Темный любовник - Дж. Уорд

Учитывая, сколько раз он занимался с ней любовью, Бет была удивлена, что он вообще в состоянии двигаться.

— Я просто хочу добыть что-нибудь из еды.

— Позови Фритца.

— Он сделал достаточно вчера вечером и заслуживает отдых. Я быстро.

— Бет, — голос Рофа прозвучал резко. — Сейчас пять дня. Солнце еще не село.

Она остановилась. — Ты сказал, что, несмотря на это, я могла бы выходить днем.

— Это возможно теоретически…

— Значит, я могла бы сейчас это выяснить.

Она была у двери, когда Роф неожиданно преградил ей дорогу. Его глаза пылали.

— Нет необходимости узнавать это в данный момент.

— Это не такое уж эпохальное событие. Я просто поднимусь…

— Ты никуда не пойдешь, — прорычал он, его огромное тело буквально излучало ярость. — Я запрещаю тебе покидать эту комнату.

Бет медленно закрыла рот.

Запрещает мне? Он запрещает мне?

«Нам необходимо полностью пресечь это в корне», решила она, ткнув пальцем ему в лицо.

— Отвали, Роф, и исключи это слово из своего словаря, когда разговариваешь со мной. Возможно, мы и женаты, но я не позволю тебе командовать мной, как ребенком. Мы поняли друг друга?

Роф закрыл глаза. Резкие черты его лица буквально источали тревогу.

— Эй, все будет отлично, — сказала Бет, прижимаясь к нему. Она приподняла его руки и положила себе на плечи так, будто он обнимает ее. — Я просто быстренько загляну в гостиную. Если что-нибудь случится, я сразу же вернусь. Хорошо?

Роф обнял ее, прижав к себе изо всех сил. — Я ненавижу быть вдали от тебя.

— Ты не сможешь защитить меня от всего.

Он снова зарычал.

Бет чмокнула его в подбородок и взлетела по лестнице, прежде чем он снова начал спорить. Когда она достигла верхней площадки, то, дотронувшись до картины, замерла в нерешительности.

Она услышала, как внизу зазвонил сотовый телефон. Роф остался стоять в дверном проеме, наблюдая за ней.

Бет толкнула картину, открывая узкий проход. Свет пронзил темноту.

Она услышала, как внизу Роф выругался и закрыл дверь.

Вампир сверлил взглядом свой телефон до тех пор, пока тот не заткнулся. Сначала он ходил по комнате. Затем сидел на кушетке. И снова ходил. А потом дверь открылась. И на пороге показалась улыбающаяся Бет.

— Я благополучно вернулась, — сказала она.

Он рванулся к ней, пробежался пальцами по ее коже. Она была прохладной и здоровой.

— Кожа совсем не горела? Ты не ощущала жар?

— Нет. Яркий свет резанул глаза, когда я вышла наружу…

— Ты вышла наружу?

— Да. Погоди-ка, — Бет схватила его за руки, потому что его колени подогнулись. — Господи Боже, ты побледнел. Вот, ложись.

Роф сделал, что она велела.

Святые небеса. Она вышла наружу средь бела дня. Его Бет гуляла снаружи в лучах солнца. Там, где он вообще не мог до нее добраться. Если бы она ограничилась гостиной, у него, по крайней мере, был бы шанс…

Она могла сгореть дотла.

Прохладные руки нежно откинули волосы с его глаз. — Роф, я в порядке.

Он посмотрел на нее. — У меня такое чувство, как будто я сейчас упаду в обморок.

— Это физически невозможно. Потому что ты лежишь.

— Проклятье, лилан. Я так сильно люблю тебя, что просто с ума схожу от страха, — когда Бет прижалась своими губами к его, он обхватил рукой ее шею, удерживая на месте. — Я не думаю, что смогу жить без тебя.

— Надеюсь, тебе и не придется. А теперь скажи мне кое-что. Какое слово вы используете для обращения к мужу?

— Хеллрен, я думаю. Сокращенно просто хелл[146].

Бет тихо рассмеялась. — Ну, надо же!

Его сотовый телефон снова зазвонил. Роф обнажил клыки на эту гребаную штуку.

— Ответь, а я пока сбегаю на кухню, — сказала она. — Ты что-нибудь хочешь?

— Тебя.

— Я уже и так твоя.

— И слава Богу.

Он наблюдал за тем, как Бет уходит, смотрел, как она покачивает бедрами и думал, что, когда она вернется вниз, он хочет снова ее взять. Роф просто не мог насытиться. Его главной и единственной потребностью было доставлять этой женщине удовольствие.

Он схватил сотовый телефон и не потрудился даже посмотреть, кто звонит.

— Да.

Повисла пауза.

А затем рык Зейдиста ударил его по ушам.

— Разве ты сейчас не должен быть до омерзения счастливым? Или день свадьбы не оправдал ожиданий?

Ну-ну, что ж. Это должно быть интересно.

— Ты чем-то обеспокоен, Зи?

— Я так понимаю, ты сегодня рано утром собирал братьев. Всех, кроме меня. Дай угадаю. Потерял мой номер? Ну, конечно, так и есть.

— Я совершенно точно знаю, как связаться с тобой.

Зи раздраженно вздохнул.

— Твою мать, я устал от того, что со мной обращаются, как с собакой. Реально устал.

— Тогда не веди себя, как одна из них.

— Да пошел ты!

— Ага, и знаешь что, Зи? Мы дошли до предела, ты и я.

— И что же мы в итоге имеем? — Зи жёстко рассмеялся. — Хотя, знаешь, не парься! Мне плевать, и, эй, у нас в любом случае нет времени на бесполезный трёп, верно? Тебе надо возвращаться к своей женщине, и я позвонил не для того, чтобы скулить из-за того, что меня не позвали.

— Так почему же ты позвонил?

— Ты должен кое-что узнать.

— От тебя? — растягивая слова, сказал Роф.

— Да, от меня, — прошипел Зи. — Брат Мариссы хочет заполучить твою голову. И он был готов заплатить мне пару миллионов за то, чтобы я тебя прикончил. Пока.

Телефон отключился.

Роф положил трубку на кровать и потер лоб.

Было бы здорово поверить в то, что Зи позвонил, потому что хотел этого. Потому что, возможно, он взял на себя обязательство, которое не собирался выполнять. Потому что, возможно, он наконец-то обнаружил у себя совесть после приблизительно ста лет абсолютно безнравственного поведения.

Вот только он ждал на протяжении многих часов. А это значит, что Фёри, скорее всего, уломал его. Заставил признаться во всем. Как еще Зи мог узнать о встрече братьев?

Роф схватил телефон и набрал номер Фёри. — Твой близнец только что звонил.

— Правда? — в голосе брата прозвучало безграничное облегчение.

— Ты не сможешь спасти его в этот раз, Фёри.

— Я не говорил ему, что ты знаешь. Роф, ты должен мне поверить.

— Во что я верю, так это в то, что ты сделаешь все, что угодно, чтобы уберечь его.

— Послушай меня, твою мать. Ты дал мне прямой приказ ничего не говорить, и я повиновался. Это было чертовски трудно для меня, но я ничего не сказал. Зи сам решил рассказать тебе.