркестанской Комиссии ВЦИК и СНК. Все Советские учреждения и организации просим оказывать тов. (прочерк. — Э. Ш.) всемерное содействие. (Подписи: Начальник Политического Отдела и др.) Дата и место: 2 февраля 1920 г. Москва, Сретенский бульвар, 6 (номера телефонов. — Э. Ш.)»[101].
На документе, аналогичном личному листку по учету кадров, но названному «Основная карта коммуниста» (А. В. Николаева), который, собственно, и стал основанием для запроса ТуркВЦИКом, вверху наискосок начальственный росчерк: «Моб., может быть использован в школе по маскировке»[102]. Каковы исходные данные для подобного вердикта? Приведем ряд анкетных вопросов из «Основной карты коммуниста» и ответы на них Александра Николаева:
Вопрос № 8. Организовывал ли Советы, партийные и другие комиссии, кассы, комиссариаты, кооперативы, боевые части и другие учреждения (гражданские или военные)?
Ответ: В августе (1919. — Э. Ш.) организовал Трудовую Коммуну при 2 Г. С. X. М.
Вопрос № 9. Приходилось ли выступать и председательствовать на больших или малых собраниях в городах (среди рабочих) или в селах (среди крестьян и солдат) и много ли раз?
Ответ: Выступал на студенческих собраниях во 2 Худ. Мастерских по вопросам искусства и общественной жизни.
<…>
Вопрос № 14. Какие главнейшие должности занимал, где и в каких учреждениях?
а) до 1905 г.
Ответ: Учился.
б) с 1905 г. по март 1917 г.
Ответ: Учился.
в) с марта по октябрь 1917 г.
г) с октября 1917 г. по настоящий момент?
Ответ: Служил в Воронеже в Свободном Театре в качестве художника-декоратора, с 7 июля (1919. — Э. Ш.) командирован во 2-ые Гос. Св. Худож. Мастерские в Москву для продолжения художественного (нрзб.).
<…>
Вопрос № 21. Какую должность занимает в настоящее время (точное название)?
Ответ: Подмастерье 2 Государств. Свободн. Художественных Мастерских.
Вопрос № 22. Считает ли настоящую должность подходящей для себя?
Ответ: Считаю.
Вопрос № 23. К какой работе чувствует склонность?
Ответ: Искусство и организация культурно-просветительской жизни.
Адрес проживания в Москве: Мясницкая ул., д. 21, кв. 89.
Анкета составлена 3 октября 1919 года[103].
Такими виделись молодому художнику перспективы. Однако был еще вопрос-ответ, который может ввести в замешательство современных биографов Усто Мумина: на вопрос № 12 «Какое получил образование и где?» он ответил: «В городе Воронеже окончил гимназию в 1911 году»[104]. Одним росчерком пера Николаев перечеркивает свою учебу в кадетском корпусе в Сумах и кавалерийском училище в Твери, как бы начиная жизнь с чистого листа. На это его, как и других современников, провоцирует подробная календарная, практически допросная анкета: с 1905 по март 1917 г., с марта по октябрь 1917 г., с октября 1917 г. по настоящий момент — что делал? с кем был? ты с советской властью или против нее? Николаев запросто вычищает свою биографию — год был 1919-й, репрессии впереди. Но уже с 1938 года художник понимает, что такие шутки опасны, скрывать свое прошлое бесполезно (хотя, как увидим дальше, скрытным (в той или иной степени) Николаев останется навсегда).
Удостоверение, выданное А. В. Николаеву и А. Г. Мордвинову, о том, что они командируются в распоряжение Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК. 2 февраля 1920 г.
Российский государственный военный архив
Телеграмма 6-й Рязанской стрелковой дивизии в Политуправление РВСР об откомандировании А. В. Николаева и А. Г. Мордвинова. 31 января 1920 г.
Российский государственный военный архив
Такова экспозиция, предшествовавшая главному этапу в жизни Александра Васильевича Николаева, этапу, который начался в 1920-х годах.
3. Самарканд
Александр Васильевич Николаев вместе с другими выпускниками СВОМАСа по путевке-мандату направляется в Туркестан с миссией восстановления памятников архитектуры.
Вернуться домой, в Воронеж, он уже не мог — там были война и разруха. Ситуация в Воронеже отчасти объясняет, почему к Александру Николаеву в Самарканд в начале 1920-х выехали его сестра Галина и маленький Леван (так называли в семье младшего брата Леонида.)
«Три брата и я развеиваемся во все стороны света, — пишет 6 августа 1919 года о ситуации в Воронеже Ольга Бессарабова. — „Эвакуация“, „Мобилизация“, „Ликвидация“, „Реквизиция“»[105]. И продолжает 11 сентября того же года:
«Вчера фронт — белый — пришел в Воронеж, беспрерывная пальба, стрельба, буханье — всех видов оружия. В доме чисто и красиво от цветов маминых. Запасла много книг. Из дома выходить нельзя. Печей топить нельзя. Никаких продуктов в доме нет. Редкие выстрелы орудий похожи на колокол. Палочные и ременные звуки ружей и суетливое тарахтенье пулеметов. Рамы окон звенят и охают. Солдаты, пригибаясь, бегают с места на место, иногда прыгая в ямки. Я не могу понять, кто от кого защищается, кто нападает — они все одинаковые. Как они узнают, в кого стрелять и кого защищать?»[106]
Однако по дороге в Туркестан Николаев сделал остановку в Оренбурге. Этот город вызывал тогда большой интерес у художников новой волны: здесь открылись Оренбургские государственные свободные художественные мастерские (ГСXМ)[107].
Искусствовед Игорь Смекалов пишет:
«Оренбург заинтересовал авангардистов не случайно. В начале XX века это был крупный город, столица огромной губернии. В 1921 году он на несколько лет был провозглашен еще и столицей Казахстана»[108].
Оренбургский период самим Николаевым не упоминается ни в одном «кадровом» листке. Тем не менее документ под названием «Протоколированная беседа» (1937) донес до нас такую информацию:
«Комиссия Туркцика при СНК РСФСР направила меня в г. Ташкент. По дороге я задержался около года в г. Оренбурге, где преподавал в художественном училище»[109].
Кроме того, сохранились показания, данные правоохранительным органам при задержании в Самарканде: «<об Оренбурге> …где я работал в худож. техникуме в качестве руководителя театр. — декор. мастерской»[110]. Судя по всему, тот неполный год, который Николаев провел в Оренбурге, стер из его памяти официальное название организации, в которой он пребывал. В Оренбурге той поры не было художественного техникума или училища, но только что открылись именно художественные мастерские — ГСXМ. В сохранившихся списках преподавателей и инструкторов мастерских фамилии Николаева нет, зато она есть в списке подмастерьев — таким образом Николаев решил продолжить свое образование.
«Всем подмастерьям, особенно поначалу, предоставлялись возможности выбора своего мастера и даже право работы без руководителя. Принцип избрания преподавателей и формирования мастерских в зависимости от этого выбора мог корректироваться Наркомпросом, добивавшимся равного представительства различных течений. Помимо занятий станковыми формами искусства, искались возможности выхода к практическим потребностям общества (агитационно-пропагандистская работа, театр, оформление празднеств, массовые
