Светочи Тьмы - Татьяна Владимировна Корсакова

отвести. Кошка довольно гнула спину, льнула под ласковую девичью ладонь. Кажется, только одна кошка ее и любила. Сам он просто не боялся. Но для такого существа, как албасты, отсутствие страха уже было сродни любви.

– Гости? – Албасты уселась на лавку, длинные косы обвились вокруг ее узких щиколоток.

– В гости зовут. – Август подпер кулаком небритую щеку, уставился на оставленную Леонидом папку с чертежами.

– Мальчишка понравился. – Албасты не спрашивала. Албасты видела его насквозь.

– Не смей его обижать! – Август вскинулся, запоздало вспомнив, на что она способна. – Даже не думай!

Она рассмеялась, ее смех колокольчиком зазвенел в гулком пространстве маяка. Зазвенел и тут же оборвался.

– Я хотела на нее посмотреть. – А голос из молодого и звонкого сделался вдруг сиплым.

Августу не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что на лавке рядом с ним уже сидит не юная дева, а нездешняя тварь, на которую лучше вообще не смотреть.

– Она предпочитает свет. – Он пожал плечами, отпихнул носком сапога ползущую к нему змею, которая еще пару мгновений была длинной девичьей косой.

– Ой ли… – Змея с шипением уползла под лавку, а на плечо Августа легла когтистая рука. – Как же ты наивен, старик, – сказала албасты.

Она исчезла так же внезапно, как появилась, оставив после себя стужу и холодные дорожки росы на каменной стене маяка. А он еще очень долго слышал змеиное шипение из темноты…

* * *

Перед поездкой в Горисветово Август заказал сразу две бутылки вина, не такого хорошего и дорогого, как то, что передала ему Агния Горисветова, но тоже весьма недурственного. А потому в усадьбу он явился уже мертвецки пьяным, из кареты не вышел, а, считай, вывалился. Вывалился бы наверняка, если бы не подбежавший Леонид. Парнишка на сей раз был одет по-простому, в холщовые штаны и рубаху, и вихры его в отсутствие бриолина вились мелким бесом. Почти как у Августа в молодости.

Леонид сразу же отвел Августа в его комнату, видать, смекнул, что в таком состоянии его ни в коем разе нельзя показывать своей патронессе. И показывать ему усадьбу тоже бессмысленно. Август был ему за это весьма благодарен. И накрытый в комнате стол он тоже оценил по достоинству. Графиня Горисветова не скупилась, обед был роскошен и щедр. Вот только одному ему все эти яства ни за что не съесть.

– Присоединяйся, Леонид! – Август кивнул на свободный стул. – Поедим, потолкуем.

Парнишка попятился, во взгляде его появилось какое-то странное выражение, этакая смесь отчаяния и желания. Август хоть и был пьян, но дураком себя не считал и в людях разбираться умел.

– Садись, – велел он. – Я настаиваю, а остальные не узнают.

Остальные – это Агния Горисветова, не иначе. Вот такая у нее забота о бедных сиротках. На людях одно, а на деле – совсем другое. Парнишка, очевидно, недоедал. Оттого и худоба, и бледность.

Обедали молча. Манерам парнишка был обучен, вилкой и ножом управлялся ловко, но было видно, что такая еда ему в диковинку, оттого и жадное нетерпение, оттого и этот блеск в глазах. Но от предложенного бокала вина он отказался категорически. Август не стал настаивать. Кому, как не ему, знать, к чему приводит дружба с Дионисом? Сам он тоже вино лишь пригубил. Для встречи с графиней Горисветовой ум ему был нужен более-менее ясный, а для того не лишним было бы немного поспать. Что он и сделал, отослав Леонида и велев разбудить его ровно через два часа. Двух часов должно было хватить.

Приказ Леонид исполнил в точности и, кажется, с превеликим удовольствием. Парнишке не терпелось показать Августу усадьбу и приступить к работе. А вот его патронесса желания пообщаться с самим мастером Бергом так и не изъявила, передала через Леонида заверения и прочую светскую чушь, извинилась за то, что предпочитает вести уединенный образ жизни, поэтому связь они будут держать через Леонида. Августа такой расклад весьма устраивал. Леонида, похоже, тоже. И последующая неделя, проведенная Августом в Горисветово, была едва ли не первой светлой неделей за долгие месяцы уныния и скорби.

Помимо Леонида, общаться ему приходилось со старым глухонемым слугой, да пару раз с местной приютской ребятней. Ребятня была такая же худая, бледная и увлеченная, как и Леонид. Августу довелось понаблюдать за шахматной партией, состязаниями в фехтовании, музицированием и рисованием. Воспитанники Горисветовского приюта были разновозрастными и все до единого необычайно талантливыми. Похоже, Агния Горисветова делала благое дело, собрав под одной крышей столько юных гениев. Вот только кормила она своих воспитанников скверно. Когда Август сказал об этом Леониду, тот залился краской не то злости, не то стыда и с некоторым вызовом сообщил, что человеку для развития талантов надлежит быть голодным, что сытость порождает праздность. Август позволил себе с ним не согласиться, но спорить не стал и продолжил украдкой подкармливать его разносолами со своего стола.

К делу они приступили на следующий день. По этому поводу Август даже решил не напиваться с самого утра. Задачку графиня Горисветова поставила перед ним заковыристую. Августу надлежало спроектировать башню. Да не простую, а в форме гигантской свечи. Леонид упрямо называл это сооружение светочем, Август не возражал. У него родился план, который он вознамерился воплотить в жизнь в ближайшее же время. Это был их с Леонидом секрет. Башню, этот монструозный светоч, проектировал Леонид. Да, Август его направлял и сверялся с каждым расчетом, да, он давал дельные советы, но идея была не его! Идея целиком и полностью принадлежала мальчишке. Это он рассчитывал все до последнего камешка в кладке. И как-то так вышло, что, увлекшись новым проектом, Август и думать забыл про вино. Как-то все не до того было! Спал он теперь урывками, по четыре-пять часов в сутки. А Леонид, кажется, и вовсе не спал, за что регулярно получал от Августа нагоняй.

У них получился прекрасный тандем. Никогда-никогда у великого Августа Берга не было ученика, а теперь он появился! Появился и сделал вдруг Августа, если не счастливым, то хотя бы спокойным. Вот такое чудо!

Август вернулся к себе на остров, когда проект был уже полностью завершен и одобрен графиней Горисветовой. Свое одобрение она передала через Леонида вместе с чеком на весьма щедрую сумму и пожеланием видеть господина Берга на стройке так часто, как это будет возможно. Август не возражал. В первый же день в Чернокаменске он обналичил чек и во время своего следующего визита в усадьбу сунул внушительную пачку в руки растерявшемуся и смущенному Леониду.

– Бери-бери! – сказал