История Швеции - Игвар Андерсоон

7

[7] Пиратские набеги и походы викингов не были результатом наличия единого государственного руководства, которого в Швеции еще не было и не могло быть в это время, когда в этой стране только зарождались первые политические объединения; они были вызваны процессом распада общины. Часть племенной знати, терпевшая поражение в борьбе за власть, выбрасывалась со своими дружинами за пределы страны и пополняла ряды морских пиратов. — Прим. ред.

8

[8] Хускарлы — бойцы личной дружины знатных шведов. Позже это слово получило значение «гвардия». — Прим. ред.

9

[9] Андерссон прав, говоря, что внутренняя жизнь Швеции до X в. мало изучена. Однако известно, что к этому времени большая часть областей Южной, Средней и часть Северной Швеции были заселены, но население было очень немногочисленным; масса земель, особенно занятых лесами, оставалась невозделанной. Численность населения едва ли превышала 300 тыс. человек при общей территории в 330 тыс. кв. км. Население жило сельскими общинами. Жители шведских деревень собирались на судебные собрания (тинги) сельских общин, сотен (херады) и более крупных округов, получивших название ландов. Позднее в Швеции было не менее 16 таких округов, сохранивших до XIV в. свое обычное право со следами родового быта.

Военно-земледельческая аристократия, владевшая посаженными на землю рабами и подчинившая своему влиянию свободное крестьянство, возглавлялась королями (конунгами). Между этими конунгами в Швеции шла постоянная и долгая борьба. В конце концов выделяются два крупных королевства: одно к северу от больших озер Средней Швеции, собственно Швеция (Svealand) с центром в Упсале, другое — к югу от озер, Ёталанд. Военно-торговая связь с Востоком, плодородные земли, близость хорошо защищенных заливов — все это поставило Упсальскую область в центр развивающейся политической жизни страны. Упсальские короли объединили под своей властью мелких государей и стали возглавлять экспедиции на Восток. Южная Швеция (Ёталанд) была больше связана с югом — с Данией и Германией. Южношведские короли, опираясь на чужеземцев датчан, вели упорную борьбу с упсальскими королями. Победителями в этой борьбе в X–XI вв. оказались упсальцы, которые и стали играть руководящую роль. К началу XI в. относится первая попытка объединения страны, но процесс образования феодального государства растянулся на ряд столетий и был завершен лишь в XIII в. — Прим. перев.

10

[10] Объяснение автора остается малоубедительным, ибо на Востоке, то есть среди восточных славян, к тому времени уже распространялось христианство. В Швеции, как и в других странах, распространение и торжество христианства связаны с зарождением и развитием феодальных отношений. То обстоятельство, что в Швеции христианство окончательно утвердилось лишь в XIII в., указывает на чрезвычайно медленные темпы ее феодального развития в средние века. — Прим. ред.

11

[11] Вальдемар Победитель — Вальдемар II, датский король, правивший с 1202 по 1241 г. — Прим. ред.

12

[12] Главную роль в объединении Швеции сыграли экономические связи между отдельными областями страны. Именно это экономическое объединение способствовало созданию единого дворянства и прочной королевской власти. — Прим. ред.

13

[13] Русские раньше шведов приняли христианство, но католическая церковь, организуя «крестовые походы», обычно приравнивала русских к язычникам, чтобы оправдать военные походы шведских, датских и германских феодалов против Новгорода, Пскова и Полоцка. — Прим. ред.

14

[14] Катастрофа, о которой говорит автор, заключалась в следующем: стремясь расширить свои владения за счет эстов, финнов и русских, шведские феодалы при Эрике XI, продолжавшем «предприятия» Юхана, пришли в столкновение с Великим Новгородом и в 1240 г. потерпели жестокое поражение на Неве от новгородского князя Александра Ярославовича. Начатое же шведами еще в 1157 г. завоевание Финляндии затянулось и было завершено лишь в 1362 г. королем Магнусом Эрикссоном. — Прим. перев.

15

[15] С развитием феодальных отношений шведское крестьянство попадало в зависимость от феодалов, то есть развитие крестьянства шло в направлении, обратном тому, которое изображает автор. — Прим. ред.

16

[16] Вопреки мнению автора, строительство церквей свидетельствует как раз об обратном — об усилении феодальной эксплуатации, последствием которой всегда являлось обеднение крестьянства. — Прим. ред.

17

[17] Автор явно затушевывает классовые противоречия в феодальном обществе. В XIII в. христианство в Швеции стало господствующей религией. Королевская власть и военно-земледельческая аристократия нашли в церкви сильнейшего союзника в деле подчинения народных масс. Значительная часть крестьянства потеряла собственность (общинную) на свои земли и попала в феодальную зависимость от светских и духовных магнатов, получавших от короля иммунитеты (освобождение от повинностей). Военная обязанность всего населения была вытеснена феодальной рыцарской службой, а для крестьянства заменена натуральными платежами. Суд все в большей степени переходил в руки феодалов. Однако обилие незанятых земель создавало еще возможности для ухода крестьян, или так называемой крестьянской колонизации, и в Швеции удерживался значительный слой свободного крестьянства. Феодально-зависимое крестьянство также не потеряло личной свободы, но экономически это «свободное» крестьянство находилось не в лучшем состоянии, чем крепостное крестьянство в Западной Европе. — Прим. перев

18

[18] Община в тот период была далеко не единой: если были крестьяне, платившие шеппу за третью лошадь или свинью, то были и такие, которые платили несколько шепп, так как у них было не три лошади, а значительно больше, а также и такие, которым не приходилось платить ничего, так как у них ничего не было. Из первой группы выросла зажиточная верхушка, пополнившая даже ряды дворянства, а последняя группа мало-помалу превращалась в безземельное, хотя и «свободное» крестьянство. — Прим. перев.

19

[19] Речь идет, конечно, не о народе, а о феодальной верхушке отдельных областей. — Прим. ред.

20

[20] Для буржуазного историка И. Андерссона феодализм — не особая социально-экономическая формация, а всего лишь политическая категория или особая форма государственной власти; поэтому он и утверждает, что династия Фолькунгов в Швеции заложила основы феодализма. — Прим. ред.

21

[21] Хроника Эриков составлена в глубоко националистическом духе и рисует захватнические войны шведов как борьбу христиан с язычниками. Она изображает события так, будто шведам приходилось защищать свои крепости и свою армию от русских сил. Однако, как не раз указывает и сам И. Андерссон, эти крепости были воздвигнуты шведами на территориях, захваченных у русских шведской армией. — Прим. перев.

22

[22] В феодальном государстве политическая власть всегда принадлежит классу феодалов или дворянству, независимо от формы организации государственной власти. В данном случае феодальная аристократия добилась ограничения королевской власти с целью обеспечения самостоятельности крупных феодалов. Подобное ограничение власти короля — частое явление в истории феодального государства, ничего общего не имеющее с конституционной монархией, которая является особой формой буржуазного государства. И. Андерссон не понимает качественного отличия феодального государства от буржуазного, и поэтому для его книги характерна чрезвычайная путаница в терминологии. Так, в пределах данной главы речь идет не о шведской конституционной монархии в XIV в., а, по сути дела, о возникновении сословной монархии как особой формы феодального государства. — Прим. ред.

23

[23] «Ведущий класс общества» в формулировке автора означает в данном случае не весь господствующий класс феодалов, а лишь феодальную верхушку. — Прим. ред.

24

[24] Речь идет, конечно, не о народе, а о господствующей феодальной верхушке, которая фактически и пользовалась правом выбора короля, выступая от имени народа. — Прим. ред.

25