Легионы праведных - Андрей Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Участие требовалось немедленное, на ответ ей дали сутки. Если она согласится, то минимум год не сможет видеть свою дочь. При мысли о такой перспективе ее кулаки сжимались, и она прокручивала в голове сценарии расправы над Джеймсом.
Звонок Эпштейнам оставался последней надеждой. Братья обладали связями и, если захотят, то смогут ей помочь. Но их помощь не станет бесплатной. В любом случае они попросят что-то взамен. Что-то, что можно конвертировать в деньги.
Она набрала номер. Древняя сотовая сеть все еще функционировала, хотя она с тайной надеждой подумала о том, что трубку никто никто не поднимет.
- Привет, леди-вуду, - это был Ицхак.
- Привет, мне нужна помощь.
- Рассказывай.
Джейн изложила суть проблемы, Ицхак уточнил имена участников: истца и бандита, помогавшего Джеймсу.
- Джейн, дорогая, не стану ничего обещать. Как только что-то выясним, то заедем в гости. С малышкой все хорошо? Гостей принимаете?
- Конечно, - ответила она, подумав, что в другой ситуации ей бы и в голову не пришло звать в гости бандитов, но теперь она не могла отказать.
- И да, я помню, что времени у нас мало.
Эпштейны, при всей своей вычурности и напускной безумности, отлично понимали ценность времени, так что она не сомневалась, что уже вечером они приедут к ней домой. И тогда они встретятся с Джеймсом.
Лиз спала безмятежно, не шевелясь. Очень спокойный ребенок. И здоровый. Имея первый не самый удачный опыт материнства Джейн проверила свою малышку на все возможные патологии и отклонения, в этот раз ей повезло — все в норме.
Единственное, что ее некоторое время беспокоило, так это тот факт, что у нее самой не оказалось достаточно молока, и Лиз практически с первых дней перешла на искусственное кормление, но пищевая индустрия выдавала продукт, неотличимый от натурального молока, так что опасения , что иммунитет Лиз станет ослабленным , не имели никаких оснований.
Она смотрела на дочку, и сердце наполнялось какой-то теплотой. С этим ребенком она не допустит никаких ошибок, она станет ей хорошей матерью, она... Джеймс, блядь, Хэрриет, ну как, ну зачем он полез в сговор с бандитом? Он мог проконсультироваться с ней по этому вопросу, ведь прекрасно знал о ее связях, мог посоветоваться, так как у нее опыт с незаконными действиями был богатым, а он, талантливый белый мальчик из обеспеченной семьи, бандитов встречал только в ночных клубах, да в видеодрамах. Ну, и если уж быть честной, то и в своей постели. Она, конечно, не занималась грабежами или заказными убийствами, не торговала наркотиками , но закон преступала часто. Раньше. До рождения Лиз и до своей командировки в Либерию. Операция по экстрадиции обезумевшего католического священника принесла ей приличный доход, она решила свои финансовые проблемы и вернулась к музыке.
И тут ей снова улыбнулась удача. После долгих лет забвения, две ее новых композиции на четыре месяца прочно захватили верхние строчки хит-парадов почти во всех Европейских и Американских рейтингах. Она повторила свой дебютный успех. Но в этот раз не спустила деньги в наркоту и алкоголь, а превратила в инвестиционные пакеты и приобрела недвижимость. Джейн гордилась тем, как она распорядилась ими: решения опытного и здравомыслящего человека, который думает о будущем: не только своем, но и своей семьи.
Но Джеймс нанес удар в спину. Он поставил под удар не только свое имущество, но и ее. Сейчас ее не спас бы даже официальный развод. Суд посчитал бы его фиктивным, с целью уклонения от исполнения финансовых обязательств. Об этом ей сообщил юрист-ИскИн, с которым она связалась сразу после того, как агент покинул их квартиру.
Война с вампирами. Да ей это на хер не нужно. Джейн не нравились упыри: высокомерные, гордящиеся своим преимуществом кровососущие твари. Она даже прикончила парочку в Монровии, когда они слишком сильно стали задирать свой нос, но воевать с ними - для этого у правительства есть армия. То, на что способны эти существа, она видела собственными глазами, и быть для них мишенью — это почти верный способ покончить с собой.
Агент предложил ей отправиться на Балканы, где располагалось гнездо этих тварей и заняться зачисткой территории после того, как бравые вояки закончат с ракетными обстрелами и бомбардировками. Джейн поняла, что желающих вступать в непосредственный контакт с упырями, очень мало, если правительство обратилось к ней: оператору зомби.
Зомби против вампиров. Звучит, как название фильма категории «Б». Логика в таком подходе имелась: никаких возмущенных возгласов от семей погибших военнослужащих, плюс утилизация избыточной массы з-людей, которых приходилось содержать за государственный счет. Вот только вампиры не дураки и быстро начнут охоту за операторами, так что риск отправиться на тот свет с разрезанным горлом или пулей в голове будет нарастать с каждым днем.
И даже если ей повезет остаться живой и невредимой, то война подразумевала расставание с дочкой: а она ведь поклялась, ну, скажем, пообещала себе, что такого не случится.
А еще ей просто по-человечески не хотелось покидать свою уютную квартиру, опять бродить в форме под открытым небом, питаться концентратами и консервами, слушать идиотские истории наемников или даже кадровых военных. Ей не нравилась такая жизнь. Музыка, ночные клубы, хорошие книги, вкусная домашняя еда и компания людей, которые интересуются не только мордобоем и стрельбой. Даже с Эпштейнами она могла поговорить не только о делах.
Кроме того, за эту войну ей, получается, не заплатят, если она согласится. Ей сохранят то, что у нее уже есть. А Джейн считала, что работа должна приумножать ее состояние, а не только его поддерживать.
Чертов Джеймс. Придурок, мудак, козлина.
Лиз засопела, и она склонилась над ней: дочка получила от отца глаза и губы. Джейн как-то сразу смягчилась: обида на мужа никуда не исчезла, но она стала не такой острой — ведь он проделал это все не с целью навредить. Он пытался поступить , как мужчина, самостоятельно решить проблему, не прибегать к помощи и связям жены. Наивный дурачок. Полез туда, куда не следовало.
Джейн положила мобильник и уже по комму связалась с матерью. Их отношения значительно улучшились за последний год. Речи о полном взаимопонимании и идти не могло, но
