Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине - Георгий Вачнадзе

С ленинградским «Пятым колесом» на советском ТВ появился новый жанр — видеоканал, объединяющий в себе конгломерат разнохарактерных и разножанровых материалов. Объединяющий — по какому принципу? Ответ — в названии, выбранном не без самоиронии: «пятое колесо» подразумевает, как известно, то, без чего вообщето можно обойтись. Так без чего же долго умудрялись обходиться? Без высокой духовности, без настоящей общественной жизни, без откровенных разговоров — публичных, а не на кухне. Вот всему этому и посвящено «Пятое колесо».

Чтобы охарактеризовать уровень материалов этого видеоканала, назову лишь некоторые из тех, что в нем появились впервые в истории советского ТВ. Первое интервью с академиком Сахаровым, первые записи (с толковым комментарием) митингов шовинистического общества «Память», первые показы лент альтернативного кино, первые митинги в поддержку сооружения Мемориала жертвам сталинизма, первая беседа со звездой «андеграундной» литературы Вениамином Ерофеевым. И так далее… Учитывая, как правило, высокий аналитический уровень рассмотрения любой темы в «Пятом колесе», думаю, что лучшие его выпуски — это, вообще, самое лучшее, что было на всем советском ТВ.

Обозреватель газеты «Известия» (23.3.1990) Вл. Арсеньев так описывал свои впечатления:

«Пятое колесо» стало трибуной для высказывания взглядов, диаметрально противоположных тем, что признаны в городе официальными.

Это — взгляд со стороны. Но когда я приехал в Ленинград и встретился с главным редактором «Пятого колеса» Бэллой Курковой, понятое мною у телевизора во многом подтвердилось. К примеру, похоже было, что решительный поворот «Пятого колеса» к новому своему облику случился в тот ноябрьский день, когда в прямом эфире Бэлла Куркова беседовала с народным депутатом СССР Анатолием Собчаком, говорившим об апрельских событиях в Тбилиси, о партийном руководителе Ленинградской области с такой прямотой, что впору было вводить новую единицу измерения гласности — «одно колесо».

— Да, — соглашалась Бэлла Алексеевна. — Та передача этапная. По крайней мере, для меня. Считаю, если бы я ничего другого не сделала в журналистике, кроме этой беседы, одной ее достаточно было бы для того, чтобы думать о не напрасно прожитой жизни…

Это объясняется тем, спрашивал я, что ваши точки зрения совпадают, у вас одно миропонимание? И слышал в ответ:

— Да, это так. Мы достаточно ясно определили круг людей, чью позицию разде ляем. Ждем их, приглашаем участвовать в передаче. Это — политики. Но мы при всей нашей приверженности к возрождению духовности, культуры не можем оставаться равнодушными и к ситуациям политическим. И не хотим. От направлений в политике зависит и состояние культуры…

Интересным, позволяющим многое понять в нынешних особенностях «Пятого колеса» было и суждение Курковой о плюрализме в рамках одной передачи. Суждение неожиданное: Куркова считает, что он невозможен, равно как не может быть плюрализма в отдельно взятом человеке. «Пространство» передачи, как я понял, слушая ее, не позволяет мельтешить позициями, затуманивая единственную, истинную позицию авторов. У передачи должен быть свой, не похожий на других голос. А плюрализм, многоголосье могут проявиться лишь в спектре вещания всей студии. И журналист, и зритель должны сделать выбор столь же четкий, как в кабине для голосования. Одна передача — один голос.

Пройдут годы, и у нас, возможно, появится альтернативное телевидение, о целесообразности которого столь горячо и страстно сейчас спорят. Иное, с размахом. Но прообраз его уже есть сегодня — в Ленинграде, на улице Чаплыгина, 6, где в рамках телевидения монопольного делается «Пятое колесо».

…Четвертого марта Бэлла Куркова была избрана и народным депутатом Ленсовета, и народным депутатом РСФСР. Так ее ценят, так ей верят.

Мужество Беллы Курковой как журналиста и политического деятеля снискало ей уважение и признательность телезрителей. Еженедельник «Аргументы и факты» (№ 12, 1991) поинтересовался у Курковой, как удалось ей поставить в эфир материалы с «неугодными» политиками — выступление Ельцина в Доме кино, рассуждения Ю. Афанасьева, разговор с А. Тарасовым?

