Соблазн Черного - Мария Зайцева

- Ага, и заиграют бабалалайки, - по-русски добавила я, поморщившись. Все же Руп был таким стереотипщиком, что иногда не по себе становилось.

Мне с ним все чаще становилось не по себе. Это, кстати, тоже было одной из причин, почему я рванула сюда после досрочного завершения учебы в колледже.

Руп что-то говорил, как всегда, про себя, про свои эмоции и чувства, на заднем плане у него звучали музыкальные биты и смеялись люди. Тусовка.

Высший свет богатых мальчиков и девочек. Они не связывали Эль Роуз с теми троу-апами, что часто можно увидеть на стенах бедных кварталов Мюнхена. Да они, собственно, там и не ходили.

Я слушала Рупа, ловя себя на диком ощущении чужеродности. Не только там, с ним. Но и здесь. Как же так, Лена? Здесь же твоя, типа, родина? Почему ты не ощущаешь себя родной? Почему? Может, потому, что подспудно очень хотела… Ожидала…

Дура ты, Лена.

Неоправданные ожидания. В которых только твоя вина.

Надо перестать буянить и плыть против течения.

Иди домой, Лена.

Подключи старый номер.

Ответь Вите, пока он не поднял всех блатных города на твои поиски. Интересно, Толик-то там как?

Живой еще?

Но этот вариант развития событий мне тоже не показался интересным. Вызвал отторжение.

Сама  мысль, что сейчас приду, разденусь, приму душ, поговорю с Витей, получу от него очередной втык… Лягу спать…

Даже затошнило, блин!

Я , за размышлениями, не заметила как отключила Рупа, а, может, он сам отключился?

Смотрела в окно. На пейзаж, уже не видный в темном вечере хмурой наступающей весны.

На свое отражение.

Лена, что ты тут забыла? В России? Кого забыла?

Когда рядом с моим отражением нарисовался Павлов, я даже не удивилась. Ждала чего-то такого весь вечер. Шкурой ощущала.

Мы все же совершенно чужие тут. Неминуемо притянулись бы.

- Скучно, Лен? -  Улыбнулся он.

Кивнула. Сам видел, что скучно.

- Поехали , я тебе одно место покажу? Там весело.

Я с полминуты пристально смотрела на его лицо в отражении.

Что я теряю? Ничего.

Усмехнулась. И кивнула опять.

Поехали, Павлов.

Веснушка. Это для тебя.

- Черный, ну ты помнишь, да?

Кирик топал рядом, слоняра мразотный, но близко не подлезал. Это лишний раз напомнило о том, что уроки он все же усваивал. Не все время дурак дураком.

Черный , не обращая внимания на мечущегося рядом придурка, аккуратно разминал плечи. Готовился.

Сегодня – не к тому, к чему привык.

Вообще не к тому.

- Черный???

Кирик, видно не поняв, слышат его или нет, шагнул ближе.

Черный поднял взгляд, и Кирик тут же отпрянул, тряся жирными щеками.

- Ну… Я просто лишний раз хотел…

- Завали.

Черный встал, помахал вперед-назад руками, подошел к зеркалу, уперся кулаками с двух сторон в стену.

Рассматривал себя пристально, внимательно. Словно искал что-то.

Что, Черный? М?

Смешно…

Так прилипло имя дурацкое, которым он назывался, когда страницу в соцсети заводил. В тринадцать лет. Черный Зверь.

Ага.

Зверь ушло, Черный осталось.

Странно. Должно быть наоборот…

Вот он тогда был дурак малолетний. Столько всякого дерьма успел натворить… Может, если б не Веснушка, то и жизнь по-другому сложилась бы…

Но чего теперь? Веснушка далеко   и не помнит про него. А жизнь… Вот она. Такая, какая есть.

И все же…

- Черный, ты чего?

Не вовремя урод! Не вовремя!

Черный поймал трусливый взгляд Кирика в зеркале, оскалился. Саданул обеими руками по стене. Не сильно. Открытыми ладонями, не костяшками. Только дурак перед боем будет кулаки травмировать.

А Черный уже не дурак. Вроде. Вон, как сегодня умно поступил. Поступит. Да. Поступит.

- Съебался.

- Через полчаса…

- Съебался нахуй.

Кирик умотал. И, кажется, воздух перед этим испортил, гнида.

Со второго раза послушал… Теряешь форму, Черный… Да оно и так заметно. Не зря же уже списали со счетов. Сам себя списал.

Но, в принципе, слава чемпиона ему никогда не грела ни одно место. Похрен было. Просто надо куда-то злость выпускать, ярость, бешенство. Три основных состояния его многие годы. С тринадцати сраных лет.

И до недавнего времени.

Как только начало подотпускать, так его со счетов и скинули.

Оно и правильно. Нахера боец, который не на полную выкладывается?

Здесь не сборная, мать ее. Здесь бои. И не до первой крови.

А ведь были все шансы… Были.

Олимпийский вид спорта. Дзюдо. Школа олимпийского резерва в перспективе. Отец гордился.

Радовался так.

Хоть в чем-то сын лучший. И Черный радовался. И старался.

Отец начал в секцию с пяти лет водить. Все силы , все деньги вкладывал. Мать хотела, чтоб Веня ходил на шахматы. И он даже ходил. Но недолго. Отца уволили с работы, остался только один способ заработка – такси. И вопрос о том, где будет заниматься ребенок… Ну, его не стояло.

Потом соревнования. Первые победы. Первые пояса. Еще детские.

Родители выкладывались по-полной. А ты их отблагодарил, да, Веня?

Только мама тебя так называла.

И еще… Веснушка.

Черный, устав пялиться на свою напряженную рожу, прикрыл глаза.

И – бац! Как всегда! Как всегда, сука! Все эти семь гребанных лет!

Перед глазами она. Веснушка. Его девочка. Тонкая, с огромными глазами, светленькая, косичка такая пушистая…

Ничего не изменилось.

Долбанный ты психопат, Черный!

Девчонка и помнить о тебе уже не помнит!

Уехала, вычеркнула