Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана - Влад Менбек

– Сейчас вы прикажете всем нукерам разжечь костры, как будто мы всё понимаем и знаем, что они решат. Будто мы собрались отдыхать до утра, как и они. Это их разозлит…

– А еще нужно всем петь песни, как будто мы пьяные, – громко и азартно воскликнул один из командиров.

– Правильно, – подтвердил Тохучар, и, растянув губы в довольной улыбке, посмотрел на своих друзей: – С такими можно идти хоть на край света.

– Империю разгромим и пойдем, – усмехнулся Субудей, поднимаясь на ноги. Строго посмотрев на командиров, он громко приказал: – Исполнять! Срочно!

Чиркудай поднял руку над головой, давая команду своим – подчиниться приказу Субудея! То же самое сделал Тохучар.

Тысячники и сотники взлетели в седла и, грохоча копытами, умчались к нукерам. Через несколько минут около туменов запылало огромное количество костров. Воины натаскали из-под скал веток и сухой травы. Над землей взвились бесшабашные удалые песни людей длинной воли.

Чжурчженей еще не было видно, хотя разведка доложила – идут осторожно, боятся засады. Находятся уже в трех верстах от распадка.

– У них много оружия. Несут на себе, – почти с сочувствием сказал разведчик. – Их командиры кричат и бьют солдат палками по спинам и по головам.

– Плохие воины, – хриплым голосом сделал вывод Субудей, – плохие командиры, – и отпустил нукера.

Прошло ещё не менее часа, прежде чем из леса стали выползать передовые отряды китайской армии. Они прошли немного по долине и остановились в недоумении, рассматривая глупых и беспечных варваров, целый день нападавших на них, а сейчас расположившихся на отдых в западне.

– Надеюсь, что их командующий тоже здесь, – сварливо пробурчал Субудей: – А иначе, командиры корпусов, сами не решатся напасть на нас и наказать за дерзость.

Чиркудай посмотрел на войско чжурчженей и заметил, что оно зашевелилось, и поползло по долине, заполняя всю её ширину из края в край.

– Раз пошли, значит, он здесь, – хмыкнул Тохучар, рассматривая противника.

– Может быть, пора нукерам садиться на коней? – негромко поинтересовался кидань.

– Рано, – бросил Субудей. – Пусть они построятся, встанут поплотнее, – и, посмотрев на Чиркудая с Тохучаром, предложил: – Я думаю, что всеми туменами должен командовать один человек.

– Согласен, – тут же откликнулся Тохучар.

Чиркудай молча кивнул головой.

– Я предлагаю Джебе, – произнес Субудей.

Тохучар на секунду задумался и махнул рукой:

– Ты прав. Пусть командует Джебе, – и, посмотрев на молчаливого товарища, поинтересовался: – Ты, не против?

– Нет, – подумав, ответил Чиркудай.

Тохучар вскочил на ноги и подозвал ожидающих команды гонцов. Три нукера семеня кривыми ногами наездников, быстро подбежали к туменным.

– Передайте приказ заместителям, – громко сказал Тохучар, перекрикивая воинов, громко орущих песни о вольной степи. Эти песни больше походили на пьяный рёв. – Всем туменам слушать команды Джебе, – и повернувшись к Чиркудаю, спросил: – Охранные тысячи не будут принимать участия в сражении?

– Чиркудай помедлил секунду, и отрицательно качнув головой, сказал:

– Пусть и они сражаются. А нас будет охранять тысяча из полка Бай Ли.

Субудей одобрительно покивал головой, и подал знак своему гонцу – выполнять отданный приказ!

– Согласен, – произнёс Тохучар и, повернувшись к гонцам, спросил: – Все слышали?

Гонцы дружно подтвердили, что поняли всё и хотели уже бежать к своим коням, но Тохучар их задержал.

– Скажите заместителям, что план остается прежний.

Гонцы дружно помчались назад и, приняв от товарищей повода, вскочили в седла, и понеслись к старательно горланившим воинам.

У киданя непроизвольно дернулись губы, и он негромко произнес:

– Мне кажется, что вы воспринимаете войну, как игру…

Субудей растянул перекошенные шрамом губы в улыбке, и нравоучительным тоном заключил:

– Наша жизнь, и есть игра, под Вечным Синим Небом…

Их хитрость удалась: чжурчженей взбесило поведение монголов. Солдаты построились для атаки. Первыми выстроились щитоносцы с копьями, за ними лучники. Чиркудай увидел это и взглянул на Тохучара и Субудея.

– Наша наука при стрельбе с хода пошла им на пользу, – усмехнулся Тохучар: – Они закрылись сверху, но при этом ничего не видят.

За лучниками выстроились дюжие солдаты с топорами и саблями в руках: очевидно для добивания поверженных противников. И где-то далеко позади этой армады маячил небольшой отряд всадников.