«— Находясь здесь, в Москве, и наблюдая ваше телевизионное творчество, считаем, что ленинградцы сильно обогнали москвичей с точки зрения гласности, умения видовым рядом показывать все плюсы и минусы нашей жизни. Но с другой стороны, до нас доходят отзвуки того, что жизнь у вас не такая легкая, как это иной раз думаешь, глядя на экран…

— В основном своей известностью мы больше обязаны „пишущей“ журналистике, нежели „электронной“. Если бы газетчики и работники журналов не писали о нас, то страна бы и не подозревала о существовании „Пятого колеса“. Ленинградский канал имеет 70 млн. зрителей. Но наше „колесо“ выходит поздно. Например, в Свердловске оно начинается (с учетом разницы во времени) в час ночи. Вряд ли все, кто хотел бы посмотреть, могут себе это позволить — утром на работу.

— Почему же вы выходите так поздно?

— Когда мы задумывали эту передачу, то решили, что она будет элитарной, исключительно для интеллигенции. Ведь до этого никогда не было передач, специально рассчитанных на интеллигенцию. Мы думали, что актеры закончат к десяти часам игру в театрах, музыканты вернутся с концертов и т. д. Но постепенно нас начали вытеснять и с этого времени. Даже программу передач стали читать перед „колесом“. Но сегодня наша аудитория расширилась: нас смотрят все социальные группы.

— Ваш изначальный принцип?

— Возрождение духовного начала. Наверное, еще и потому, что Питер в этом смысле пострадал гораздо сильнее, чем другие города.

— А как вообще относятся к вашим передачам в Ленинградском телевидении?

— Никакой доброжелательности нет. Владимир Молчанов сказал на встрече в „Московских новостях“, что самое страшное, когда твои же коллеги стремятся тебя „утопить“. Ощущение внутри редакции, главным редактором которой я являюсь, такое, будто мы обложены красными флажками… Помните, как у Высоцкого: „Идет охота на волков..“.

— В редакции работают 58 творческих сотрудников. Собрались здесь люди нестандартные — те, кто не захотел уходить от нас, даже с учетом шаткости нашего положения. Люди у нас „битые“ во всех редакциях, с очень строптивыми характерами. Да у меня у самой характер не сахар…

— Всем известны ваши демократические взгляды. Но говорят, что вы никогда не приглашаете в свою передачу людей из другого „лагеря“.

— Никогда не приглашаем. Никогда! Это тоже изначально продуманный принцип нашей программы. Мы считаем, что программа сделает им рекламу. У этих людей есть возможность для эфира в других передачах. Мы не хотим их „раздевать“.

Пусть они „раздеваются“ не в нашей программе.

— Поговорим о Ленинградской телекомпании… Всем хочется иметь свою собственную компанию. А хотелось бы вам иметь свою, куда входили бы и „Пятое колесо“, и „Монитор“?

— Ситуация сейчас очень сложная. Одно время нас не трогали. Я все же народный депутат России и Ленсовета. Это принесло своего рода иммунитет всей редакции. Кроме этого мы дружим с очень смелыми и уважаемыми нами людьми, многие из которых имеют политический вес. Мы гордимся своей дружбой с А.Собчаком, с Ю.Афанасьевым, у которого вообще не было возможности выступать в эфире, кроме как у нас, и т. д.

Но феномена Ленинградского телевидения нет. Там действительно работает много хороших журналистов и режиссеров, но, к сожалению, я не могу сказать, что есть целые коллективы редакций, в которых взгляды у всех творческих работников едины. Часто у них диаметрально противоположные позиции. Но зритель ведь все передачи не смотрит. И создается впечатление, что все Ленинградское телевидение пронизано демократическим духом. Это не так. Поэтому я боюсь, что если сейчас наступит „эра Кравченко“, то практически все редакции заработают в его духе и делать будут то, что скажет Кравченко. А сопротивляться будем мы и еще небольшая горсточка людей в разных редакциях. Поэтому и задумаешься тут о своих возможностях…

— Ходят слухи, что при запуске в эфир некоторых ваших сюжетов случаются почти детективные истории…

— У нас есть свои приемы. Могу раскрыть один такой прием, так как во второй раз использовать его нельзя. Речь идет о передаче с Артемом Тарасовым. Если бы я, как положено по инструкциям, сдала заранее сценарий и написала бы, что в передаче участвует Тарасов, указала, о чем он говорит, со всей расшифровкой, то передача эта никогда бы не увидела свет. Перед этим только-только были сняты с эфира сюжеты с кинематографистами, выразившими свой протест ЦТ. Мне ничего не оставалось, как дать руководству „липу“. И так как эта передача была в середине видеоканала, мне легче было ее „замаскировать“. Монтировали мы ее в выходные дни, когда не было руководства телевидения.