История княжеской Руси. От Киева до Москвы - Валерий Шамбаров

Вот тут и сказались усилия Ярослава Мудрого, Мономаха, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо по утверждению национальной церкви. Византийскую раздавили, а русская-то осталась. Ну а греческий митрополит и епископы лишились родины, лишились могучей опоры в Константинополе. Сейчас им волей-неволей приходилось подстраиваться к русским. Появились и беженцы – священники, мастера, ремесленники, ученые. Что ж, их принимали, лишними не будут. Живите, трудитесь, служите новому Отечеству.

37. Всеволод Большое Гнездо и  наступление католиков

В средневековой Европе ни один народ не осознавал себя единым. Во Франции жители Нормандии, Бретани, Прованса, Иль-де-Франс подчинялись разным монархам. В Германии баварцы и франконцы схлестывались в безжалостных боях. В Италии венецианцы и генуэзцы были смертельными врагами, встретив в море корабли соперников, без колебаний отправляли их на дно [13]. Римские папы сумели в какой-то мере централизовать западные силы, крестовыми походами направить их в русло своей политики.

Руси участь Византии вроде бы не грозила. Попробуй-ка тронь! Страну скрепляла сильная власть Всеволода III, своих сыновей он посадил княжить в ключевых городах – Константина в Новгороде, Ярослава в Переяславле-южном. С запада рубежи надежно прикрывал Роман Волынский. Но не зря же св. Андрей Боголюбский молил Божью Матерь защитить страну «от стрел, летящих во тьме разделения нашего». Русь втягивалась в такой же хаос, как на Западе. Во «тьме разделения» русские переставали видеть друг в друге сородичей, числили себя в первую очередь владимирцами, рязанцами, новгородцами, галичанами. У жителей других областей были свои князья, шла иная жизнь, с ними то враждовали, то выступали заодно, но в любом случае различались. А князья, в свою очередь, перероднились с поляками, венграми, половцами, чужеземные союзники становились для них более близкими, чем русские противники…

Этим и воспользовался Рим. Покорили разрозненные племена прибалтийских славян, покорили развалившуюся Византию, значит, надо раскалывать и русских. Потерпев неудачу с великими князьями и митрополитом, Иннокентий III направил послов к Роману Волынскому. Соблазнял его перекинуться в католическую веру, а за это обещал сделать королем, наделить городами, препоясать освященным мечом. Словом, стань на Руси первым, воюй против «еретиков», захватывай их владения, а Рим поможет. Роман без труда догадался, что его хотят купить и столкнуть с другими князьями. На упоминание о «священном мече» он достал из ножен свой и спросил: «Такой ли у папы? Пока ношу его при бедре, не нуждаюсь в ином, а города покупаю кровью, как деды наши, возвеличившие Русскую землю»[52].

Иннокентию III не составило труда уяснить, этот князь – твердый орешек, договориться по-хорошему не получится. Ну а коли так, папа натравил на него поляков. Он опять просчитался. Роман вдребезги разгромил врага, дошел до Вислы. Но ведь кроме воинского искусства существовали иные методы… Поляки запросили пощады, с ними заключили перемирие, начались переговоры. В перерыве между заседаниями Роман поехал на охоту, а в лесу ему устроили засаду. В неравной схватке князя и его свиту перебили.

И достигнутое сплочение Руси оказалось вдруг зыбким и обманчивым, оно будто взорвалось. Свергнутый и постриженный в монахи Рюрик Ростиславич, узнав о смерти могущественного Романа, сразу вышел из монастыря. Хотел расстричь и жену, но она возмутилась таким предложением и, наоборот, приняла схиму. Сын Ростислав уступил Рюрику Киев, он немедленно возобновил союз с черниговскими Ольговичами, призвал половцев и кинулся воплотить свою давнюю мечту, хапнуть Галич.

После Романа осталась супруга Анна с двумя младенцами, Даниилом и Василием. Она поняла, что ее и детей либо убьют, либо выдадут – ведь она была второй женой князя, а первой дочь Рюрика. Тут уж надеяться на снисхождение было бы слишком наивно. Анне пришлось бежать из Галича, а потом и из Владимира-Волынского. Галичане обратились было к Всеволоду Большое Гнездо, пригласили на княжение его сына Ярослава. Но куда там! Такой расклад был совсем не подходящим для галицких бояр. Из-под власти одного сильного государя попасть под власть другого? Ярослава Всеволодовича заставили уехать назад не солоно хлебавши. В свару вмешались поляки, венгры. А местная знать предавала всех подряд, старалась блюсти только собственные выгоды.

Города переходили из рук в руки. Оккупантов сумели выбить сыновья Игоря Северского, Роман, Владимир и Святослав, пытались навести порядок, казнили изменников. Но против них вместе с иностранцами выступили волынские князья, не желавшие, чтобы в их краях угнездились северские. Братьев разгромили, двое из них, Роман и Святослав, попали в плен, причем галицкие бояре выкупили их у венгров, истерзали и повесили. А венгерский король Андрей повторил давний сценарий. Взял под покровительство малолетнего Даниила, законного наследника Романа Волынского, и объявил, будто хочет восстановить его на престоле. Жители Галиции и Волыни были сбиты с толку, они-то любили покойного князя, как же можно не поддержать его сына?

Но Андрей сговорился с польским королем Лешко, они заняли княжество, после чего Даниила с матерью отправили на жительство в крошечный Брест, а приобретения поделили. Волынь досталась полякам, а Галиция венграм. Русские аристократы с ними спелись душа в душу, сами упрашивали Андрея, чтобы властвовал над ними. Но народу пришлось не сладко. Король назначил наместником в Галиче Бенедикта Бора, которого прозвали «антихристом». Он не стеснялся обогащаться, выжимал из людей новые и новые поборы, не отказывал себе и в житейских удовольствиях, к нему на блуд тащили даже монахинь. Почему бы не испробовать, они же «еретические»!

А король уже постановил искоренять «ересь». Отрапортовал папе Иннокентию III, что народ и князья галицкие, его подданные, желают присоединиться к римской церкви. То есть король решил, что желают. У галичан об их желаниях, разумеется, не спрашивали. Православного епископа и священников выслали вон и силой начали обращать жителей в латинство. А свои же галицкие бояре помогали удерживать людей в узде, чтобы не восстали.

В итоге Рюрику Киевскому и черниговским Ольговичам, заварившим кашу вокруг Галича, не обломилось ничего. Но они уже и не обращали внимания на венгров с поляками, им стало не до Галича и не до Волыни. Они сцепились между собой. Глава черниговского клана, заносчивый и честолюбивый князь Всеволод Чермный, неожиданно напал на Рюрика и выгнал его из Киева, отнял города у его детей. Но и Всеволоду Большое Гнездо бросил открытый вызов, заставил его сына Ярослава уехать из Переяславля-южного. Еще и оскорбил – дескать, ступай к отцу, иначе я «накажу дерзкого слабого юношу». Вообразил, что отныне он один будет править в Южной Руси. Ну да! Так ему и позволили! К Рюрику тут же присоединились его родственники, смоленские князья. Всеволод Чермный, в свою очередь, кликнул русских союзников и половцев. Все Поднепровье превратилось в поле боя. Князья вышибали друг друга из Киева, осаждали в городах, разоряли что под руку попадется.