Краткая история всего - Кен Уилбер

Но далее, с возникновением современности и постсо­временности, мы наблюдаем полный и глубинный пе­реворот: сторонники восхождения потеряли признание, а сторонники нисхождения обрели его.

В.: Вы называете это «доминированием сторонников нисхождения», что является ещё одной важной темой, которой мы коснёмся. Вы отмечаете, что современный и постсовременный мир почти всецело управляется чисто нисшедшей концепцией, чисто нисшедшим мировоззрением.

К. У.: Именно так. Это идея, согласно которой чувственный, эмпирический и материальный мир — это единственное, что существует. Нет никаких более высоких или глубоких потенциалов, которые были бы нам доступны; к примеру, нет никаких трансцендентальных стадий эволюции сознания. Есть лишь то, что мы можем воспринять своими органами чувств и потрогать своими руками. Получается мир, всецело лишённый любого рода энергии Восхождения, отрешённый от любого рода трансценденции. И на самом деле, как обычно и обстоит дело со сторонниками нисхождения, любого рода восхождение, или трансценденция, рассматривается в лучшем случае как нечто ошибочное, а в худшем — как зло.

В.: Но правильно ли я понимаю, что смысл в том, чтобы интегрировать и включить лучшее из путей восхождения и нисхождения, разве не так?

К. У.: Да. Оба пути, по моему убеждению, могут научить нас чему-то очень важному.

В.: С другой стороны, если их разлучить, или в ситуации, когда они пытаются отринуть друг друга, как правило, возникают определённые ограниченные, частичные и подавляющие ситуации.

К. У.: Да, я так считаю. Всем нам известны недостатки путей, которые практикуют исключительно восхождение: они могут быть чересчур пуританскими и подавляющими. Они склонны отрицать, обесценивать и даже подавлять тело, чувственное, жизнь, Землю, сексуальность и так далее.

Путь нисхождения же, с другой стороны, напоминает нам о том, что Дух можно с радостью обрести в теле, сексе, Земле, жизни, жизнерадостности и многообразии. Однако путь нисхождения, взятый сам по себе, также имеет свои ограничения. Если нет никакой трансценденции, тогда нет возможности и возвыситься над только лишь чувственно воспринимаемым; нет возможности прийти к более глубокой, широкой и высокой взаимосвязи между нами и всеми сознающими существами. Мы ограничены исключительно чувственными поверхностями, плоскими фасадами, которые разобщают нас в гораздо большей степени, нежели соединяют и объединяют. Без какого-то рода трансценденции, или восхождения, всё, что нам остаётся, — это только нисшедший мир, который может быть поверхностным, отчуждённым и раздробленным.

В.: Вы называете исключительно нисшедший мир «флатландией».

К. У.: Да, флатландией. Мы, представители современности и постсовременности, практически полностью обитаем в этой чисто нисходящей клетке, этом плоском и выцветшем мире бесконечных чувственных форм, этом неглубоком мире тусклых и мрачных поверхностей. Неважно, идёт ли речь о капитализме или марксизме, индустриализме или экопсихологии, патриархальной науке или экофеминизме, — в большинстве случаев наш Бог, наша Богиня есть то, что мы можем отследить своими органами чувств, увидеть своими глазами, объять чувствами, восхвалить и праздновать в ощущениях, то есть Бог, в которого мы можем вонзить свои зубы, и этим его форма и ограничивается.

Неважно, считаем мы себя духовными людьми или нет, мы, обитатели флатландии, поклоняемся алтарю исключительно нисшедшего Бога, чувственной Богини, мира ощущений, одноцветного мира конкретного местоположения, мира, до которого можно дотронуться. Для нас нет Бога выше или глубже того, что оказывается в поле нашего зрения.

В.: Вы отмечали, что великие недвойственные традиции Востока и Запада попытались вместо этого интегрировать пути восхождения и нисхождения.

К. У.: Да, они попытались уравновесить трансцендентное и имманентное, Единое и Многое, Пустоту и Форму, нирвану и сансару, Небеса и Землю.

В.: Под «недвойственностью» понимается интеграция восхождения и нисхождения?

К. У.: Именно так.

В.: Стало быть, ещё один вопрос, который мы хотели бы обсудить, касается течений восходящей и нисходящей духовности и того, как эти течения можно интегрировать в нашей повседневной жизни.

