Я – его алиби - Галина Романова

— Понятно… — Он достал сигареты и, не спрашивая разрешения, закурил.

Я сама не курю и терпеть не могу, когда это делают в моем присутствии, поэтому грохнула пепельницу об стол и насупилась еще больше.

— А ты давно с ней виделась последний раз? — осторожно начал он, искурив подряд пару сигарет.

— Я с ней каждый день виделась… — уклончиво ответила я; отчего-то у меня совершенно пропало желание откровенничать с этим парнем. — Иногда за день и пару раз.

— Дела-а-а! — Он озадаченно нахмурил брови и погрузился в размышления.

Я прекрасно знала, что ему было нужно, но его манера поведения заставляла меня медлить.

«Если спросит — отдам, — решила я про себя, — нет — не отдам. Валентина меня строго инструктировала на этот счет — он сам должен спросить!..»

На мгновение передо мной возник образ Милочки, покручивающей пальчиком у виска, но я тут же отогнала это видение и предложила гостю чашку кофе.

— Нет. Не хочу… — брезгливо передернувшись, он поднялся со своего места.

Я семенила рядом, провожая его до входной двери, и мысленно умоляла спросить о свертке, дабы побыстрее отделаться от навязанной мне миссии. Но в отличие от моей подруги телепатическими способностями он не обладал, поэтому буркнул что-то, отдаленно напоминающее «пока», и скрылся за дверью. С трудом приведя свои мысли и чувства в порядок, я решила, что на сей раз поступила правильно. Придя к такому заключению, я повеселела и все выходные посвятила наведению порядка в доме.

С остервенением надраивая полы и старинную мебель, которая досталась мне в наследство вместе с квартирой, я с надеждой поглядывала на телефон, но он молчал.

Так и не дождавшись звонка, в воскресенье вечером я решила сделать еще одно дело — наполнить холодильник продуктами и, напялив походный спортивный костюм, вышла из дома.

Небо заволокло тучами, и начал накрапывать мелкий дождь.

Бр-р-р! — я невольно содрогнулась, представив, как холодные струйки проникают мне за шиворот. А с другой стороны, возвращаться — плохая примета. К тому же опять подниматься к себе на этаж… Подобная перспектива могла лишить воодушевления кого угодно. Привалившись к ободранной подъездной двери, я погрузилась в размышления, взвешивая все «за» и «против».

«В конце концов, не сахарная, не растаю! — тихонько уговаривала я себя. — До магазина и всего-то какая-нибудь пара кварталов, добегу, не промокну».

Морща лоб в раздумьях, я обратила внимание на то, что в природе за это время произошли незначительные изменения. Легкий ветерок немного потрепал плотную пену облаков, и кое-где в разрывах стало проглядывать начинающее темнеть небо. Дождь в ответ на такое лиходейство вроде как осердился и превратился во влажную холодную мглу.

А, была не была!.. Я поежилась, покрутила головой по сторонам и побежала в сторону дежурного магазинчика.

Там в этот час было пустынно. Кассирша лениво отмахивалась от мух и перебрасывалась ничего не значащими фразами с продавщицей.

Я схватила с подставки корзинку, изловчившись при этом не свалить ни одной, что для меня было делом обычным, и пошла блуждать между прилавками.

Делать покупки я любила. Детство мое пришлось на период застоя и период вечного дефицита. Помню, как сейчас, каким ликованием загорались мои глаза при виде связок бананов, которые папа привозил из столичных командировок. Поэтому нынешнее изобилие я воспринимала как благодать господню.

Остановившись у пакетиков с нарезкой ветчины, я внимательно изучила этикетки и накидала несколько штук поверх уже заметно выросшей горки продуктов. Милочка вечно ворчала на меня из-за этого.

— Почему ты берешь нарезанные продукты? — вскидывала она на меня бровки. — Неужели тяжело самой это сделать?

Вероятно, всему виной была моя природная лень, потому как ее увещевания не достигали цели — я упорно покупала нарезку…

Взвесив корзину в руках и приблизительно подсчитав, во сколько мне обойдется эта вылазка в местный супермаркет, я двинулась к кассе.

— Посчитайте, пожалуйста, — пробормотала я, стараясь привлечь к себе внимание работников сферы обслуживания.

Те недовольно повернулись, и тут же их взгляд сместился куда-то за мою спину, даже скорее — поверх меня.

— Посчитайте!.. — вновь проблеяла я, пытаясь сфокусировать их взгляды на себе.

Они переглянулись, шумно вздохнули и наконец соизволили опустить глаза. Причем посмотрели они на меня, как на нечто…

И если бы не тихое покашливание над моей головой, я бы так никогда и не узнала о причинах их неприязни. Я подняла взгляд и только выдохнула:

— Ты-ы?!

