Записки бойца Армии теней - Александр Агафонов-Глянцев

Поручик долго всматривается в лица студентов, постукивая пальцами по краешку стола. Остальные стражи притихли, стали переглядываться, затем кто-то фыркнул. Неожиданно для всех, поручик громыхнул раскатистым ржанием и схватился за живот. - "Женского рода"... лестница... Ха-ха-ха!.. Во-о, дают!.. "Джентльмены-кавалеры!". "Погулять" взяли!.. "Развеять!".. "Барышню" нашли!.. Ха-ха-ха!.. Ой, не могу!.. Успокоившись, приказал: - Перепиши фамилии этих "джентльменов"!.. Пусть забирают свою дурацкую "лестницу женского рода", ха-ха-ха! И пусть уматывают отсюда, пока я не передумал!  ... Не прошло и часу, как нас таким же порядком водворили в соседний участок. К нашему удивлению, вместе с дежурным нас встретил и сам начальник, разбуженный, видно, совсем недавно: - А-а-а, студенты со своей "барышней" пожаловали! - задрыгался он в смехе: - Ну-ну! Давайте-ка, поглядим на эту красотку!.. Растерянные и ничего не понимающие "ловцы грабителей" провели начальника во двор к приставленной к стене лестнице. - Она!.. Та самая!.. Ха-ха-ха!.. Что ж, продолжайте ее прогуливать хоть всю ночь, раз вам охота побалдеть! Только предупреждаю: вас больше никто задерживать не будет! Все участки и новая смена постовых поставлены в известность, так что "прогуливайте" ее, сколько вам угодно!.. Гуляйте на здоровье! Но гулять больше не хотелось... Ловко всё-таки работает жандармерия! Обдурила таки нас! Оказывается, она тоже обладает чувством юмора!  

Было пари, - студенты любят устраивать пари! Так вот: прогуляется ли кто-нибудь из нас с ночным горшком на голове? По главной улице! Улица князя Михаила - "корзо", то есть прогулочная улица, в центре столицы. Начинается она у площади Теразие. Как и водится, слева и справа - маленькие магазинчики, многочисленные кафе. Тротуары забиты гуляющими. В магазин фарфоровых изделий вваливается группка студентов. - Дайте мне, пожалуйста, вот тот горшочек! - указывает один из них на ночные горшки на полке. Продавец подает. Студент тщательно рассматривает его: - А с другим цветочком у вас имеется? Подают с ромашкой. - А с чем-нибудь голубеньким? Вроде незабудочки? С трудом продавец подыскивает ему нечто подобное, но это фиалки. - Очень мило, подходяще! - и студент снимает свой головной убор и вместо него пробует надеть на голову горшок. - Знаете... немножко жмет... Нет ли у вас чуть большего диаметра? И хорошо бы, чтоб с двумя ручками... И поля чтобы пошире... Подают один за другим различные горшки. Продавец растерян, но услужлив, улыбчив по-прежнему: он обязан услужить покупателю, какие бы у того экстравагантные и непонятные требования ни были. Покупатель должен быть удовлетворен, иначе продавцу грозит от хозяина разгон вплоть до лишения работы. Магазин уже полон: сюда скапливаются ротозеи с улицы. На улице, с той стороны, к витрине приникла целая толпа: с удивлением глазеют, как в магазине, перед зеркалом, какой-то чудак-покупатель примеряет к голове ночные горшки. Невиданное доселе зрелище! Прелюбопытнейшее! Чем оно закончится?.. - Заверните!.. Нет не покупку, а мою шдяпу! - наконец произносит студент, расплачиваясь. После того, как в последний раз посмотрел на себя в зеркало и кокетливо чуть наклонив горшок набекрень, "покупатель" выходит. Толпа расступается и уважительно пропускает его впереди себя. Медленно движется по улице "пробка", - ни пройти, ни проехать! Впереди - человек с ночным горшком на голове, сзади - толпа зевак. Движение приостановлено: можно идти лишь вместе с пробкой, по ее течению. Жандарм растерян: вроде бы никакого нарушеиия, и в то же время... Проталкивается к человеку с горшком на голове: - Извините... Но я бы попросил вас снять, гм... то, что у вас на голове! - А зачем мне снимать мой головной убор? - Видите ли, за вами из-за него столько народу собралось... - При чем тут я? Если народу не разрешается собираться, на это должен быть соответствующий декрет... Насколько мне известно, пока что ничего такого нет... - Да нет, я не то хотел сказать. Но... Неизвестно, чем бы кончились дальнейшие препирания, но тут подскочил какой-то шустрый господин и с величайшей любезностью пригласил всех нас четверых в свой ресторанчик - на бесплатный ужин! Через минуту все столы в нем были заняты! А раз ты сел, то, хочешь - не хочешь, а заказывай! - Такой здесь порядок! Хорошо поев, с полными желудками, мы распрощались с гостеприимным хозяином и отправились домой. Уже без горшка, подаренного ему на память...  

