Эмоции на грани (СИ) - Дэн Виталина

— Закрой рот, — поднялся и повернулся к нему.

Брат прищурился, сопоставляя факты. И, думаю, многое понял. Я дал ему реакцию. Он даже как-то расслабился, опустив плечи.

— Выйди из комнаты, — процедил ему. До сих пор его слова об Алине звенят в ушах.

— Рус, это всё из-за неё? Ты говорил ночью это имя.

— Я сказал: вый-ди! — произнес по слогам, цедя слово. Но он стоял на месте.

— Ну, хорошо! — я схватил одежду и ключи, пулей вылетая из квартиры. В подъезде попутно натянул на себя кофту.

Заебись, в кроссах, шортах и толстовке — зимой.

Как только оказался в машине, врубил на всю печку. Внутри всё кипело, и мне нужно было найти этому выход. Поехал в то место, где мог хотя бы немного собрать мысли в кучу.

Припарковался около небольшого здания. Вывеска гласила — бокс-клуб «Ударник».

Поставил машину на сигналку и поплелся в зал. Сегодня клуб закрытый, у всех выходной, но Покровский с тренером должны быть там. У Матвея через две недели соревнования.

Потянул входную дверь на себя, поддалась. Медленно шёл в зал, слыша доносящиеся удары и наставления тренера. Они оба повернулись на шум и оторопело посмотрели на меня, с недоумением разглядывая мой внешний вид.

— Иван Ефимович, добрый день! Можно побоксировать? — тренер посмотрел мне в глаза.

— Заходи, вещи нужны? — я помотал головой. Тренер кивнул и потерял ко мне всякий интерес, как и Покровский. После той драки мы больше не заговаривали и старались друг друга избегать.

Стянул кофту, оставаясь в майке. Пошёл сразу на груши, но тут же услышал приказной тон тренера:

— Нет, сначала на скакалку. Десять минут! — я повернулся в противоположную сторону от груш. Без разницы, что, лишь бы отвлечься.

Начал прыгать, думая, как мог так нажраться, что не запомнил ни вечер, ни как трахался. От последнего замутило.

Спустя время в мою сторону крикнули:

— Астемиров, ты уснул там, что ли? Прыгаешь уже больше десяти минут, иди на груши!

Через тридцать минут я почувствовал, что меня начало отпускать. Начал дышать в пол силы. Голова прояснилась, но спустя пару минут понял, что рано обрадовался.

— Руслан, в ринг! — повернулся в их сторону. Я напрягся, да и Матвей от слов тренера не пришел в восторг. Нас вообще старались вместе не ставить после той драки. Что изменилось-то с того раза?

— Иван Ефимович, думаю, это плохая идея, — осторожно заметил спустя пару секунд, стараясь не разозлить тренера.

Я выплеснул ещё не все свое раздражение. Тем более, спарринг с Покровским в одном ринге не принесет вообще ничего хорошего.

— Ты не думай! Я сам за вас подумаю. Я кому сказал, живо на ринг! — твою мать, не отвертеться.

— Иван Ефимович, — попытался сказать Покровский.

— Матвей, замолчи, — закрыл ему рот тренер.

— Так, все, как обычно, пока что три раунда по три минуты. Посмотрю на ваше состояние, и если будете живы, добавим ещё два раунда, — посмотрели на него с недоумением.

Он что, потешается над нами?!

— Чего вы вылупились на меня? Время пошло! — и нажал на таймер.

Повернулся к Матвею, и мы посмотрели друг другу в глаза. Встали в стойку, поднимая руки, закрывая челюсть и защищая голову. Матвей наносит удар первым, но промахивается. Бьет боковой правый, но я ныряю под руку, тем самым уходя от удара, и бью в корпус.

— Отлично, знаю, можете лучше, показывайте! — громко говорит тренер.

Начинаю шажками передвигать его к углу, он вычисляет. Шагом уходит в сторону и начинает в ближнем бою наносить удары. А вот и ошибка. Да и тренер уже начинает ему об этом кричать.

— Матвей, твою ж мать! Ближний! Он тебя сейчас поймает! — я наносил удары в корпус, в голову, отклонялся от его попыток. Но в конце не хило словил в голову. Просвистел свисток.

— Стоп! Минута перерыва! — поднял голову вверх, протирая перчаткой нос.

Кровь.

— Руслан, если бы вчера не шастал по злачным местам, всё было бы хорошо с твоим носом. Думаю, давление, — кивнул, соглашаясь с тренером.

