Я – его алиби - Галина Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они принялись носиться по комнате, потрясая кулаками и выкрикивая упреки в мой адрес. К подобным проявлениям гнева я давно привыкла. Зная, что продиктованы они были исключительно привязанностью ко мне, я не очень-то расстраивалась. В этот момент меня больше волновало другое — кем и зачем была оставлена записка?..
— Может быть, позволите прочесть и мне? — как можно спокойнее попросила я. — Адресовано-то кому?..
Разъяренная Ксюха бросила мне клочок на колени и, скрестив руки, принялась наблюдать за моей реакцией.
Внезапно похолодевшими пальцами я осторожно развернула послание и едва не заскрипела зубами. «Любимая! — значилось в записке. — Спасибо тебе за все!.. Это было божественно!.. Прекрасных тебе снов. Еще увидимся».
— Вот ведь сволочь!.. — против воли вырвалось у меня.
— Опять! — едва не плача, выдохнула Милка. — Ты опять нарвалась на неприятности?.. Что у тебя вынесли на этот раз?
— Ничего! — буркнула я, комкая записку. — Удивительно, но ничего…
«Ничего, кроме душевного равновесия», — промелькнуло в мыслях.
— Девчонки, накормите меня, увечную, — жалобно попросила я.
— Нет, ты не увечная! — прошипела Ксюха, зло сверкнув глазами. — Ты убогая!..
Глава 8
Много позже, выпроводив назойливых подруг, я прошла в кухню и принялась убирать остатки ужина, которым они все же накормили меня.
Смахнув крошки со стола, я присела на краешек табуретки и призадумалась. По всему выходило, что я невольно оказалась хозяйкой вещи, представляющей интерес не для одного человека. Кирилл стоял вторым в списке заинтересованных…
При воспоминании о его вероломстве сердце мое опять заныло, а глаза наполнились слезами.
— По-моему, пора взглянуть, что там такое… — проговорила я, решительно направляясь в гостиную.
Но мое внезапно проснувшееся любопытство не было удовлетворено, потому что входная дверь с треском вывалилась и передо мной предстали два бритоголовых красавца.
— Эт-то что такое?! — обомлела я от неожиданности. — Вы кто?!
Ребята попались не из разговорчивых. Подхватив под руки, они приподняли меня и, притащив в гостиную, с силой швырнули на диван.
— Вы что — сдурели?! — Я принялась поправлять распахнувшийся халатик, под которым ничего не было.
Ответа не последовало. Парни рассредоточились по комнате и молча застыли по углам.
— Ну и?.. — обрела я наконец способность связно говорить. — Чего уставились? Вы что — сказать что-нибудь хотели или попросить о чем?..
— И сказать, и попросить… — насмешливо ответил чей-то голос из прихожей, и в гостиную вплыл темнокудрый покоритель женских сердец.
— А-а-а, это ты!.. — понимающе кивнула я. — А зачем дверь выбивать? Позвонили бы, я бы и открыла.
— Эффект не тот, понимаешь… — ухмыльнулся парень. — В прошлый раз ты не очень-то разговорилась, хотя тебе было о чем мне поведать… Вот и решили освежить твою память таким вот шумным вторжением.
— Понятно… — быстренько взвесив все «за» и «против», я приветливо улыбнулась нежданным визитерам. — А что? Я с понятием. Вы ко мне по-человечески, и я тоже…
— Валентина была у тебя накануне смерти? — выстрелил вопросом парень. — Вечером предыдущего дня?..
— Была, — согласно кивнула я.
— Оставляла что-нибудь?.. — прищурился он.
— Оставляла…
Парни переглянулись и, как мне показалось, довольно заухмылялись.
— И что же она тебе оставляла? — Кареглазый подошел ко мне вплотную и рывком приподнял с дивана. — Только не вздумай врать! Дороже обойдется…
— А зачем мне врать? — пристально глянула я в его глаза. — Принесла газетный сверток. Попросила попридержать у себя. А когда ты за ним явишься — отдать…
— Так чего же ты не отдала?! — Красавец едва не задохнулся от возмущения. — Я как последний дурак тут перед тобой выделывался, а ты… Почему не отдала?!
— Потому что ты не спрашивал… — выпалила я, плюхнувшись на диван. — И нечего орать!.. Откуда мне знать, что ты за птица? Ты пришел, покурил и ушел и про пакет ни слова…
— Ну ты даешь! — Он нервно прошелся по гостиной. — Впервые вижу такой экземпляр! Ладно, гони, что положено, и мы сваливаем…
Я проковыляла к старинному комоду и, выдвинув нижний ящик, достала из-под горки белья газетный сверток.
— На… — буркнула я, сунув его ему в руки. — Проверь — все ли на месте?