Жители близ площади Славия обратили внимание на кучку студентов. Они стояли плотным кольцом и о чем-то таинственно шептались. Время от времени оттуда доносился смех. Особенно горничные были заинтригованы: они знали, что такие сборища молодых людей обычно заканчиваются веселыми проказами. Студенты что-то надумали, что? Как бы не прозевать их забавной проделки! Через пару часов стало известно, что студентами нанята напрокат витрина бывшего магазина. В самом центре! С четырех и до восьми утра! Там что-то произойдет! Часам к шести у витрины собралось уже несколько любознательных девушек-горничных. Точно: внутри - койка и стул. На койке, под одеялом угадывается, что кто-то спит. А на стуле, метрах в трех от неё, был развешен весь гардероб: носки, брюки, куртка, рубашка, ботинки и... трусы с майкой! И трусы! Всем стало ясно: студенты решили подшутить над каким-то их товарищем. Очевидно, подпоили его до потери сознания, притащили сюда, наголо раздели и уложили спать. Бедняга, как же он теперь выпутается из такого положения? Некоторые горничные быстренько побежали сообщить их подругам и молодым хозяйкам об ожидавшемся крайне щекотливом событии. Народу стало прибывать и прибывать: ведь здесь произойдет преинтереснейшее зрелище! Уже восьмой час, некоторым хозяйкам пора собираться на работу. Как бы поторопить, разбудить спящего? Вначале застенчиво, а затем и погромче стали постукивать по стеклу витрины. Никакой реакции! Уже без десяти восемь! Стучать стали как следует. Из-под одеяла показывается голая рука, затем голова юноши. Он оглядывается кругом, на лице явное недоумение. Увидели, как, заметив стул с одеждой, он под одеялом стал ощупывать себя. На его лице появляется что-то вроде ужаса. Он обращается к витрине, к скопищу людей, жестами показывает на стул, на себя, просит разойтись: -"Я же голый! Разойдитесь, дайте мне дойти до стула и взять одежду! Пожалуйста!" - говорит его умоляющий взгляд. Смотрит на свои часы, показывает, что ему надо торопиться на занятия... - А нам, думаешь, не надо?.. Нам тоже на работу давно пора! Одевайся поскорее! Разговор мимикой продолжается: с одной стороны - умоляющий, с другой - со злорадным смехом: - "Ага, попался! Ловко тебе друзья подстроили!.. Нечего напиваться!.. Теперь будешь знать!.. Давай, давай, вставай! Не зря же мы столько ждали!". Все знают, что витрина сдана только до восьми. Значит, через минуту-другую произойдет самое-самое интересное. Как этот студент выкрутится? Да и все равно у него никакого другого выхода нет, чего он медлит? Да... он уже сердится! Еще раз просит хотя бы отвернуться. "Э-э-э, брат, нет! Так не пойдет: не зря же мы здесь столько времени топтались!"...  "Ну что ж, в последний раз прошу!" - угрожающе показывает пальцами: "Раз!" и жест рукой - "Разойдитесь!".. "Два!".. На "Три!" он сбрасывает с себя одеяло, идет к стулу, берет одежду и спокойно уходит. - Он был гол лишь до пояса!..

Сколько было таких проделок, которые согревали, взбадривали и веселили, вселяли оптимизм в самые тяжелые минуты жизни, и воспоминания о которых не давали впадать в уныние! Сейчас говорят о каких-то стрессах и их тяжелых последствиях. В те времена мы ничего о них не знали, и, видимо, сами умели от них избавляться.  

Счастливое, почти беззаботное студенческое время, где ты? Наша комната была скроена из бескорыстной чистой дружбы. Всё делилось, друг другу помогали. Взять хотя бы наш общий выходной костюм! Своего рода достопримечательность, "уникум"! Он был составлен, помнится, из Тошиного ("Дон Жуана", с архитектурно-строительного, по фамилии Соболевский) пиджака, брюк "Полковника" (Борисевича), рубашки Коли Доннера (с юридического), галстука "Маймуна" (Пети Мартынова с агрономического), полуботинок Володи Случевского (с электро-технического), целлулоидных воротничка и манжет с запонками "Ксендза" (Ростика Москаленко с теологического). Полуботинки были новенькие. Хоть и "безразмерные", но одним жали, у других "хлюпали". Тогда разрешалось продевать в задник шнурок и завязывать его спереди щиколотки, и он служил своего рода подтяжками для ботинок. А если заставал на гулянке дождь, то, ничего не поделаешь, чтобы не подпортить, их снимали, прятали под пиджак, возвращались босиком. А носки! Они у нас были индивидуальными, трехсрочными: первую протертую дыру на пятке спускали под ступню,- они становились 1-го срока. Так же поступали и со следующей, - 2-ой срок. 3-ий и последний срок,- когда носки переворачивали дырами вверх. К нашему единственному на всех выходному костюму отношение было самое что ни на есть нежное, почти благоговейное. В выходные носили его по строгому графику, придирчиво следя за его чистотой и сохранностью. Воротнички и манжеты всегда хранились готовыми к употреблению, то есть чистыми, надраенными мелом. Рубашки долго не выдерживали, и часто приходилось, несмотря на жару, оставаться в гостях в пиджаке и потеть, - лишь бы скрыть, что рубашка твоя - дыра на дыре...  .Бывали и хитрые выдумки. Однажды, потянув за ручку смывного бачка в туалете, я поразился, что вода еле стекает. И тут из трубы показался кончик... носка! "Ксендз", оказывается придумал оригинальный способ стирки нижнего белья: пересыпав стиральным порошком, он загружал его в бачок, - будут, мол, дергать за ручку и белье будет ополаскиваться и "самостираться", без затраты на то ни времени, ни сил! Спать ложиться приходилось натощак, пытаясь сэкономить деньги на завтрак. Это не всегда удавалось: желудок настойчиво требовал своего и засыпать не давал. Приходилось вставать, будить нашего "лавочника", тоже студента, и просить отвесить 30 граммов колбаски и граммов 100 хлеба. Всё равно сон был беспокойным, - терзали мысли, что теперь, без завтрака, придется отсидеть на лекциях, стараясь не отвлекаться мечтами об обеде... Что ни говори, а вспоминаешь об этом времени с большой теплотой и гордостью!