К. У.: Я думаю, это важно, ведь, опять же, оба пути могут научить нас чему-то невероятно важному. Гармонию можно обрести именно в союзе течений восхождения и нисхождения, а не в их противостоянии. Похоже, что они могут быть спасены, только когда восхождение и нисхождение объединяются в едином союзе. И если мы — если вы со мной — не поспособствуем установлению этого союза, тогда вполне возможно, что мы не только уничтожим одну-единственную планету Земля, которая у нас имеется, но ещё и лишим себя единственных Небес, которых в противном случае вполне могли бы достичь.

8 В английском языке и «секс», и «пол» обозначаются одним и тем же англ. словом sex. Соответственно в оригинале присутствует игра слов, которую сложно воспроизвести на русском языке. — Прим. пер.

9 Мужественный (англ. masculine) и женственный (англ. feminine) в русскоязычной литературе также часто обозначают терминами «маскулинный» и «фемининный». — Прим. пер.

10 «Трансценденция и включение» — основополагающее понятие, используемое автором в своих работах. Более понятным для русско­язычного читателя синонимом философского термина «трансценденция» может быть слово «превосхождение». Соответственно «трансцендировать и включить» означает «превзойти и включить». В настоящем издании словосочетания «трансцендирует и включает» и «превосходит и включает» взаимозаменяемы. — Прим. пер.

Часть 1.

Дух-в-действии

1. Соединяющий узор

В.: Итак, мы начнём нашу историю с Большого взрыва как такового, а затем проследим траекторию эволюции от материи к жизни и разуму. И далее, добравшись до возникновения разума, или человеческого сознания, мы рассмотрим пять или шесть основных эпох эволюции самого человека. И всё это будет помещено в контекст духовности: что значит духовность, какие различные формы она исторически принимала и какие формы она может принять завтра. Правильно?

К. У.: Да, это будет нечто вроде краткой истории всего. Может звучать даже несколько амбициозно, но изложенное базируется на том, что я называю «ориентирующими обобщениями», которые в значительной степени упрощают весь процесс.

В.: Что именно представляют собой ориентирующие обобщения?

К. У.: Если посмотреть на различные области человеческого знания — от физики и биологии до психологии, социологии, теологии и религии, — начинают возникать определённые обширные и общие темы, в отношении которых на самом деле есть крайне мало разногласий.

Например, в сфере исследований морального развития не все согласны с подробностями стадий морального развития, выдвинутых Лоуренсом Колбергом, или же с подробностями переосмысления Кэрол Гиллиган колберговской схемы. Однако есть общее и вполне достаточное согласие в отношении того, что моральное развитие человека проходит по меньшей мере через три обширные стадии.

Только родившись, человек ещё не социализирован в какую-либо моральную систему — это «доконвенциональная» стадия. В дальнейшем человек обучается общей моральной системе координат, которая отражает основные ценности общества, в котором он вырос, — это «конвенциональная» стадия. Затем, развившись ещё дальше, индивидуум может прийти к осмыслению своего общества и, таким образом, умеренно дистанцироваться от него, обретя способность критиковать или реформировать его, — такую личность в некоторой степени можно считать «постконвенциональной».

Таким образом, хотя всё ещё ведутся горячие споры о реальных подробностях и точных смыслах этой последовательности развития, практически все согласны с тем, что и вправду наблюдается нечто вроде этих трёх обширных стадий, причём наблюдается универсально и повсеместно. Таковы ориентирующие обобщения: они показывают нам, опираясь на значительный консенсус, где можно обнаружить важные леса, даже если мы и не можем согласиться в отношении того, сколько именно в них растёт деревьев.

Я имею в виду, что если мы возьмём данные типы ориентирующих обобщений, в отношении которых преимущественно имеется согласие, из различных ответвлений знания — от физики до биологии, психологии и теологии — и если объединим эти ориентирующие обобщения воедино, то сможем прийти к удивительным и зачастую глубоким выводам, которые, сколь бы они ни были экстраординарны, тем не менее воплощают не что иное, как уже повсеместно признанное знание. Бусины знания уже признаны; осталось лишь соединить их единой нитью в ожерелье.

В.: Стало быть, в своих обсуждениях мы будем создавать нечто вроде подобного ожерелья.