Вне рамок приличия: Друг моего сына (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слушай, давай на обеде договорим, у тебя ведь нескончаемая тема, — проворчала я. — Но не сильно на что-то рассчитывай, — не хотела рушить её далёкие надежды, но, по-моему, куда неприятней, когда мечта разваливается уже в руках. Я стояла возле двери, в ожидании друга Жеки.
— Не смей этого с нами делать! — рявкнула Маргарита. — Прошу, нам нужно отжать ещё немного. Заключить пару контрактов… а потом…
В дверь позвонили.
— Всё, Марго, до работы! — сбросила звонок, распахивая дверь…
НЕТ!!!
У меня аж сердце биться перестало. Морозом окатило с ног до головы, а потом обдало удушливым жаром, да так, что я едва в обморок не хлопнулась.
Мгновение шока, и порывисто захлопнула дверь, но тяжёлая створка не грохнула металлом — мягко спружинила, а в следующий миг распахнулась от грубоватого толчка плеча Руслана.
— Я предупреждала, — шарахнулась прочь спиной к стене. Меня трясло от ужаса… от паники… Судорожно держала телефон, а пальцем пыталась по экрану мазнуть, чтобы разблокировать, при этом бегло вскидывала глаза на парня, вошедшего в квартиру, как к себе домой.
В руках пара коробок пицц, пакет с банками газировки.
На этом отчаянная мысль «пришёл насиловать», сменилась на «этого не может быть!».
Я тотчас забыла о телефоне и неверующе вытаращилась на парня:
— Ты не можешь быть его другом! — и это ни вопрос, ни возмущение, скорее категоричное «ни в коем случае!».
— Ты ведь не его мать? — зло процедил Руслан. И он не спрашивал, требовал немедленно заявить: «нет конечно!»
Молчу…
— Твою мать, я не знал, — окатил меня дотошным взглядом с примесью недоумения.
Сердце грохотало как сумасшедшее. Я не могла собраться с мыслями, поэтому всё, на что меня хватило, решительно ткнула на дверь:
— Уходи!
— С чего вдруг?! — зло прищурился Рус.
— С того, — гневно воздуха хапнула, — что такой… как ты Жене не друг!
— Да ну?! — ухмыльнулся парень. — А чем это я плох?
— Ты… насильник… и… и хам… — запиналась на словах, путаясь в мыслях. — Не дай бог… он пойдёт за тобой…
Моё невнятное блеяние заткнули приближающиеся громкие торопливые шаги и скрип распахиваемой двери:
— А чё дверь открыта? — сиял улыбкой Жека, весь загруженный сумками, как вьючный мул. — О, Рус уже пригнал, — с меня на Руслана взгляд перевёл. — Вы уже познакомились? — его синие, как у отца глаза счастливо светились.
Так уж вышло, сын был копией Андрея и от меня унаследовал лишь тёмный волос.
Высокий, крепкий, улыбчивый малый. Такой, весь свой в доску парень… хотя с первого взгляда так и не скажешь. К тому же в гневе сын был истинным русским медведем, как и его папа.
Андрей… моя первая и единственная любовь. Со школьной скамьи. Мы с Андрюхой сразу влюбились друг в друга. У нас не было ссор, сложных схождений, не было скандалов, любовных треугольников. Я увидела его и поняла — он! Он увидел меня и сказал: «Ты моя!» У нас всё было хорошо! Я тихушница и заучка. Он видный, перспективный спортсмен. Ему пророчили больше будущее.
И я не сомневалась в нём!
Дрон — гроза района, звезда школы! И славился не плохими делами, а достижениями в спорте, стальным, упрямым характером.
Он всегда хотел работать в МЧС. К этому шёл семимильными шагами. И я знала, что ним могла ничего не бояться.
Он был моей стеной. Щитом! Моим героем… и любовью!
У нас разница всего пару лет, и когда Андрюха уже учился на втором курсе, я особо остро почувствовала, как со всех сторон к нему лезут красотки, мечтая увести. Я на тот момент была уже в выпускном классе, и именно я настояла на сексе! Не боялась… не стеснялась. В Андрее была уверена совершенно точно!
Что он и доказал, узнав, что я беременна.
