Дарю, что помню - Евгений Весник

…Письмо из XX века в XVI. Во Францию.

Бордо. Замок Монтень. Здравствуйте, господин Мишель де Монтень! Спасибо Вам за высокие образцы критики морали цивилизованных структур, которые, как Вы убедительно доказываете, являются варварскими; по сравнению с которыми примитивный мир дикарей и отношения, основанные на естественной нравственности, являются воплощением куда более человечного образа жизни. Ах, если бы Вы знали, какой я Ваш верный, восторженный и благодарный поклонник. Уделите мне несколько минут внимания.

Как же Вы правы, написав такие слова: «Те, кто расшатывает государственный строй, первыми чаще всего и гибнут при его разрушении». Как жаль, что Вы не с нами!

Еще вот что хочу Вам рассказать. Не пойму, почему большинство из наших человеков в узком кругу, в семье, при выявлении отношений, в суждениях своих по любому поводу, в спорах, приказах, указаниях, книгах и так далее смело пользуют слово «Я»? И как только выходят на трибуны любых высот, появляются на экранах телевидения, то есть попадают в атмосферу большой ответственности за свои словеса, трансформируют, как правило, «Я» во множественное «МЫ», «НАС».

Слушая этих «трансформаторов», создается впечатление невероятной сплоченности народа с выступающим. А те, кто говорят: «Я думаю», «я чувствую», «я решил», «я люблю», «я не приемлю», «я не знаю» (как правило, так говорят чаще всего ученые, писатели, художники, философы – вообще талантливые, умные люди) – к сожалению, очень часто выглядят, как оторвавшиеся от «МЫ», то есть от народа; выглядят, как неблагонадежные, не желающие идти в строю большинства, как «чужаки», «очкарики», «интеллигентики».

Цитирую газетные тексты (разных авторов):

«Мы жили не по законам, а по великим указаниям».

Почему «МЫ» жили? Я так не жил. У меня всегда были свои законы, по которым я жил, любил и ненавидел. Я не вступил в партию, не кричал «За Сталина!», ограничивался по целому ряду причин словами «За Родину!». Учился и работал по велению своих увлечений, зарабатывал деньги, разгружая вагоны, чтобы продолжать жить по своей совести, продавал книги и вещи арестованных ни за что в 1937 году родителей. Я сам – по велению своего сердца – выбирал себе и роли и театры. По велению своей совести воевал. Как немалое число людей, я мог ведь и дезертировать, уйти в плен, решиться на самострел. Но не пошел на эти мерзости. Так что этого «Мы жили не по законам, а по великим указаниям» – не приемлю! Думаю, и не я один.

«Надо политически трезветь быстрее…»

Как?

«Сейчас другое время!»

Какое?

«То-то и то-то может привести нас в тупик!»

Что это за тупик? Где он? Чем опасен? Всех ли? Кого «НАС»? Неужели всех?

«Создавалась фальшивая жизнь».

Для кого? А если человек не поддавался фальши? Он, что же, тоже фальшиво жил?

«Нравственная болезнь, которая в конце концов нас может убить».

А что будет со здоровыми? С не больными? Их тоже убьет хворь? И вообще – кого «НАС»?

«То есть надо менять структуру власти и так далее…»

Что это такое – и «так далее»? Все время менять, что ли?

«Ничего не нажили».

И партия коммунистов? И мафия – тоже?

«Мы прожили героические годы».

Кто «МЫ»? Все? Все герои? Сколько героических и сколько не героических лет? А ларчик (мне так кажется) открывается очень просто: приведенные цитаты – это лексика болтунов, безответственных словоблудов – лжецов, это панцирь от возможного фиаско своих жизненных позиций, личных концепций, то есть своего «Я»…

Как же Вы правы, господин Монтень, когда в «Опытах» (книга 1, глава IX «О лжецах») пишете, что «лживость» – гнуснейший порок. Только слово делает НАС людьми, только слово дает нам возможность общаться между собой. И если бы МЫ сознавали всю мерзость и тяжесть упомянутого порока, то карали бы его сожжением на костре с большим основанием, чем иное преступление… «Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов».

Мои нескромные вторжения (выделения слов «МЫ» и «НАС») в столь сложные философские проблемы я подытожу Вашими же словами: «И как только язык свернул на путь лжи, прямо удивительно, до чего трудно возвратить его к правде!» Гениально! Я считаю, что болтун – лжец! Заканчиваю свое письмо опять же Вашими словами (уже из книги 2, главы XVIII «Об изобличении во лжи»), среди которых Ваши «МЫ» и «НАС» – бойцы против тех же «МЫ» и «НАС» в устах болтуна: «Лживость – гнуснейший порок… Нельзя выразительнее обрисовать мерзость, низость и противоестественность этого порока, ибо можно ли представить себе что-либо более гадкое, чем быть трусом перед людьми и дерзким перед Богом? Наше взаимопонимание осуществляется лишь единственно возможным для нас путем, а именно через слово; тот, кто извращает его, тот предатель по отношению к обществу: слово – единственное орудие, с помощью которого мы оповещаем друг друга о наших желаниях и мыслях… если мы лишимся его, то не сможем держаться вместе, не сможем достигать взаимопознания; если оно обманывает нас, оно делает невозможным всякое общение человека с себе подобными, оно разбивает все скрепы государственного устройства».

Спасибо Вам за все. Вы – бессмертны! Мало того, Ваши рассуждения буквально заставили меня, артиста, сесть за стол и написать наболевшее, крик души: «Братцы, язык разворовывают! Караул!»

Когда есть возможность, слушаю передачи радиостанции… не скажу какой. Нравится мне ее коллектив, задорный, раскованный, остроумный, работящий, ищущий! Одним словом, коллектив-радователь! Но всякое бывает…

Как-то болел, сидел дома. Много свободного времени. Слушаю радователя. И вдруг… «подарок»! Ведущий сделал несколько неправильных ударений в родных словах и, конечно же, в слове «принять». Традиционное, введенное с высоких трибун «при́нять», по-моему, теперь неистребимо, как колорадский жук в земле, въелось в родную речь. Объявили фамилию артиста, который в образе недоучки-дегенерата бойко пересказывал содержание шекспировской трагедии «Отелло», коверкая русскую речь, произнося нарочито неправильные ударения в словах и именах. По вкусу это «мероприятие» выглядело ниже уровня старых, грубых анекдотов, а по логике звучавшего текстового материала было пародией на ведущего, который до появления в эфире «шекспироведа»-недоучки допустил серьезные орфоэпические оплошности…

Господа ведущие разных программ! Господа беседующие с телеэкрана и на радиоволнах с сильными мира сего и с гостями попроще! Милые вы наши! Умоляю вас всех, пожалуйста, почаще заглядывайте в «Словарь ударений для работников радио и телевидения» (Ф. Л. Агеенко и В. Зарва) или в «Словарь трудностей русского языка» (Д. Э. Розенталь и М. А. Теленкова)! Но особенно внимательно относитесь к «Орфоэпическому словарю русского языка» (издание Института русского языка Академии наук СССР).