— Некогда мне… — Он суетливо выхватил пакет и, сделав знак застывшим в дверях охранникам, вышел из комнаты.
— Дела-а-а! — протяжно пропела я, оглядывая входную дверь, вернее, то, что от нее осталось. — Как ночевать-то будешь, дорогуша Валерия?
Озадаченно почесав в затылке и пошевелив извилинами, я не придумала ничего лучшего, как спуститься на первый этаж и позвонить в квартиру Александра. Там долго никто не открывал, слышался лишь громкий собачий лай. Наконец замок лязгнул, и сосед собственной персоной вырос на пороге.
— Привет, — улыбнулась я как можно приветливее. — Как дела?..
— Н-нормально, — выдавил он, залившись краской до самых ушей. — То есть, я хочу сказать — здравствуйте…
— Можно войти? — продолжала я улыбаться.
На мгновение мне показалось, что он не хочет меня видеть в роли гостьи. Но Александр тут же опроверг мои опасения, широко распахнув дверь:
— Конечно, конечно! Входите, пожалуйста! Только у меня не убрано. Вы уж извините…
Я прошла и принялась с интересом разглядывать его жилище.
Как и предполагалось, оно являло собой типичную берлогу холостяка. Причем холостяка, облаченного в хлопчатобумажные тренировочные штаны, стоившие шесть рублей тридцать копеек в недалеком социалистическом прошлом, стоптанные тапочки и линялую, повидавшую виды тельняшку.
Думаю, дальше продолжать не надо…
— Присаживайтесь, — предложил вконец смутившийся Александр, подставляя мне табуретку, словно понимая, что ни на что другое я присесть бы не решилась. — Чаю хотите?..
— Нет! — почти испуганно выкрикнула я и, тут же устыдившись, добавила: — Только что встала из-за стола.
— Ага, — тупо кивнул он, не зная, куда от волнения девать руки. — Валерия, вы ведь не просто так зашли? Очевидно, у вас ко мне дело?..
— Нет! — Я поднялась с табуретки и прошлась по заляпанному чем-то ковру. — То есть да!.. У меня сломалась дверь. Вы не могли бы ее починить? Хотя бы временно, а утром…
— Конечно! — обрадованно перебил меня сосед. — Никаких проблем! Сейчас только инструмент возьму.
— Спасибо! А я пока пойду. А вы поднимайтесь. — Оставаться дольше в этом неряшливом жилье было выше моих сил.
Через два часа дверь моя была в гораздо лучшем виде, чем раньше. Заменив замок и перевесив петли, Александр ухитрился заделать множество щелей, отчего по полу теперь можно было ходить босиком без боязни подхватить насморк.
— Катером вы управлять умеете… Плотник из вас тоже первоклассный… — принялась загибать я пальцы на правой руке. — Какие у вас еще, сокрытые от посторонних глаз, таланты?
— Не очень много, — зарделся он от моей похвалы. — Но имеются…
— Я смотрю, у вас инструменты очень дорогие. — Открытый столярный ящик поблескивал рукоятками известной финской фирмы.
— Интересуетесь? — на минуту оторвался он от своего занятия.
— Нет, у папы такой же набор…
— Кажется, все! — хлопнув дверью и в который раз проверив ее на прочность, пробормотал Александр. — А инструменты — это подарок! Друг подарил на тридцатилетие…
— И как давно это было? — против моей воли вопрос почему-то прозвучал ехидно.
— Не очень… — усмехнулся он, вовсе не обидевшись. — Принимайте работу, хозяйка.
Я вышла на лестничную площадку, захлопнула дверь и для порядка толкнулась в нее несколько раз.
— Нормально! — прокричала я в замочную скважину. — Открывайте!
И в тот самый момент, когда моя дверь распахнулась, сзади раздалось тихое покашливание, а в ухо мне прошептали:
— Не знал, что у тебя сегодня день открытых дверей…
Задохнувшись от неожиданности, я резко повернулась и, глядя прямо в насмешливые глаза Кирилла, выпалила:
— У меня сегодня день закрытых дверей!.. Особенно для тебя!
— Не понял?.. — Он недоуменно уставился на меня. — Объясни…
— Зачем ты пришел?! — перешла я в наступление. — Закончить то, что не получилось ночью?!
— По-моему, ночью у нас все получилось… — с легкой усмешкой произнес Кирилл, причем блеск его глаз ясно говорил, что он имеет в виду.
— Да-а-а! — уперла я руки в бока. — В твоем лице сцена потеряла великого актера! Но дело в том, что мне надоело все время быть дурой!
— В последнем я сильно сомневаюсь. — Он презрительно скривил губы. — Не знаю, что произошло, но, видимо, я не вовремя…
Словно в подтверждение его слов, на пороге возник Александр во всем своем хлопчатобумажном великолепии.