Но однажды, накануне свадьбы, возвращаясь с работы его протаранил пьяный водитель КАМАЗа — мужик вильнул на встречу, где на мотоцикле ехал Андрей…
Шансов не было… хоронили в закрытом гробу…
Мы держались вместе: мать Андрей, моя и я. Три одинокие женщины, недавно радующиеся за то, что мы под защитой самого лучшего на свете мужчины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Но вначале не выдержав смерти сына Алевтина Владимировна слегка от сердечного приступа. Моей маме приходилось ходить за ней и мной с малышом, а когда матери Андрея не стало, открылась жуткая правда — моя тоже была смертельно больна.
Сгорела быстро, но до последнего дня всеми силами помогала мне и внуку.
Она умерла, когда Жеке было два, и вот тогда началась моя жизнь матери-одиночки, борющейся за место в мире амбициозных мужчин.
Мир мужчин!!!
Где мне и теперь приходится выживать…
И я это делала с достоинством, пока не встретила Громовых!
— Да, познакомились, — обогнула Руслана, и поспешила с приветствием к сыну: — Я скучала по тебе, медвежонок… — ласково потрепала по щеке.
Он ловко бросил на пол огромные, спортивные сумки и сгрёб меня в медвежьи объятия:
— Я тоже скучал: — хмыкнул сын, чмокая в лоб: — И не позорь перед другом, — шепнул, лицо скривив.
— К-как? — недопоняла его упрёка.
— Поздно, — за спиной раздался голос Руси. — Медвежонок — это сильно! Войдёт в историю клуба…
— Ну вот! — Жека закатил глаза, я озадаченно нахмурилась:
— Ну прости… Ладно, — не хотела под пристальным взглядом Руслана находиться, да и сына стыдить сильнее, чем уже. — Мне уже пора, а вы, — принципиально не смотрела на друга сына, — располагайтесь! — ещё раз чмокнув сына, поспешила в свою комнату, лишь бы быстрее не ощущать присутствие Руслана.
РУСЛАН
Я в беспредельном ах*е…
Лиза… то есть Елизавета Сергеевна, потому что язык не поворачивался тыкать простым именем, ушла, а меня до сих пор не отпускало.
Мать Жеки!!!
Бл*, как меня угораздило в это вмазаться? Я неизлечимое кретинище!
Твою мать?! Даже представить не мог, что у него такая молодая мать!
— Сколько ей? — запоздало понял, что звучал.
— Ты о матери? — озадачился с улыбкой Жека, проталкивая меня на кухню.
— Да, я чёт как-то дважды два сложить не могу, — признался, почесав затылок. — Тебе двадцатник…
— Девятнадцать! — поправил Женя, услужливо стаканы на столе расставил. Выключателем чайника кликнул.
— А ей… — запнулся на мысли я, — на вид… тридцать! — не кривил душой. Я реально больше не дал и то с превеликой натяжкой.
— Ей тридцать шесть! — покивал Женя, сев рядом и распахнув первую коробку с пиццей.
Я задумчиво присвистнул, совсем потеряв какие-либо разумные мысли.
— Я же говорил, что она у меня, как девчонка выглядит. Генетика. Ты видимо, прослушал… — пока я выпал из реальности, друган дожимал очередной кусок пиццы. А мне не очень лезло. Я вчера сильно накидался алкоголем, да так, что с утра еле встал. И вообще меня штормило, и я бы не рискнул нарваться на гайцов. Уверен, алкотест будет против меня.
— М-да, наверное, просто не думал, что вот так… — жевал слова я. — Я реально думал, что она если не моего возраста, то на пару тройку лет старше, не больше… Даже решил, что твоя сестра, о которой ты умолчал…
Повисла щекотливая пауза. Жека даже есть перестал:
— Надеюсь, ты ей об этом не сказал?
— Нет, а что? — с замиранием сердца.
— Смертельный приговор! — без улыбки припечатал Евгений. — У неё пунктик насчёт возраста и того, что по её мнению может позволить в её сторону мужчина.
— Да? — я холодным потом умылся.
— Угу, — вновь принялся жевать друган. — Она у меня, капец, строгая, зато офигительно красивая, — широко и абсолютно искренне улыбнулся.
— Заметил, — брякнул я, вновь пытаясь собрать мысли в кучу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— За ней знаешь, сколько мужиков бегает?! — цыкнул Жека не без гордости. — Но она у меня в этом плане, — криво усмехнулся, — не подкатишь! Всех отшивает!
— Прям такая… неприступная? — что-то мне совсем не по себе становилось.
