Руки вверх, мистер гремлин! - Александр Больных

Но у Зибеллы имелись свои собственные планы. Ему, настоящему горностаю, почти соболю, было стыдно пасовать перед какими-то грызунами, самой природой предназначенными куньим в пищу. И горностай, очертя голову, ринулся в бой…

Как только мы с Ерофеем заснули, Зибелла, воровато озираясь, выскочил в окно офицерского общежития. Душная южная ночь обычно полна звуков, а здесь даже цикады не звенели. Доносилось только попискивание и поскребывание — визитная карточка «мышов», как презрительно окрестил их Зибелла.

Тщательно принюхавшись, он определил, откуда доносится наиболее сильный крысиный запах, и нырнул в трубу воздуховода. Не только крысы, но и люди неплохо обжили подземные пространства в районе космодрома, вентиляционная сеть была обширной и разветвленной. И здесь самомнение заставило Зибеллу совершить первую ошибку. Он прыгнул в воду, не зная броду, не удосужившись хотя бы мельком глянуть на планы вентиляционной сети. Горностай слишком понадеялся на свое чутье.

Но уже очень скоро, пробегая по суживающемуся коридору, он с удивлением обнаружил, что решительно ничего не может унюхать. Пахло тем, чем и должно пахнуть в технических коммуникациях — сухой жесткой пылью, машинным маслом. Иногда лениво крутящиеся вентиляторы доносили соблазнительные кухонные ароматы, но запах крыс пропал! А Зибелла полез в подземелье не за бифштексами.

Он принюхивался так старательно, что скоро начал чихать. Пыль забила ему ноздри, слезы потекли в два ручья. Крысы как провалились! И в тот момент когда он уже готов был отчаяться, Зибелла увидел тоненькую путеводную ниточку — цепочку полустертых маленьких следов. Похоже, этой шахтой давно не пользовались и просто забыли убрать следы. Это было на лапу горностаю. Специалисту по грызунам не стоило большого труда определить, чьи это следы.

Зибелла радостно фыркнул и припустил неловким галопом.

Он настолько увлекся выслеживанием, что не поднимал головы и совершенно не замечал, куда бежит, не видел и не слышал ничего вокруг. Охота — азарт! Горностая захватил инстинкт хищника. Какие-то шорохи в боковых тоннелях — прочь! Таинственные тени? Не замечаем.

Спохватился он, когда влетел в большую камеру пустую и гулкую. Каждый шаг коротеньких лапок громко отдавался под металлическим потолком. Впрочем, так показалось чутким ушкам горностая, человек там не услышал бы ничего. И здесь след пропал. Зибелла закрутился, пытаясь все-таки обнаружить его, но к своему ужасу открыл, что след пропал не только спереди, но и сзади. Кто-то включил продувку тоннелей, и сейчас всюду крутились вихри песка и пыли. Куда идти? Этот тоннель или тот? А может третий?

Зибелла слегка запаниковал, но взял себя в лапы и принялся осматриваться. Большая прямоугольная камера, пять выходов. Где он? Ведь блуждать в подземном лабиринте можно годами…

Горностай жалобно заскулил.

И тогда появились крысы. Как ни странно, это вернуло Зибелле спокойствие. Когда видишь врага, размышлять и колебаться некогда. Нужно поскорее и покрепче схватить его зубами. Зибелла припал к полу и заструился навстречу противнику.

Однако это были необычные крысы. Те сразу кинулись бы врассыпную, едва завидев хищника, а эти не двигались с места. Даже немного подались вперед.

Противников было трое. Две огромные черные крысы, злорадно потирали лапы и грозно урчали. Их морды были обмотаны черными платками, из-под которых виднелись только налитые кровью глазки. Третья — рыжая с проседью — стояла чуть поодаль.

В глазах горностая засверкали злые красные искры, он оскалился, и тут крысы с пронзительным верещанием сами кинулись на него. Три тела сплелись в дергающийся клубок. Зибелла ожидал, что его начнут кусать и царапать, но крысы применяли приемы неожиданные и подлые. Одна хлестнула горностая хвостом по глазам, а другая сильно пнула в живот. С утробным оханьем Зибелла отлетел в сторону.

Распластанный горностай валялся в пыли, а крысы, нагло скаля зубы, хихикали поодаль. Однако противники недооценили боевой дух Зибеллы. Он поднялся на подгибающиеся лапы и притворился, что намерен повернуться и удрать. А сам ловко извернулся и вцепился в горло одной из крыс. Та бешено подскочила вверх, пытаясь стряхнуть горностая, потом ударила его об пол. Напрасно. Зибелла не разжал зубов, пока не прокусил ей сонной артерии. Кровь лилась рекой!

После этого вторая черная крыса спряталась за спину рыжей. Та и не думала отступать. Внезапная гибель подручного не смутила ее. Горностай, упоенный победой, бросился на крысу, собираясь закончить драку на одном дыхании. Не тут то было. Крыса, словно подброшенная мощной пружиной, взлетела в воздух и тоже пустила в ход длинный голый хвост, рассекший Зибелле ухо точно бритва. Точнее, к хвосту и было привязано какое-то лезвие. Кровь залила Зибелле глаза, он наполовину ослеп, однако капитулировать не собирался.

Новый бросок — и снова зубы горностая ухватили пустоту. Крыса словно растаяла в воздухе. Зибелла ошарашенно оглянулся. Она стояла у него за спиной. Пока горностай соображал, что ему делать — а длилось это доли секунды — крыса наотмашь ударила его лапой по голове. В ушах Зибеллы загудели сотни колоколов. А крысы откровенно насмехались над незадачливым охотником.

Горностай затосковал. Сюда бы Ерофея с его чутьем на потустороннее. Крысы вели себя совершенно неправильно. Весь многовековой опыт семейства куньих подсказывал, что так быть не должно. Кто их выучил?

Секундная заминка дорого стоила горностаю. Он пропустил два сокрушительных удара — в живот и в челюсть — и был нокаутирован.

Очнувшись, он обнаружил, что висит, подтянутый за хвост к потолку незнакомой комнаты. Лапы горностая были безжалостно связаны, он не мог пошевелиться и болтался, как копченая колбаса.

— Пришел в себя, — констатировал мрачный худой человек, следивший за Зибеллой.

— Очнулся, голубчик, — противным писком подтвердила рыжая крыса. — Я била не насмерть. Его следует допросить.

— Незачем, — возразил человек. — Ничего он не знает, а шкура… Рыжий горностай… Да за него гроша ломаного не получишь. Хотя бы в зимнем меху был, а то…

Зибелле стало очень нехорошо. Впервые в жизни его оценивали как пушнину.

— Это ценный заложник, профессор.

— Заложник? — Профессор приподнял левую бровь. — Заложников берет тот, кто собирается проиграть бой, чтобы обеспечить возможность отступления. А я намерен победить! Если твои девицы боятся, я могу найти других помощников.

— Мы никогда и никого не боялись, профессор — оскорбилась крыса. — Наш югэки бутай

непобедим! И уж не какому-то занюханному самцу угрожать нам. Ведь скрутила же я его!