— Начали!

Снова приблизились друг к другу. Выкинул руку в классическом ударе — апперкот. Удар приходился снизу вверх, в челюсть. Стопроцентное попадание. Матвей запрокинул голову и непроизвольно отошел на пару шагов назад. Подлетел к нему, загоняя в угол и чередуя удары. Прямой, боковой, нижний.

— Матвей, включай уже голову! На соревнованиях также будешь?! — вполуха услышал тренера.

Дыхалка начала давать сбой. Минус — начал курить, и к этому ещё добавил вчерашний вечер. Матвей резко выкинул руку в правом боковом ударе. Голова отлетела вправо.

Блядь, опять хлестанула кровь.

— Стоп! Три минуты закончились, отдыхаем минуту. Матвей, почему позволяешь себя загонять в угол? Ну, ты же понимаешь, что он тебя ведёт. Срезай углы! Покажи мне это в третьем раунде, — Покровский кивнул.

— Третий раунд, начали!

В третьем мы не торопились наносить удары. Кружили друг с другом, передвигаясь по рингу.

— Чего ждем? Я вам сейчас ещё два раунда влеплю! — бесновался тренер.

Приблизились, и начали друг другу наносить удары. Старались не забывать опускать руки, иначе прилетит! В ближнем бою чередовали удары. Я снова пропустил боковой, отлетел и сел на задницу. Хорош.

— Вот это я хочу видеть на соревнованиях, Матвей! Руслан, вставай! Хватит уже гладить друг друга! А то в зале вы такие бойцы, а на ринге что это за нежности?! — я подскочил. Приблизился к Матвею — тяжело дышит, тоже устал. Ну, самое время поднажать. Начал обрушивать удары со всей мощи.

Словно издалека донесся громкий крик тренера.

— Руслан, нет! Подсечка! — услышал эти слова и понял, что опять увлекся. Уже подставил ногу, желая повалить его через бедро и добить.

Мать его, старые привычки с борьбы. Тренер правильно рассчитал мои движения. Я вовремя остановился и нанёс на последних минутах оглушающий прямой в челюсть. Покровский, также, как и я пару минут назад, падает на пятую точку.

— Стоп! Третий раунд закончен, — тяжело дышали с Матвеем. Повернули головы на голос тренера.

— Молодцы. Мне понравилось, — улыбнулся открыто, и глаза озорные. — Вот тут вы должны выплёскивать свою злость и агрессию. На ринге! Не вот тут, в зале, а только в пределах ринга! Показывайте свои навыки! А у вас обоих они хорошие! Вам делить нечего. Вы хорошие парни, со своим багажом знаний. Но ведёте себя отвратительно! — посмотрел на меня.

— Молодец, что сегодня пришел. Полегчало?

— Да, — кивнул, отвечая Ефимычу.

— Хорошо. Что бы у тебя ни случилось, ты можешь в любое время приходить и заниматься.

— Спасибо, — кивнул ему.

— Я в тренерской, если что. Пожалуйста, не поубивайте друг друга! — сказал умоляюще тренер, направляясь к выходу с зала.

Матвей подошел ко мне, снимая перчатку и протягивая руку.

— Извини за прошлый раз, я не знал за родителей. Рома сказал недавно, — пожали друг другу руки.

— Ну и вообще, я был неправ, — проговорил тише.

Оглянулся на него. Почти год мы друг друга доставали. Означает ли, что после этого спарринга мы найдем общий язык?

— Забыли, — произнес, выходя с ринга.

— Поехали, вместе пожрём, — позвал Матвей, обходя меня.

С удивлением поднял брови, но согласился.

— Поехали, я на тачке.

— Вы куда собрались? — последовал вопрос, когда зашли в тренерскую, чтобы известить, что уходим.

— Поехали, — ответил Матвей.

— Матвей, я "НЕ" напоминаю тебе, чтобы ты соблюдал режим перед соревнованиями.

— Всё помню, — устало вздохнул Покровский.

— Хорошо, тогда завтра увидимся на тренировке. Надеюсь, живые придёте, — под нос пробормотал Ефимыч последнюю фразу, когда мы выходили из кабинета. Толкая друг друга в коридоре, заржали от откровения тренера.

Ну, после того дня мы нашли с Покровским общий язык, и, как оказалось, у нас много общего. На тренировках мы продолжали получать по шапке от тренера. Постоянно причитал: «то ржём, то не занимаемся, то зря нас помирил».