КРОВЬ БОГОВ. Сага мертвых песков - Роберт Говард

В этой аллегории Кэбелл затрагивает свои любимые темы: тщетность всех стремлений, мужские мечты о совершенной, а потому недостижимой женщине, столкновение между подчинением и господством. В предисловии автор размышляет: «Антан остается, говорят они, прибежищем всех настоящих поэтов. Однако нет ни одного человека, который мог бы полностью посвятил себя поэзии. Какой-то своей частью он продолжает оставаться — мужем или отцом, и для такого человека Антан недостижим. …Много людей пишет стихи в молодости, однако с приходом зрелости почти все забрасывают это занятие. Я подчеркну, что не осуществиться как поэт — это очень по человечески. Джеральд не достиг Антана, но он получил наиболее достойную компенсацию».

Говард горячо поддерживал стиль Кэбелла, утверждая, что тот «пишет бриллиантовым пером». Он указывал, что автор привлекает к себе внимание критиков «изящным умением быть утонченно вульгарным и скрывать от большинства косвенными намеками наиболее торжествующую развращенность».

Восхищение Говарда вызвала классификация Кэбеллом женщин на два типа. Эвадна — опасная вампирша, колдунья; Мэй — «хорошая жена», по-паучьи затягивающая мужчин в липкую паутину обыденной жизни. Впоследствии Роберт объяснял собственную неловкость в общении с дамами тем, что Кэбелл ясно дал понять, что женщины — все равно, «домашние» они или «дикие» — губят мужчин, которые соглашаются с ними:

«В объятиях Эвадны мужчина теряет только свою мужественность, достоинство, честь и, возможно, жизнь. С Мэй же он теряет единственно ценное, что у него есть, — идеалы и стремления… Что ж, к счастью, меня ничто не привлекает ни в дочери Евы, ни в дочери Лилит — и я беспрепятственно пройду долгий путь к Антану и к судьбе, что ожидает меня там, тогда как большинство из вас, мои ухмыляющиеся мужественные читатели, будут сидеть у домашнего очага, сквозь розовые очки поглядывая на шалости своих наследников…»

Несмотря на подобную браваду, Говард все-таки пал жертвой женщины, уничтожившей его так же, как острые зубки кэйбелловской Эвадны уничтожили бы Джеральда Месгрэйва, если бы тот не успел избавиться от нее. Этой женщиной была его мать.

Члены «Хунты» продолжали свою деятельность два года. В конце 1928 года Муни вернулся в колледж и вскоре понял, что учеба препятствует продолжению издательской деятельности. Сестра Приса Линор, студентка Техасского университета, взяла эту обязанность на себя и продолжала заниматься «Хунтой» до марта 1930 года. Затем издание скончалось естественной смертью. Во-первых, наступила Депрессия, во-вторых, мисс Прис должна была усваивать учебную программу, в-третьих, у членов «Хунты» появились другие, не связывающие их друг с другом интересы. Муни (1912–1977) впоследствии продолжал работать в газетах, во время Второй мировой войны служил в Воздушных силах США, а после войны стал помощником Лин-дона Б. Джонсона и автором около десятка книг.

Хотя нефтяная лихорадка уже миновала свой апогей, падавший на начало 1928 года, в Кросс Плэйнс все еще не хватало жилья. Говарды, испытывавшие, как обычно, недостаток денег, сдали две комнаты в своем доме — гостиную и столовую — молодой семейной паре по фамилии Оливер. Опал Оливер была одной из пациенток доктора Говарда, ее муж Натан — рабочим на нефтяной скважине. Две семьи делили ванную комнату, и Говардам теперь приходилось обедать в кухне.

Разумеется, изменение бытовых условий в маленьком домике не могли не повлиять на отношения в семье Говардов. Годом позже Оливеры переехали в меблированные комнаты, но Говарды еще какое-то время продолжали сдавать комнаты в аренду. В середине 1930 года, когда Роберт начал переписку с Лавкрафтом и другими собратьями по перу, он уже не упоминает о жильцах. Из этого можно сделать вывод, что к тому времени Говарды снова имели в своем распоряжении весь дом.

Летом 1928 года Роберт и Линдсей Тайсон отправились в путешествие. Они доехали на поезде до Галвестона — города, который Роберт и Труэтт Винсон посетили годом раньше. Молодые люди сняли хижину у моря и совершали длительные морские прогулки на взятой напрокат лодке. Морские картины в очередной раз сильно взволновали Роберта. Он ночи напролет просиживал на берегу, сочиняя стихи. Одним из этих произведений был, вероятно, «Зов моря».

 Белые брызги сверкают Над морем седым и пенным. Слышу я волн песнопенье: Они меня призывают: «Следуй путем нетленным За морем без промедленья!»(Пер. А. Егорова)

Позже Роберт признавался Тайсону, что хотел бы, чтобы после смерти его кремировали и рассеяли пепел над морем с кормы корабля.

До конца 1928 года Роберт Говард написал еще одну историю о Соломоне Кейне — «Черепа среди звезд». В ней повествуется о том, как Кейн, переходя ночью через торфяное болото, сталкивается с призраком убитого безумного лунатика, который разрывает на куски каждого, кто попадает ему в лапы. Этот рассказ, хоть и вполне профессионально написанный, можно сравнить с теми, что печатались обычно в «Сверхъестественных историях», тогда как предыдущие истории о Кейне выглядели гораздо более самобытными.

В это время Говарду также удалось продать повесть «Королевство теней», написанную годом раньше. Эта яркая, стремительная, насыщенная действием повесть в 13 000 слов предшествовала последующему литературному успеху Говарда — саге о Конане из Киммерии. Хотя «Королевство теней» показывает определенную осведомленность автора в литературных описаниях Атлантида, в частности, в трудах лорда Дансени и Уильяма Морриса, это, несомненно, детище собственного буйного воображения Говарда.

История разворачивается в пору расцвета Атлантиды, происходившему, по мнению автора, более 15 000 лет назад. Действие происходит не в самой Атлантиде, а на континенте Турия, который можно соотнести с Евразией. Название Говард позаимствовал у Марка Эдгара Райса Бэрроуза. Центральное государство этого фантастического континента — Валузия — близится к своему упадку.

Кулл, атлант, изгнанный из родной страны, нанимается солдатом в валузийскую армию и вступает в сражение за трон этого королевства. Создавая образ Кулла, Говард, вероятно, был вдохновлен легендами о германских вождях Гензерике, Одовакаре, Кловисе и нескольких Теодориках, которые в V веке покорили западную часть Римской империи и разделили ее на несколько королевств.

При жизни Говарда им были проданы три повести о Кулле. Говард говорил, что они «писались на едином дыхании, как будто без особого участия с моей стороны». Он также упоминал, что сначала этот герой появлялся в его грезах, после чего он переносил свои впечатления на бумагу. Все это может быть правдой. Но хотя Говард любил утверждать, что при создании своих произведений не пользовался заранее составленными планами, на самом деле он почти всегда достаточно серьезно их обдумывал, записывая краткий конспект до того, как приступить к каждой отдельной истории.