Чиркудай определил, что чжурчжени выстроились так, как было написано в воинских книгах по стратегии и тактике сражений.

Заметив, что перегруппировка войска подходит к концу, Чиркудай взобрался в седло своего коня, и немного отъехав от друзей на бугорок, с которого его было хорошо видно всем нукерам, скомандовал рукой – по коням!

В тот же миг раздались многочисленные трели свистков и моментально оборвались песни. А спустя несколько минут все три тумена оказалось в седлах. Оглядев их, Чиркудай отметил, что его войско сразу стало выше. Тридцать тысяч воинов застыли в ожидании команды, стоя в чётком строю за своими девятихвостыми бунчуками.

А полк, возглавляемый киданем, отошёл в сторону, следом за Субудеем и Тохучаром, чтобы не стоять на пути грозно затихших туменов. Теперь ни слова не доносилось от слитной армады воинов. Нукеры в один миг стали серьезными. А пять минут назад эти люди весело горланили вольные песни.

– Хорошая дисциплина! – сказал Субудею и Тохучару кидань, и улыбнулся.

Туменные важно сидели на конях, с довольной миной рассматривая шевеление чжурчженьского войска.

А над массой противника перекатывалась ругань, звенело и бряцало железо, доносились резкие выкрики командиров. Противник готовился к атаке, решив сразу смять и растоптать своими шестьюдесятью тысячами пехотинцев банду диких степняков, осмелившуюся напасть на регулярную армию императора. Только это количество чжурчженей сохранило боеспособность после разбойничьих набегов тридцати тысяч монголов.

Наконец у китайцев загремели барабаны, запищали дудки, развернулись стяги, и войско почти разом двинулось вперед. Чиркудай подался вперед, рассматривая приближающиеся ряды, ощетинившееся тысячью копий.

Когда чжурчжени вышли на середину долины, между отвесных, стесняющих их продвижение, скал, Чиркудай резко поднял руку вверх и отдал приказ атаковать противника отдельными тысячами всех трех туменов.

В тот же миг с места сорвались передовые три полка и с грозным гулом покатили на чжурчженей. Когда они прогрохотали мимо Чиркудая, обдав его ветром и плотным запахом конского пота, от туменов оторвались вторые три тысячи, и стремительно понеслись следом за первыми.

Чиркудай внимательно наблюдал за нукерами, стараясь предугадать развитие событий и подкорректировать контратаку. Однако тысячники знали, что делать. Они много раз тренировали этот вариант на плацу под Каракорумом.

И когда первые три тысячи достигли рубежа для стрельбы с хода, мимо Чиркудая пронеслись уже четвертые три полка. Все шло по разработанному в юрте Субудея плану. Чжурчжени даже не подозревали, что варвары действуют по плану, считая их наскоки стихийными.

Первые тысячи начали с малого: выпустили по две стрелы и, отвалив в сторону, стали уходить по дуге, освобождая место второму валу. Чжурчжени не остановились, однако их продвижение вперед замедлилось.

Но когда их осыпала стрелами третья тройка тысяч, продвижение китайцев застопорилось, и они наглухо забаррикадировались, спереди и сверху. Очевидно, стрелы монголов впивались не только в щиты, но и в щели между ними, где находили живую плоть.

Чиркудай поднял руку над головой и отдал новый приказ. И тут же, четвертые три тысячи, после залпов, подлетев к глухой защите китайцев, не свернули в сторону, а поскакали рядом с передовыми рядами чжурчженей, стремительно распадаясь на сотни и десятки. Они стремительно мчались вдоль стены из щитов.

Нукеры не просто скакали около щитов, не просто дразнили врагов, они забрасывали в гущу чжурчженей железные кошки, привязанные веревками к седлам коней и, почувствовав, что зацеп есть, рвали в сторону, волоча за собой и щиты, и передовых пехотинцев, дико кричащих от невыносимой боли.

Острые кошки, с хрустом врезались в тела людей, раздирая бока, вырывая ребра, отрывая руки и ноги. Сила коня не сравнима с сопротивлением человека. Оттащив изуродованных солдат в сторону, нукеры быстро, пинками, освобождали кошки, и уходили в хвост туменов передохнуть, ожидая своей очереди для атаки.

Через полчаса в глухой защите чжурчженей появились сотни прорех, оголив нежные беззащитные тела задних. Земля была устелена корчившимися в предсмертных судорогах, окровавленными и искалеченными людьми, лежащими вперемежку со щитами, саблями, копьями и штандартами отрядов. А тысячи монголов забрасывали и забрасывали свои жуткие приспособления для убийства, выхватывая из единой массы китайского войска солдат, напуганных эффективностью необычного оружия, и беззащитных от железных якорей и бешеной силы косматых монголок.