Ярлыки - Гарольд Карлтон

Дэвид чуть не подавился.

— Но я сразу же узнал твой стиль, как только увидел фотографии! Я же видел, что карманы и воротники — все это принадлежало тебе, Майя!

— Спасибо! — Она улыбнулась и развела руками. — Вот и все! Сейчас я живу в роскоши в апартаментах Уэйленда и занимаюсь созданием коллекции одежды. Я могу вести собственную жизнь, но не представляю себе, как это сделать.

Она отпила глоток воды.

— Уэйленд как бы моя семья. Я должна вас познакомить. Мне бы хотелось, чтобы он увидел твои работы. Я уверена, что они чудесны.

Он отрицательно покачал головой.

— В наше время одежда не должна быть слишком изысканной. Посмотри на Маккензи. Она выпускает такую дешевку! Но ее вещи продаются, потому что она знает, как их преподнести. Рок-музыка, цветные огни… Молодежь купит все, что угодно!

Майя призналась, что в Париже ее «отравили» прекрасным мастерством «от кутюр».

— Ты себе даже не можешь представить, что они делают, чтобы туалет стал совершенным! Как с лица, так и с изнанки. Все делается только вручную!

— Расскажи мне об их клиентах. Они что — богатые испорченные и избалованные сучки?

— Да, некоторые, безусловно.

Она доела блины и сложила салфетку.

— Некоторые из них считают, что если они заплатили вам три тысячи долларов за платье, то вы должны быть им обязаны по гроб жизни. Если вдруг отрывается пуговица или тянет где-то подкладка, они несут вещь обратно. Даже спустя годы они приносят вещь, чтобы к ней сделали изменения, если они набрали или потеряли вес… Филипп был вне себя, когда костюм, который он пять лет назад делал у Диора, принесли ему, чтобы он что-то изменил в нем. Но ему приходится быть вежливым и очаровательным. И главное, все уверены, что переделки должны делаться бесплатно!

— Как скоро они оплачивают по счетам?

— Он отказывается иметь дело с актрисами и женами политиков — с них, как правило, получить что-нибудь весьма трудно. Некоторые из них пытаются торговаться или желают оплатить только стоимость материала. Они считают, что если они показываются в этой модели на публике, то реклама, которую они делают вам, уже вполне компенсирует труд!

Дэвид пил кофе и не сводил с нее глаз.

— Этот Филипп, он приставал к тебе?

— Он женат, — коротко ответила ему Майя. — Когда ты работаешь в его мастерской, предполагается, что вся твоя жизнь будет посвящена только этому делу. Все жутко похоже на какую-то замкнутую религиозную секту. Мода «несет в мир порядок и стиль», она как бы выполняет священную миссию.

— Может, известный дизайнер и должен думать именно так.

Майя покачала головой.

— Филипп твердо стоит обеими ногами на земле и прекрасно разбирается в бизнесе. Ему нужно постоянно продавать свои шедевры. Фирма «Кремер» купила его имя и сейчас выпускает какой-то ерундовый одеколон…

— Ты кажешься мне разочарованной. Вы нормально расстались с ним? — спросил Дэвид.

— Невозможно уйти из парижского дома моды, не поссорившись! Он был уверен, что я ухожу к его сопернику по бизнесу. Честно говоря, когда я сейчас вспоминаю, мне кажется, что это было так похоже на сцену из мелодрамы!

— А твои наряды в «Хедквотерз», почему они не выставлены под твоим именем? — спросил ее Дэвид и попросил счет у официанта.

— Это еще одна длинная история. Ее придется оставить на другой раз!

Дэвид проводил ее домой.

— Ты знаешь, мне уже тоже хочется признания и оценки моей работы, — сказал он ей откровенно. — У меня не меньше таланта, чем у Холстона или Билла Бласса. Мне только нужно найти ему применение.

— Тебе необходимы полезные контакты, — заметила Майя. — Маккензи сказала мне, что у них работает блестящий бухгалтер. Он привел в порядок дела их фирмы. Тебе не мешало бы поговорить с ним… Тебе тоже нужен хороший бухгалтер.

— Да, Маккензи неоднократно предлагала мне свои услуги. Но я упрям и хочу всего добиться сам.

У дверей дома он поцеловал ее в щеку.

— Ты больше не станешь пропадать?

— Нет. Спасибо тебе за вечер. Я очень рада, что повидала тебя.

Она смотрела, как он уходит. Он не поинтересовался номером ее телефона.

Донна Хеддон-Брукс провела пальцами по курчавым темным волосам Говарда Остина.

— Я скучала по тебе, — призналась она. — Я даже не ожидала этого от себя. Я почти забыла, какая у тебя здесь гладкая кожа…

Она погладила его торс.

— И я не забыл, как ты прикасаешься ко мне, — хрипло ответил он, прижимаясь губами к ее шее, нежно сжимая ее груди. — Миссис Брукс…

— Никогда не называй меня так, — попросила она. — Только не ты. И особенно не ты!

Их встреча состоялась два месяца спустя после «модного брака года», как назвала его «УУД». Донна к тому времени уже стала редактором отдела моды «Дивайн».

Они обнаженные лежали на постели роскошного номера в «Плазе». Окна номера выходили в парк, и под ними иногда раздавалось конское ржание.

«Лейблз» помещали все больше рекламы производителей, прекрасно понимавших, каким успехом пользуется издание. Его тираж почти достиг тиража «УУД», и это всего лишь за один год. В шестидесятых мода таила в себе огромный потенциал.

— Даже Ллойд каждый день читает вашу колонку «Сплетни», — сказала Говарду Донна. — И не только, чтобы узнать, каким наркотиком балуется Корал.

— Ты испытываешь вину перед ней? — спросил Говард. Он развернулся в постели так, чтобы их тела касались друг друга почти каждым миллиметром кожи. Ему нравилось находить новые позы, позволявшие быть к ней как можно ближе. Сейчас он примостился у нее между ног и зарылся носом в ее чудесно пахнувшие волосы.

— Никогда не настанет такой день, когда я почувствую себя виноватой перед Корал, — ответила ему Донна. Она рассеянно провела пальцем вниз по его животу, коснулась его члена, и ее палец остался там. Она легонько взяла в руку его яички. — Ты даже не представляешь, какой шум и беспорядок она создает в офисе. Если мне удастся избавиться от нее, Ллойд сэкономит массу денег!

Он прижался губами к ее губам, чтобы она наконец замолчала. Они оба чувствовали, как нарастало в нем желание.

— Давай не станем ее обсуждать сегодня, — прошептал он. — Мне кажется, что она все время с нами, как третий лишний!

— Говард, мы же договорились, что между нами будет только секс. Но когда Ллойд занимается со мной любовью, все настолько иначе. Он для меня делает все — целует, если я захочу, всю ночь ласкает языком везде, где я хочу. Я не стану тебе лгать: я могу испытать с ним оргазм. Но Боже, как же все отличается от того, что происходит с нами! С Ллойдом я испытываю больше… клинические ощущения. И у меня возникает какая-то отстраненность. Но с тобой…