Аргумент по-датски - Пол Корнелл

Его запястья и лодыжки приковали к камину, после чего раздели догола. Гамильтон хотел сказать Люстр, чтобы та не смотрела, но он также был исполнен решимости больше не просить ни о чем. Он не питал иллюзий. Сейчас ему предстояло умереть, и умереть не быстро.

— Ты знаешь свой долг, — только и сказал он.

В ее ответном взгляде сквозила ужасная нерешительность.

Поллукс кивнул снова, и из пола в потоке света появилась контрольная педаль. Он поставил на нее ногу.

— Давайте сразу покончим с формальностями, — заявил он. — За ваше сотрудничество мы предлагаем вам огромную сумму денег в углеродном эквиваленте.

Гамильтон беспечно выругался.

— Вот так всегда… Ну хорошо, я попытался. Вот что я собираюсь сделать сейчас: я открою очень маленькую складку перед вашими гениталиями. Затем я начну увеличивать гравитацию и буду делать это до тех пор, пока мисс Сен-Клер не предпочтет перестать говорить по-енохийски и не произнесет слова, которые позволят нам просмотреть пакет, заложенный в ее мозг. Если же она предпочтет отрезать себя от мира при помощи собственного языка, я начну с того, что выдеру ваши гениталии с корнем, после чего перейду к другим частям вашего тела, останавливая кровь с помощью складок. Я стану убивать вас медленно, а она будет вынуждена смотреть. Затем я проделаю то же самое с ней. — Он бросил быстрый взгляд на Люстр, и на мгновение Гамильтону показалось, что он напуган. — Не заставляйте меня делать это.

Люстр стояла выпрямившись и не отвечала.

— Скажи то, что нужно, чтобы включить блокировку, — сказал ей Гамильтон. — Скажи это сейчас.

Однако, несмотря на весь его гнев и ужас, она сохраняла то же выражение лица и лишь быстро переводила взгляд с него на близнецов и обратно.

— Ну же, Бога ради! — выкрикнул он.

Поллукс мягко нажал ногой на педаль, и Гамильтон напрягся, ощутив, как складка ухватила тело. К его ужасу, это заставило припомнить моменты с Люстр — и, что еще хуже, моменты с Анни. Эта ассоциация была некстати, и он подавил ее умственным усилием. Нельзя думать о ней перед такой смертью. Это все равно что протащить с собой в смерть и боль ее частичку. Впрочем, боли не было — пока. Он не кричал, приберегая силы до того момента, когда она появится. Тогда он вспомнит свою выучку и примется их костерить, громко, во весь голос, контролируя таким образом единственное, что ему подвластно. Он гордился тем, что ему предоставляется возможность самому управлять своей смертью и умереть за короля, отечество и равновесие.

Поллукс снова поглядел на Люстр, затем нажал посильнее. Теперь боль появилась. Гамильтон набрал побольше воздуха, собираясь начать высказывать этому бесклассовому ублюдку все, что он о нем думает…

…когда внезапно раздался звук.

Что-то обо что-то скреблось, где-то далеко отсюда.

Близнецы вдруг насторожились, и оба посмотрели в одном направлении.

Гамильтон издал напряженный смешок. Чем бы это ни оказалось…

А потом взрыв!

На стене вспыхнула проекция человека в униформе.

— Там три экипажа, каким-то образом…

— Церковные колокола! — вскричал Гамильтон, внезапно все поняв.

Кастор кинулся к двери, вливаясь в бурный поток охранников, хватающих оружие со стен, однако Поллукс остался на месте, на лице опасное выражение, нога зависла над педалью. Один из охранников также остался рядом с Люстр, направив на нее винтовку.

— Что?

— Колокола церкви Девы Марии в Копенгагене… Десять часов… — Он задыхался от боли и давления. — Вы сказали, что город стал британским владением в девять пятьдесят девять. Когда мы падали. — Он торжествующе выругался в лицо этому человеку, который собирался его изувечить. — Должно быть, когда мы падали, в меня поместили складку с маркером! Если мы приземлились в Британии, равновесию это не повредило!

Поллукс зарычал и ударил ногой по педали.

Гамильтон не видел, что происходило в дальнейшие несколько секунд. Его зрение было искажено болью, взобравшейся до челюсти и корней зубов.

Однако сразу же после этого он увидел, как Люстр с силой хлопнула ладонью по стене, и его оковы исчезли. Раздался потрясенный вопль. Давление пропало, и боль отступила. Где-то сбоку виднелось тело охранника в луже крови. Увидев в руках Люстр винтовку, он рефлекторно схватился за нее. Люстр попыталась ее удержать, словно не была уверена, что он сможет воспользоваться ею лучше. У них было всего каких-то несколько секунд, а они опять устроили возню!..

Он услышал клич своего полка — крики неслись отовсюду, стекаясь к их комнате, прорываясь сквозь двери.

Он увидел, словно в конце туннеля, как Поллукс отчаянно топает, давя на педаль; под его ногой снова внезапно вспыхнул свет.

Поллукс поднял ногу, собираясь ударить по педали, чтобы воспользоваться складкой в центре комнаты, открытой до самого предела, и разорвать в куски Гамильтона и всех остальных.

Гамильтон отпихнул Люстр в сторону и выстрелил.

Макушка Поллукса испарилась. Его нога в конвульсиях устремилась вниз.

Затуманенным болью глазам Гамильтона казалось, что она движется медленно-медленно.

Вот подошва сапога коснулась поверхности педали…

На мгновение было впечатление, что силы соприкосновения достаточно, чтобы Поллукс Рэнсом покинул этот мир не один.

Однако, очевидно, усилия все же не хватило. На какую-то крошечную величину.

Тело повалилось на бок, а мгновением раньше мятущаяся душа усопшего исчезла из этой вселенной.

— Это потому, что он стал весить меньше на одну душу, — проговорил Гамильтон.

И потерял сознание.

Шестью неделями позже, после принудительного лечения и не менее принудительного отпуска, Гамильтон вновь предстал перед Турпином. Его вызвали сразу сюда, не отправляя обратно в полк. Он не видел Люстр со времени атаки на особняк. Ему сказали, что ее долго допрашивали и потом вернули в лоно дипломатической службы. А значит, она рассказала людям Турпина всё. Ему это грозило по меньшей мере отставкой, а в худшем случае его ожидала петля, уготованная предателям, и короткая пляска в воздухе над Парламентской площадью.

Он обнаружил, что не способен примириться со своей участью. Его терзали тревоги и неуместные сомнения. Отсутствие реакции начальства порядком нервировало.

Однако по мере того, как Турпин подробно рассказывал о дальнейшей судьбе обитателей особняка: о том, что Кастор в данный момент находится в камере глубоко под этим самым зданием, о том, откуда взялись и кем были все эти игрушечные солдаты, о том, скольким офицерам в штатском приходится распутывать нити заговоров, которые близнецы плели по всему миру, — Гамильтон понемногу начал надеяться. Уж к этому моменту гром наверняка должен был грянуть? Короля Фредерика обнаружили — или же сделали вид, что обнаружили, — и после того как ему подробно разъяснили, что к чему, тот выразил радость, что именно британцы возвращают ему трон. Дания оставалась британским протекторатом до тех пор, пока войска Его Величества не избавятся от последних шпионов на жалованье у Рэнсомов. А поскольку при датском дворе вдруг обнаружилась группировка, стремящаяся при видимой благосклонности монарших особ породнить и объединить эти два королевства, возможно, что такое положение вещей будет длиться еще значительное время.