— Я… — улыбнулся Кирилл своей особенной улыбкой.

— И ты опять случайно проезжал мимо?

— Да, случайно, — не переставал улыбаться он, попутно смахивая с моих волос капли дождя.

— Сто семьдесят три рубля сорок копеек, — отчеканила кассирша, позеленев от зависти.

И я прекрасно ее понимала — Кирилл был великолепен. Влажные волосы мягкими волнами ниспадали на лоб, голубые глаза загадочно мерцали. От этой двусмысленности его взгляда я едва не сошла с ума. Суетливо выскочив из магазина и увлекая за собой своего нового знакомого, я принялась без устали тараторить обо всяких пустяках, брякнув напоследок:

— Я ждала твоего звонка… Очень ждала!..

— А я вот решил без звонка! — развел он руками. — Ничего, что так?

— Ничего, — мгновенно сомлела я от радости. — Надеюсь, сегодня зайдешь?..

— Непременно! — Кирилл взял у меня пакеты с продуктами. — И напрошусь на ужин. Идет?

— Идет! — продолжало распирать меня от счастья.

Порхая по кухне, я успевала готовить, сервировать стол и одновременно с этим бросать обожающие взгляды в сторону Кирилла.

Он сидел на Милкином любимом месте с выражением отрешенной умиротворенности на лице и слегка улыбался моим шуткам.

Когда все было готово, я испросила разрешения переодеться и ринулась в свою спальню. Там, резко рванув дверцу шкафа, я вывалила на кровать все свои последние приобретения и принялась лихорадочно выбирать подходящий туалет для предстоящего ужина, на который я возлагала большие надежды…

— А вот и я!.. — появляясь на пороге кухни, возвестила я.

Кирилл обернулся от окна и тихо ахнул. Удовлетворенно блеснув глазами, я проплыла на свое место и грациозно опустилась на стул.

— Прошу, — пригласила я его к столу. — Будем ужинать. Прошлый раз мне не удалось удивить тебя ничем интересным, надеюсь, что на этот раз ты останешься доволен…

Произнеся эту фразу, я не сразу сообразила, как двусмысленно она прозвучала. Поняла я это, лишь увидев, как неожиданно изменился в лице Кирилл. Он медленно подошел к тому месту, где я сидела, несколько мгновений постоял рядом и, наконец, взяв меня за плечи, приподнял со стула.

— Ты удивительная чертовка!.. — хрипло выдавил он, поглаживая мои обнаженные руки.

Забыв обо всем на свете, я не отрываясь смотрела в его внезапно потемневшие глаза и молила бога вложить в голову моего нового знакомого немного сообразительности. Очевидно, молитвы мои достигли ушей всевышнего, потому что Кирилл склонился ко мне и осторожно поцеловал в губы. Вскинув руки, я обняла его за шею и тихо застонала.

А дальше все развивалось по обычному сценарию: Кирилл подхватил меня на руки и понес в спальню, попутно нашептывая на ухо всякие сентиментальные нежности. Осторожно опустив меня на старую кровать, сработанную еще в конце прошлого столетия, он нащупал «молнию» у меня на спине, и тут же вечернее платье стоимостью в тысячу долларов полетело на пол. Я сдавленно всхлипнула, пытаясь расстегнуть его рубашку. Пуговицы затрещали, грозя оторваться, но все же поддались натиску дрожащих пальцев.

Когда же лунный свет выхватил наши тела, напрочь лишенные каких бы то ни было признаков одежды, Кирилл приподнялся на локте и, как подобает порядочному мужчине, серьезно спросил:

— Ты ни о чем не пожалеешь?! Я еще могу остановиться!..

— А я нет! — почти прокричала я, увлекая его на себя. — Я хочу тебя! Как никого и никогда не хотела!

Не знаю, поверил ли он последнему моему утверждению или нет, но больше вопросов не задавал…

Какой-то скрип, внезапно раздавшийся из глубины квартиры, заставил меня проснуться и приподнять голову от подушки.

— Кирилл! — прошептала я в темноту.

В ответ — тишина…

Я протянула руку и потрогала место на кровати рядом с собой. Оно было пустым, но еще хранило тепло человеческого тела.

— Что он там делает в темноте? — тихо пробормотала я, нашаривая тапочки и выходя в коридор, длинной кишкой тянущийся через всю квартиру. — Может быть, опять свет отключили?

Мое предположение оправдалось. Дважды щелкнув выключателем, я по-прежнему осталась в кромешной темноте.