Дневник космонавта - Валентин Лебедев

Встал в 11 часов, отлично выспался. День отдыха. Но какой там отдых? Занимаемся уборкой станции. Сейчас случись разгерметизация, пожар — не убежишь. Вокруг поглотители, регенераторы, узлы, мешки, аппаратура и т. д. К вечеру хоть немного убрали за панели, в станции аж светлее стало.

Продолжаю съемку Земли видеомагнитофоном «Нива». Вечером встречались с семьями. Люся что-то очень возбужденная, Виталька не понравился, не знает, что рассказать отцу, приходится вытаскивать на разговор. Скован. Люся молодец, в конце сеанса связи запела: «Пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем». День заканчивается, остается 5 дней до посадки, тяжело их ждать, потому что нет интересной работы.

День отдыха. Настроение хорошее, все нормально. Весь день занимаемся укладкой в корабль возвращаемого оборудования, приборкой, инвентаризацией. Одно уберешь, появляется другое. Плаваешь, как в космических джунглях среди кабелей, скафандров, регенераторов, научной аппаратуры и т. д. Инвентаризацию почти закончили. Сегодня пробовал отснять мерцание звезд при заходе их за горизонт, но, к сожалению, не получается; то кинокамера заедает при малой скорости съемки — один-два кадра в секунду, а то станция неудачно стоит. Снял портреты сына и отца над постелью, скучно стало без них, остался один Люсин платок, пропитанный французскими духами.

Проснулся в 8 часов. Пофотографировал остров Крит, Африку. Чувствуется усталость и неопределенность встречи с Землей. Я впечатлительный, на моем месте другой бы гоголем ходил, а я себя все мучаю вопросами, как там. Запустил печь «Корунд». Работаю сразу с двумя образцами: германий-легированный калий и сульфид кадмия. Закончили инвентаризацию станции, укладываем возвращаемые материалы в корабль. Сейчас был телевизионный репортаж, посвященный 60-летию СССР. В нем сказал:

«Приближается юбилейная дата. Большой путь пройден нашим государством и в освоении космоса. Свой вклад в него вносят все республики нашего многонационального государства. И первым хочется назвать Казахстан. Ведь с его земли уходят корабли и станции. Эта же земля встречает нас при возвращении из космоса.

Российская Федерация выполняет практически все работы по проектированию и созданию космической техники, разрабатывает научное оборудование, предметы быта, продукты питания и многое другое. Украина обеспечивает технологические, астрофизические и биологические эксперименты, разрабатывает средства для отдыха: видеомагнитофон „Нива“, магнитофон „Весна“, материалы отделки интерьера. Белоруссия обрабатывает результаты астрофизических экспериментов, изготовила часы, которыми мы пользуемся. Латвия обеспечивает медицинские и биологические эксперименты, создала для них аппаратуру „Реограф“, „Фитон“, „Биогравистат“. Эстония обеспечивает приборами геофизические эксперименты, поставляет сублимированные продукты для нашего стола (мясные, молочные). Молдавия — ее соки и напитки. Армения обеспечивает астрофизические эксперименты, Грузия и Узбекистан участвуют в формировании программ экспериментов по биотехнологии».

Суматошный день. Сплю плохо, долго не засыпаю, часов до 2–3 ночи. А Толя вообще не спит, только где-то к утру кемарит. Работы много суматошной. Лазаем по закоулкам станции, описываем состояние борта, нет ли повреждений корпуса, ржавчины, влаги, целостность изоляции, пылесосим все за панелями. При этом бывает много маленьких «открытий», связанных с находками предметов быта, деталей, которые мы когда-то потеряли, а их засосало потоком за панели. Да еще дергают специалисты, задают массу вопросов, на которые мы уже давали ответы в ходе полета, а они или упустили их, или же им лень поднять старые записи. Тренируюсь в «Чибисе», в ОДНТ — вакуумные штаны, где за счет разрежения усиливается приток крови к нижней части тела, идет тренировка кровеносных сосудов, которые за время длительного полета детренировались, так как не испытывали земного давления крови. К этим тренировкам быстро привыкли. Они мне нравятся ощущением нагрузки на сердце, состоянием легкого головокружения и приятной тяжестью в ногах, а главное — ощущением того, что организм работает в новых условиях, отличных от невесомости. Вечером планировали телевизионный репортаж об итогах работы, но он сорвался из-за плохой связи. Вечером в ЦУП пришли ребята — Ляхов, Александров, Савицкая. Хорошо, весело поговорили.

Спал мало, легли в 3 часа ночи. Уборка, уборка. Устаем. Даже на лицо изменились. Сегодня был тест системы управления движением транспортного корабля. На минуту ошиблись по запуску гибкого цикла для тестового включения двигателя на 2 секунды из-за того, что не провели сверку ручных часов, а они ушли на минуту вперед. Вошли в сеанс связи, доложили и включение двигателя провели с приборной доски. Все прошло хорошо, без замечаний. Закрыли люк в грузовом корабле. Все, туда уже дорога закрыта. Потихоньку прощаемся со станцией. Продолжаю работу с «Пирамигом» и ПСН — последние кадры ночного горизонта Земли. Отсняли Канопус при проходе первого эмиссионного слоя Земли, это сероватого цвета полоса вблизи горизонта, хорошо всегда наблюдаема. В течение одной минуты снимали мерцание Канопуса.

Смотрел ночную Землю, когда проходили Европу, Земля освещена серым пятнистым светом с яркими линиями центральных магистралей городов. Снимал фотоаппаратом ПСН ночные города Южной Америки; «Пирамигом» сделал 10 снимков горизонта Земли. В темноте лбом ударился об угол узла крепления скафандра Орлан, когда проводил съемку, аж кожу пробил до крови, голова гудит. Немного поспал и встал. Запустил программу «Корунд». С Земли спросили: «Холодную водичку пьете? Есть такое желание? Или все время теплую? Ведь иногда так хочется испить холодной водички». На Земле действительно так, а здесь этого почему-то нет.

Утром встал, голова тяжелая, настроение непонятное, тревожное. Как там внизу? Отвыкли! Наша жизнь уже приспособилась к маленькому островку в космосе, а тут сразу в Большой Мир. Не по себе, страшновато. Начали работать…

Час дня, еле хожу. Занимаемся консервацией станции, голова раскалывается, аж подташнивает. В два часа не выдержал, пошел лег, в глазах темно, голова трещит. Часа в 4 встал, полегче немного, физо не занимался. Сегодня на связь приезжал директор Института медико-биологических проблем Газенко и сообщил насчет отдыха после полета, период реадаптации будем проходить в Кисловодске, я — в санатории имени Орджоникидзе, а Толя — в «Красных Камнях». Пожелал нам успешной посадки и сказал, что у медиков нет беспокойства о нашем состоянии здоровья и есть полная уверенность, что все будет хорошо на спуске и на Земле. Потом были консультации со специалистами по спуску, бортовой документации, алгоритмам управления, возможным нештатным ситуациям, организации связи. Задал серию вопросов, получил ответы, доволен. Убирая электронный фотометр, стал разряжать его и увидел, что пленка в кассете запуталась и несколько измерений пошли насмарку. Тяжко, плохо переношу, когда вижу отказы или потерянную информацию. Сейчас думаю в тени поработать хотя бы с парочкой звезд.